Ещё один день закончился — всего лишь второй, а ощущалось, будто месяц прошёл. А впереди этих дней бессчётное множество — таких же одинаковых и унылых.

Я хоть и устал, но долго не мог заснуть. Перед глазами мелькали странные картины. Я видел диковинные постройки, усеянные светящимися искрами, видел череду ярко-синих существ, что брели вдаль за горизонт, видел красное солнце на чёрном небе и кристаллы, издающие слепящий свет. Картины становились всё ярче, они не давали мне покоя, будоражили мозг. Пытался отогнать — не получалось.

«Я здесь заперт, — вертелись мысли, — заперт в ничтожном существе, я хочу уйти». «Заткнись, — ответил я мысленно. — Раз уж в гостях, так веди себя прилично». «Слабое, ничтожное существо. Я заперт», — отвечали мысли. «Нет, это ты оказался слаб и подчинился моей воле. Вот, значит, сиди и молчи, — напомнил я неведомой сущности внутри меня, а потом подумал: — Сам с собой уже говорю. Дожили».

Чужие мысли продолжали вертеться в голове, но уже не так настойчиво, а вот картинки становились ярче.

Очнулся я от того, что в коридоре зазвенел звонок. Пора было вставать. Начинался новый день.

После построения мы отправились всей ротой в столовую. Тут старший унтер-офицер Гаврюшин подозвал меня к себе и отвёл в сторону.

— Значит, так, Князев, чтоб сегодня стену замазал и покрасил. Вечером на склад придёшь — младший унтер-офицер Толмачёв выдаст тебе шпатлёвку и краску. Знаешь, как делать?

— Никак нет, — ответил я.

— Ничего сложного в этом нет. Мажешь шпаклёвкой, ждёшь, пока засохнет, шкуришь и красишь. Запомнил порядок действий?

— Так точно.

— Второе. Ты вчера говорил, что рукопашным боем занимался?

— Занимался боксом. С десяти лет.

— Смотри, какое дело. Если есть желание, можешь продолжить тренировки. У нас есть зал в спорткомлексе на первом этаже. Как будет время, приходи, покажешь, что умеешь. Некоторые курсанты постоянно занимаются и даже соревнования устраивают. Участие добровольное.

— Если есть возможность, я бы хотел продолжить заниматься, — сказал я. — Не хочу терять форму.

— Вот это хороший настрой. Ну всё, ешь иди.

После завтрака на плацу была строевая подготовка. Вместе с тремя ротами парней-первокурсников занимались две роты девушек. Мы маршировали на одной части плаца, они — на другой. Непрестанно раздавались команды и ругань унтер-офицеров. То же самое было и в подразделении противоположного пола.

— Смотри сколько девчонок, — шепнул Серёга. — Ну что, парни пойдём познакомимся, когда перерыв будет?

— Можно попробовать, — ответил Никита.

— Ага, пойдёмте, — согласился я.

То, чем мы сейчас занимались, мне казалось самым бесполезным делом на свете. Куда как лучше было бы поваляться в кровати или посмотреть кино — и то больше смысла. Чтобы убивать иных, не нужно уметь маршировать. Но нет, мы отрабатывали строевой шаг. Дул порывистый ветер, а под конец ещё и дождь начал накрапывать. Настроение было паршивым.

Перед тем, как повести нас в общежитие для подготовки к физическим и энергетическим занятиям, унтеры объявили перекур. Серёга, словно коршун, высматривал добычу. Он сразу же заметил трёх курсанток, что отделились от основной группы, и о чём-то разговаривали возле учебного корпуса.

— Смотрите, парни, — сказал он. — Их трое, и нас трое. Нам сама судьба послала их.

— Ну так пойдёмте, — лениво проговорил Никита. — Чего ждать?

— Ага, выдвигаемся.

Мы направились к девушкам.

Одна была роста выше среднего, темноволосая, с отменной фигурой и красивым личиком. Мне она сразу приглянулась. Вторая — светленькая, немного полноватая, что, впрочем, ни капли не портило её внешность. Третья — мелкая, худая азиатка, её звонкий голосок раздавался на весь полигон. У всех волосы были заплетены в косички.

— Моя — высокая, тёмненькая, — сразу сказал я.

— Ладно, — согласился Никита. — Забирай, так и быть.

— Кто подкатывать будет? — спросил Серёга.

— Что, ссыте? — спросил я. — Так и быть, я заговорю первым.

И вдруг я заметил, что на погонах у девушек — полоски. Я не мог разглядеть их количество, но стало сразу понятно, что перед нами — не простые курсантки, а как минимум, капральши.

— У них полоски на погонах, — говорю.

— Твою ж мать, — тихо выругался Серёга. — Отступаем.

Девушки тем временем заметили нас и обернулись, ожидая, что мы будем делать.

— Поздно, — шепнул я. — В атаку, бойцы.

Все три девушки имели звание капрала. Они оказались простыми первокурсницами, но только благородного происхождения. Поэтому и сила у них чувствовалась большая. Обычно я не мог точно определить количество энергии, но при этом всегда отчётливо понимал, когда передо мной слабосильный человек первого-второго уровня, а когда — светоносный десятого-пятнадцатого.

Девушки, с которыми мы познакомились, обладали мощной энергетикой. Даже не верилось, что они с первого курса.

Высокая темноволосая Софья или Соня, как её звали подруги, и светленькая Юля родом были из Нижнего Новгорода, третья, бурятка Лена — из Верхнеудинска. Все они происходили из аристократических семей. Соня так и вовсе оказалась княжной Куракиной.

— А ты что, не благородных кровей? — спросила она меня с пренебрежением в голосе.

— Я — из рода князей Скураторых, — ответил я.

— А почему звание капрала не присвоили? Я думала, всем благородным дают капрала.

— Он — бастард княжеский, — хмыкнул Никита.

— Вот как? Понятно всё с тобой, — проговорила Соня. — Он… ваш слуга?

Меня взбесили её слова. Это что же, теперь каждая сволочь будет намекать, что моё место — среди прислуги? Но я сдержал гнев и ответил совершенно спокойно:

— Когда я с ними только познакомился, этот жираф тоже почему-то решили, будто я гожусь им в слуги. Но разбитый нос иногда заставляет пересмотреть взгляды на жизнь. Правда, Никита? — я посмотрел на своего приятеля, и тот стал мрачнее тучи.

Света и Лена хихикнули. Соня тоже улыбнулась:

— Любишь драться?

— Это сложно назвать любовью — скорее необходимость.

— Наверное, уровень высокий?

— Двенадцатый.

— Ну я бы не сказала, что высокий. Просто в эту школу, как я поняла, отправляют, в основном, слабых. Так-то у меня тоже двенадцатый.

Теперь настала очередь моим друзья чувствовать себя неловко. Они ведь даже до моего уровня не дотягивали. Среди чистокровных аристократов двенадцатый уровень считался не слишком высоким для восемнадцатилетних юношей и девушек, но чистокровные, в основном, и учились в других местах.

— Скоро перерыв закончится, — заметил я. — Но мы можем встретиться позже. Сегодня вечером вы свободны?

Девушки переглянулись, на лицах их замелькали улыбки.

— После обеда, — сказала Соня. — После обеда будет полчаса свободного времени. Приходите на набережную к памятнику. Знаете, где это?

— Придём, — обещал я.

В это время как раз раздались свистки унтер-офицеров. Нас собирали, чтобы вести в общежитие. Тут почти всегда мы ходили если не строем, то по крайней мере, толпой в сопровождении унтеров или старшины. Но иногда выдавались и свободные минутки, когда курсант оказывался предоставлен самому себе. После обеда как раз было такое время.

— Ты чего наплёл? — возмутился Никита, как только мы отошли подальше. — Язык длинный что ли?

— А ты зачем отвечаешь за меня, когда не спрашивают? — ответил я вопросом на вопрос.

— А я не прав? Ты же — бастард, ублюдок.

— Если ещё раз так меня назовёшь, снова нос разобью. Это — ложь. Я тебе рассказывал, что было на самом деле. Память короткая?

— Ты можешь болтать, что хочешь, но фамилию при этом носишь «ублюдскую». Я-то, допустим, поверю в твою историю, но для других слова не значат ничего.

— Да хорош уже препираться, господа, — остановил нас Серёга. — Нам улыбнулась удача. Эти три красотки не устояли перед нашим натиском, а вы спорите о какой-то ерунде.