— Ты поверишь! — сказал он, и в следующую секунду в его правой руке появился нож, которым он быстрым и точным движением рассек кожу и мышцы на моей руке от локтя до запястья. Кожа и мышцы разошлись. Я увидел белую кость, а затем на стол ручьём хлынула кровь.

— А — а–а! — взвыл от неожиданной боли, попытавшись вырвать больную руку из цепких пальцев отца, но это не удалось.

— Что ты делаешь? — кричал я, ладонью здоровой руки зажимая порез, кровь из которого ручьём лилась на стол, пачкала руки, одежду и пальцы отца. — Ты точно больной!

— Сидеть! Смотри на рану! — прокричал отец. — Перестань вырываться!

Я взглянул на рану, из которой только что обильно текла кровь, и обомлел: она заживала — затягивалась на глазах. По краям раны образовывались два свежих розовых рубца, стягиваясь к середине, пока не срослись, затем рубец побелел, пока не превратился в старый еле заметный шрам, и о недавней ране напоминали только пятна бурой крови на коже и столе. Я потерял дар речи. Отец давно отпустил мою руку, но я потрясенный до глубины души, не шевелился.

— Ну, что скажешь теперь? — проговорил отец.

— Так это правда! — прошептал я ошеломлённо.

— Не пойму, почему это тебя так угнетает, — проговорил отец резко. — Впервые вижу такую реакцию. Ты счастлив быть любым сумасшедшим, но только не оборотнем, нет! Прими дар с честью! Он не даётся кому попало!

— Я не просил! — прорычал я.

— Дороги назад нет!

— Я хочу просто жить, как человек, любить, смеяться, спокойно спать, ни о чём не думать! Но вместо этого буду вынужден бороться с гневом, избегать людей, чтобы случайно не обнаружить себя, прятаться в глуши, как ты!

— Как только научишься контролю над собой, избегать людей не придётся.

— И сколько мне этому учиться?

— Всё зависит от тебя. Все волки по своей природе вспыльчивы. Ты тоже, ведь, не робот, часто испытываешь сложные чувства, с которыми невозможно бороться.

— Но до перерождения я не был вспыльчивым! Эта черта присуща вселившемуся в меня зверю! — прокричал я гневно.

— Я заметил. Твоя задача — подчинить зверя! Пока ты этого не добьёшься, дорога в посёлок для тебя закрыта. Для начала научись владеть собой.

— Иногда мне хочется кого-нибудь убить… — прошептал я.

— Я знаю. Молодому волку сдержаться очень трудно. Почти невозможно. Поэтому я запретил вчера выходить из дому. Хорошо, что ты не натворил бед. Что тебя сдерживало?

Я глубоко вздохнул и произнёс:

— В моём классе есть девушка — она усмиряет мой гнев.

— Как она это делает?

— Не знаю, — покачал я головой. — Прикасается ко мне — и всё! Я больше не злюсь.

— Это не Андрея ли Колесникова дочка? — отец явно не был удивлён.

— Ты знаешь? — удивился я.

— Я догадывался. Это к ней ты бегал тогда, когда получил пулю в посёлке? Я ведь должен же был найти убедительные оправдания твоему поведению.

— Я очень хотел увидеть её, думал, что умру без неё, — признался я.

— Ты любишь её!

— Тебе и это известно?

— Ты давно это понял? — глядя на меня пристальным взглядом, спросил отец.

— Не знаю. Кажется, с первой встречи. Увидел её впервые и сразу… узнал.

— Не думал, что это произойдёт так скоро.

— Не пугай меня — что ещё произойдёт?

— Всё уже произошло! Настоящая большая любовь на всю жизнь! Живёшь только для неё. Только она является смыслом твоей жизни. Без неё — ты ничто. Готов всё ради неё отдать. Она идеал. В ней нет недостатков. Чувство сильнее тебя, оно притягивает тебя к ней с огромной силой.

— Ты что, читаешь мои мысли?

— Истинная любовь — великий дар. Девушка тоже любит тебя!

— Нет! Я не хочу, чтоб она полюбила меня! — простонал я.

— Невозможно не полюбить волка. Это происходит на уровне подсознания. В каждом случае волк инстинктивно находит идеально подходящую именно ему женщину, и она не в силах отказаться от его любви.

— Я не желаю ей такой любви! И такого возлюбленного, который в любой момент может превратиться в животное!

— Это не тебе решать…

— Я постараюсь сделать всё, чтобы этого не случилось.

— Ты сильно переоцениваешь свои возможности. От любви не отказываются. Это просто невозможно…

— У вас с мамой была любовь? — решил я подробнее узнать об их отношениях.

— Да.

— Но ты отказался от неё.

— Тут другое, гораздо сложнее — я боролся за твою жизнь. Но я не отказывался… Судьба распорядилась по-своему, — проговорил отец и замолчал, отведя в сторону взгляд.

— Не хочешь говорить об этом?

— Это тяжёлая тема, — сказал он, и его голос прозвучал печально.

— Извини.

— Тебе не за что извиняться.

Немного помолчав, я задал ему свой следующий вопрос:

— Как научиться владеть собой?

— Я уже говорил, что это непросто. Но ты быстро обучаешься. Нужно управлять своим телом: успокаивать дыхание, понижать ритм сердца, держать голову холодной. Но это ещё не всё. Надо тренироваться. Чтобы понять, как это с тобой случается, ты должен чаще обращаться.

— То есть?

— Если ты хочешь этим управлять, ты должен научиться переходить из одного состояния в другое без затруднений, пока не поймёшь, как это совершается, что происходит с тобой в этот момент.

— Но мне всё это не нужно, я хочу быть просто человеком. Хочу жить нормальной жизнью, — возбуждённо выпалил я.

— Ты не сможешь жить нормальной жизнью, пока по Земле гуляют вампиры, — спокойно ответил отец, так, словно просто констатировал непреложный факт.

— Что же, по-твоему, я должен сейчас делать? — спросил нервно.

— Учиться, каждый день тренироваться, развивать способности.

— Их можно ещё и развить? — вымолвил удивлённо.

— Конечно! Совершенству нет предела. Такие качества как быстрота и сила, если ими пользоваться, развиваются постоянно.

— Зачем тренировать то, что мне не понадобится? Мне не нужен этот дар!

— Ты не понимаешь, от чего отказываешься. Но я уверен — когда-нибудь ты его примешь, — спокойно проговорил отец так, словно говорил с младенцем, который его совершенно не понимал, словно пытаясь ровным тоном речи успокоить меня и убедить в своей правоте.

— Отец! — вспылил я и очень резко проговорил: — Пожалуйста, не пытайся меня переубедить! Быть волком — это не для меня!

— Не надо принимать опрометчивых решений, сын, — также ровно, словно не замечая моего раздражения, произнёс отец.

— Ты ошибаешься, это хорошо обдуманное решение! — резко возразил. Мои нервы были натянуты до предела. Я начинал злиться, хотя и знал, что может последовать за гневом.

— Не буду спорить. Всё покажет время, — сказал отец, успокаивая меня. — В любом случае, чтобы ты не решил, я это приму, не сомневайся.

Вот этих слов я точно не ожидал, даже если они были сказаны только для того, чтобы успокоить меня. И внимательно вглядевшись в невозмутимое лицо отца, я с признательностью произнёс:

— Спасибо.

— Сын, я хочу дать тебе оберег — сказал он. Затем порылся в ящике стола, вытащил оттуда свёрток и протянул мне.

Я развернул бумагу, в которой оказалась сверкающая серебряная цепочка с подвешенным на неё круглым серебряным знаком, символизирующим лучистое солнце. Коснувшись сияющего металла, почувствовал исходящее от него тепло.

— Кажется, он тёплый, — проговорил я.

— Надень его и никогда не снимай, — сказал отец. — С тобой всегда будет дополнительная защита.

— Почему ты даёшь его мне?

— Все оборотни моей стаи носят такие.

Я застегнул цепочку с оберегом у себя на шее, постоянно ощущая излучаемое ею тепло. Отец внимательно смотрел на меня.

— Я думал, что оборотни не любят серебро.

— Нет, для нас оно безвредно, но кровососов обжигает, защищая в нужный момент самое уязвимое место волка — горло. Носи его всегда.

На следующий день в школе Алекс так и не появился, то же было и в последующие дни вплоть до субботы.