— То есть, ты хочешь полностью посвятить себя работе?

— Именно. Смысла больше не вижу «в миру» жить. Кажется, я уже видела всё, что можно было увидеть. К тому же такую силу, как у меня, порой очень непросто скрывать от окружающих. Ну и вопросы возникают разные… В общем, кажется, графиня Сумарокова — это моё последнее воплощение. Хватит. Нагулялась уже.

Идея мне понравилась. Когда пройдёт время, будет сложно объяснить окружающим, почему с годами я не старею, поэтому вариант с собственным исчезновением выглядел весьма привлекательно. Главное — родить и вырастить наследника, которому передам состояние, а потом можно и личность сменить.

И всё равно хотелось, чтобы моя невест не была человеком со стороны и не шпионила бы в пользу чужого рода. Вот только где такую найти? Среди агентов? Среди сотрудниц?

И тут я вспомнил про Соню. Мы с ней списывались буквально неделю назад. Сейчас она служила в «Соколе», но скоро её собирались перевести в другое место. Соня до сих пор не знала, что я работаю в СКИФ, и потому никогда не рассказывала, чем занимается в спецподразделении и чем будет заниматься дальше. Говорила, это — секретная информация, о которой она не имеет права распространяться. Однако, несмотря на это, мы всё равно продолжали общаться по переписке.

И я подумал, а почему бы и нет? Соня — девушка благородных кровей, княжна, то есть у общественности вопросов к данному браку возникнуть не должно. Ну и про СКИФ она всё знает, а скоро узнает и про мою деятельность. К тому же, несмотря на долгую разлуку, мы до сих пор мило общались, и кажется, она по-прежнему считала меня своим парнем.

— Как думаешь, Марин, — спросил я, — а что будет, если жениться на одной из сотрудниц? Проблем не возникнет? Организация препятствовать не станет?

— Думаю, нет. Агентам меж собой не стоит заключать браки. Сам понимаешь, это нам ни к чему. На сотрудников данное ограничение не распространяется. А что, у тебя есть кто-то на примете?

— Да, есть. Одна из девчонок из спецшколы. Княжна Куракина. Помнишь, я говорил, что мы общались раньше… да и сейчас общаемся. Она служит в «Соколе» и скоро, по всей видимости, её переведут непосредственно в СКИФ.

— Уже не помню, с кем ты там общался, — поморщилась Марина. — Но если считаешь, что так будет лучше, поступай — дело твоё. Главное, поставь в известность начальство. Оно должно знать о таких вещах. И если вам разрешат, женись.

— А что, могут не разрешить?

— Я не знаю. Вряд ли. Но спросить нужно.

— Да, само собой.

— Знаешь, уже поздно. Я скоро спать захочу, — Марина зевнула, прикрыв ладошкой рот. — Поэтому хватит чаёвничать и пошли уже в спальню.

— Отличное предложение. Я только «за», — я поднялся из-за стола.

Собственно, вместе провести ночь — это и была одна из целей, с которой я зашёл в гости. У работы на границе был очень большой недостаток — вынужденное воздержание от плотских утех. Мою личную жизнь никто намеренно не ограничивал, но когда наблюдаешь за огромной территорией с сотнями существ и постоянно строчишь отчёты или днями напролёт таскаешься по пустоши, даже просто пойти в трактир и склеить какую-нибудь случайную девицу бывает некогда. Но разрядка требовалось и не мне одному. Марина тоже куковала одна уже очень долго.

В последние два года одиночество стало для меня привычным образом жизни. Спустя столько времени, проведённого на границе красной зоны наедине с самим собой, мне доставляло немалых трудов влиться, пусть и ненадолго, в светское общество. Все эти званые ужины, приёмы и прочее… сколько же в них было фальши! Но куда деваться? Чтобы моя родовая компания процветала, требовалось прикладывать усилия. Дядя Виктор, начальник охраны Лисицын и прочие доверенные лица (всего их у меня было шестеро, включая этих двоих и секретаря), какими бы широкими полномочиями они не обладали, не могли делать за меня всё. Иногда требовалось моё личное участие.

Мне с самого начала не нравилось, что творят некоторые мои родственники, занимающие разные ответственные посты в компании, но я никого не трогал: во-первых, многие и так были недовольны тем, что я устранил Аркадия, не стоило злить их ещё больше, а во-вторых, мне было просто-напросто не до них.

Но теперь время пришло, и я твёрдо вознамерился избавиться от тех, чья служба меня не устраивала.

Судя по докладам дяди Виктора и Гавриила Ивановича Лисицына, некоторые родственники совсем от рук отбились, обнаглев настолько, что занялись откровенным вредительством.

Особенно отличились двое: исполнительный директор «Машиностроительного завода Скуратовых» и директор компании «Уральские руды». Первый полностью утратил чувство меры и воровал с каждым месяцем всё больше и больше, второй воровал немного, но отличался крайней некомпетентностью и управлял компанией из рук вон плохо.

За последний год на моих шахтах произошло аж четыре обвала, появилась масса внеплановых расходов, рабочие гибли, другие уходили к нашим конкурентам, выработка руды сокращалась, прибыль, соответственно — тоже. Страдал и репутация компании. Бельские опережали нас по всем показателям, и с этим следовало что-то делать.

Данный вопрос мы с Мариной тоже как-то раз обсуждали — давно, ещё до того, как я уехал в Юхнов. Она считала, что не стоит ставить родственников на все ключевые посты. На первый взгляд кажется, что своим можно доверять больше, чем чужим, но зачастую эти «свои», пользуясь неограниченным доверием, начинал просто-напросто пренебрегать служебными обязанностями.

Обычно родственникам многое прощалось, да и не уволишь их просто так: семья косо посмотрит. А заменишь кем-то со стороны, начнут обижаться, на мозги капать, слухи распускать: мол, как же так, чьего-то сыночка, брата, свата, дядю, тётю выперли ни за что, а чужака облагодетельствовали. Все друг за друга горой стоят.

Так что нужна была твёрдая рука. Никому нельзя прощать неуважение, даже родне. Аркадий умел держать их в узде, и мне предстояло научиться.

Месяца за три до поездки я попросил Лисицына и дядю Виктора найти среди руководства компании людей компетентных и честных, кто мог бы занять место моих нерадивых родственников, а по прибытии в Екатеринбург, чуть ли не первым делом отправился в главную контору «Сибирских руд», чтобы положить конец произволу.

Нынешний директор «Сибирских руд» являлся одним из моих двоюродных дядьёв, которого на этот пост назначил ещё мой отчим лет десять назад. Обычно хлебные должности раздавались не тем, кто реально что-то знал и умел, а своим приближённым, кто умел хорошо подлизнуть. Таким человеком и был Фёдор Скуратов.

Но если Аркадия он побаивался, то меня — молодого наследника, который ещё и пропадает постоянно невесть где, он и в грош не ставил. Мы с ним встречались однажды, и я хорошо представлял, что это за человек — обычный пустомеля, который мог дать пятьсот обещаний, но не сделать ничего, и притворяться при этом твоим лучшим другом, а на самом деле тебя ни во что не ставил. Мне было прекрасно известно, что говорят за моей спиной.

Ему на замену дядя Виктор предложил какого-то дальнего родственника — опытного управленца, занимавшего пост директора одного из отделов и хорошо зарекомендовавшего себя на этой должности. Ну я и подумал, почему бы и нет? Надо пробовать.

Мы с дядей Виктором нагрянули в контору «Уральские руды» внезапно, без предупреждения, и объявили экстренное собрание, на котором я изложил все свои претензии по поводу работы компании.

За длинным столом сидели человек двадцать руководителей — солидные мужчины и несколько женщин в строгих деловых нарядах. Почти половина из них являлись Скуратовыми. Я отчитывал их, как маленьких, хотя был моложе собравшихся в два-три раза. Больше всего досталось, разумеется, исполнительному директору — тучному мужчине с добродушной физиономией, расположившемуся на противоположном конце стола. Он явно не ожидал такого разноса и выглядел растерянным.

— В общем, так, Фёдор Андреевич, — подытожил я, глядя в глаза недоумевающему родственнику. — Не удовлетворяет меня ваша работа. Большие убытки вы приносите компании. А потому в ближайшие дни прошу освободить кресло исполнительного директора.