– Попрошу следовать за мной, – князь молодецкой походкой ринулся к выходу.

Дорога к источнику заняла минут двадцать. Старик провел через подземный лабиринт, набитый ловушками, тупиковыми ответвлениями, коридорами и складами. Я так и не поняла, в какой из особняков Демидова переместилась. Окна в коридорах и комнате занавешены портьерами – понятно, чтобы с улицы никто не проследил. А в остальном схожая обстановка, какую видела в екатеринбургском дворце князя. Прежде я считала, семейная реликвия находится там. Однако сейчас одолевали серьезные сомнения. Достаточно спросить у Демидова, чтобы разрешить их, но я уважала право на родовую тайну. Мне бы не хотелось, чтобы посторонние знали, как попасть к источнику в Каменной пади или же к природному чуду под Алапаевском.

Увидев величественный подземный зал, я поняла, что непременно попрошу магов земли обустроить для нового источника нечто подобное. Дух захватывало от устремленных ввысь стен и колонн. Минуя массивные каменные двери, мы оказались у подножия пологой пирамиды. Ее ступени из белого мрамора с золотыми прожилками вели к чаше из чистого золота. Гигантские размеры сооружения слегка давили на сознание, заставляя почувствовать себя ничтожным муравьишкой перед силами природы. По внешней кромке ступеней в специальных желобках бурлящим потоком текла магма. Подозреваю, если смотреть сверху, кипучая «кровь земли» соединялись в единый сложный рисунок. Возможно, семейный герб древнего рода.

Из присутствующих только я и братья знали, что из себя представляет источник. Пожалуй, еще Савватей Никитич не понаслышке знаком с этим явлением природы. Но источник в Кречетове темники отравили жертвоприношениями, так что по-настоящему сравнить не с чем. А тут разом накрыло первозданной мощью стихии земли. Как можно не проникнуться благоговейным трепетом? Как не припасть на колени, преклоняясь перед истинным чудом? Сам князь почтительно склонил седую голову, а наша Юленька завороженно уставилась на гигантскую чашу из золота.

Ванька с Егором, Алим, Гаврила Силантьевич и Лиза остались на нижней ступени для неодаренных гостей, допущенных к великому таинству. Я с Игнатом и Полозьевыми последовала за Демидовым, ощущая, как с каждым шагом на плечи давит неподъемная тяжесть. Тягучая сила действовала медленно, постепенно увеличивая нагрузку. Казалось бы, что такого, когда пространство пронизано потоками магии? Это же редкий шанс пополнить резерв и вблизи полюбоваться на магму, которую никто и никогда не увидит. Но даже для подготовленных людей нахождение у чужого источника – испытание. Наверное, дело в расплавленной каменной породе и тех веществах, чьими испарениями наполнен воздух. Чем выше поднимаешься, тем труднее дышать. Собственно, для магов как раз и предусмотрена вторая площадка на середине пути. Григорий Климентьевич обернулся, взглядом показывая, чтобы ждали здесь, а сам, с Юленькой на руках, отправился дальше.

Игнат устремился было за дочерью, но я придержала за руку и покачала головой. Не следовало вмешиваться в отработанный процесс. Демидов знает, что делает, и не допустит, чтобы наследница пострадала. Брат кивнул, соглашаясь, утер испарину со лба и тяжело вздохнул. Да уж, это не источник в Каменной пади, рядом с которым дышится легче. Будто нарочно здесь воссозданы условия, выдержать которые способен лишь маг земли. Вон даже Савва Никитич сдался и, шумно дыша, припал на колено, прикасаясь ладонями к теплому камню.

Недаром ритуалы, связанные с источником, проводятся самым сильным магом рода. Такой способен впустить в себя стихию и не поддаться влиянию, не раствориться в потоках бурлящей энергии. Я активировала щит и запустила легкий ветерок, освеживший давящую духоту. Стихии не понравилось вмешательство другой силы, она удвоила нажим, облепив контуры защиты тягучей массой.

В магическом зрении энергия земли походила на полупрозрачную карамельную патоку, пронзаемую золотистыми всполохами. Сквозь это марево пробивалось яркое сияние, исходящее от чаши. Рядом виднелись два человеческих силуэта. У князя магические потоки расширялись, стремясь соединиться с источником. В то же время часть энергетических каналов сплетали вокруг хрупкой фигурки, поддерживаемой на весу, плотный кокон. Он выполнял роль защитного барьера и не позволял стихии напрямую воздействовать на нового члена рода. У малышки магические потоки также искали выхода и желали слиться с притягательным источником энергии. Будь у Юленьки опыт или понимание происходящего, без труда пробила бы барьер в желании добраться до вожделенной силы. Предположу, так и погибали слабые маги, взявшиеся за инициацию сильного наследника. Одно дело – противостоять внешнему давлению стихии, и другое – удержать рвущийся наружу вулкан. Родственная кровь служила мостиком между людьми, чувствующими друг друга на тонком уровне. И если старший маг действовал аккуратно, чтобы не навредить, то младший следовал инстинктам, которыми только учился управлять.

Я не заметила специфических манипуляций со стороны князя. Он слился со стихией, пропуская через себя колоссальные потоки энергии. Малышка, как звено одной цепи, также соединилась с источником.

Сложно выразить словами процесс, понимание которого приходит на интуитивном уровне. Зато я увидела, как происходит наложение родовой печати. Ведущий маг направлял потоки, концентрируя их в левой височной части головы, а магия самостоятельно формировала узор, копируя структуру энергетических линий главы рода. Новая печать как бы заявляла миру: этот молодой маг со мной одной крови, и ему дозволяется впредь приходить сюда самостоятельно и черпать энергию из бездонного колодца. Выходит, в проявлении одинаковой метки у членов рода нет заслуги древних магов. Рисунок каждого источника индивидуален, как отпечаток пальца, стихия оставляет его на том человеке, кто выдержал испытание.

Гм, если подумать, вторая инициация – это самостоятельное слияние с источником. Как правило, к совершеннолетию у будущего мага окончательно формируются магические каналы. Он уже освоил контроль подвластной стихии, значит, способен сохранить рассудок и выдержать ритуал. Я еще не пробовала раскрыться и пропустить через себя энергию источника, но теперь хотя бы понимала, к чему стремиться.

Погруженная в размышления, не сразу заметила, что инициация завершилась. Григорий Климентьевич, сияющей улыбкой затмевая блеск золотой чаши, вышел из источника. Юленька крепко обнимала деда за шею, радостно сверкая глазенками, а на виске у нее красовалась золотисто-коричневая печать Демидовых. Теперь никто не упрекнет, что у древнего рода не осталось наследников. Вот она – истинная носительница дара.

Игнат с тревогой и затаенной ревностью следил за девочкой и переживал, что родная кровь перетянет на себя привязанность и исключительную любовь, которую малышка испытывала к приемному отцу. Но вот Юленька заметила брата, улыбнулась очаровательной улыбкой, растапливающей сердца, и протянула ручки.

– Папа! Качу к папочке!

Тут уже Игната никакая сила не удержала бы на месте. Он ринулся навстречу, подхватил дочку и крепко прижал к груди.

– Я видела класивый цеточек, – Юленька тут же поделилась впечатлениями, – за-алотой! Ба-ашущий! Он казал, сколо станет моим. Кода мы велнемся, штобы его заблать?

– Скоро, моя радость, – заверил Игнат, – вот подрастешь и вернемся. Раз уж сам цветочек пообещал стать твоим, значит, так и будет.

Побывав в источнике, князь помолодел. Светился от гордости и не скрывал удовольствия, принимая поздравления. Да и мы радовались, что завершили важное дело. Теперь за Юленьку можно не переживать, пусть купается в родительской любви и познает тонкости магического дара под присмотром опытного наставника. Пора возвращаться и устроить счастье для новых папы и мамы малышки, чтобы у нее поскорее появился братик или сестричка.

В сопровождении Григория Климентьевича, без которого не выбраться из лабиринта с ловушками, вернулись в комнату для перемещений. «Троп», если и израсходовал часть магического резерва для перехода, то с лихвой восполнил запасы в источнике. Да и с усовершенствованиями Варфоломея, количество пассажиров не имело значения. Поэтому я легко открыла тропу обратно в поместье графа Толпеева, ставшего нашим временным домом. Единственное, о чем попросил князь Демидов перед отбытием, не распространяться об увиденном. Инициацию относят к разряду семейных торжеств, на которых нет места посторонним. Мне даже не пришлось просить, присутствующие сами принесли клятву.