— Я без ума от тебя!

Её глаза лучились ясным светом, а на губах, наконец, появилась улыбка, ради которой стоило жить.

Дни шли один за другим. Весна вступала в свои права. Приближались весенние каникулы, и в конце четверти пришлось поднапрячься, чтобы сдать все зачёты и рефераты, так что совершенно не было времени.

Вампир всё не объявлялся, как будто растворился в воздухе, словно никогда и не было. Желания искать у меня больше не возникало. Сначала ждал, что тварь сама меня найдёт, но время шло, и всё то, что произошло восьмого марта, постепенно забывалось, отходя на задворки сознания.

Моя привязанность к Анюте только крепла. В школе мы почти не расставались. Находясь дома, подолгу разговаривали друг с другом по телефону, останавливаясь только, когда на счету уже не оставалось средств. Очень тяжело переносились выходные — тогда мы с ней не виделись по несколько дней. В такие дни, чтобы как-то отвлечься, по совету отца, я стал тренироваться.

Обращался хищником и носился по горам и лесам, развивая в себе силу и выносливость, ловкость и быстроту. Наверное, среди животных теперь мне не было равных по быстроте — я мог догнать любую косулю и напугать её до смерти клацаньем зубов у самого горла. По силе я мог бы сравниться с медведем, хотя никогда с ним не боролся, но мог, так же, как и он, вывернуть с корнем небольшое дерево.

Но я не знал, что представляет собой вампир, какова его сила, и на что он способен. Но всё же это меня почти не волновало. Я жил совсем другим. И днём и ночью всё моё существо было занято только Анной. Я жил ею одной, словно вся моя жизнь зависела только от её улыбки, василькового взора, лёгкого дыхания. Кроме неё меня не волновало абсолютно ничего, даже ощущение опасности стало таким привычным, что я и вовсе перестал его замечать. В моём сердце жило огромное жгучее чувство, захватившее целиком и тело, и разум. Усиливаясь с каждым днём, оно затмило всё то, что волновало меня прежде.

Весь остаток третьей четверти я был абсолютно счастлив, а наступившие в конце марта каникулы с первого дня ввергли меня в гнетущее настроение, словно в моей груди появилась огромная пустота. Впереди была целая неделя разлуки с любимой, а я с первого дня уже отчаянно скучал.

Наступила суббота. Анна должна была уехать со своим отцом в Краснодар, в университете, куда она собиралась поступать после окончания школы, был день открытых дверей. Конечно, я бы мог поехать с ней, но отношения с её отцом так и не сдвинулись с мёртвой точки. Аня говорила, что её отцу нужно время, чтобы он понял, что был не прав, и что лучше было бы сейчас воздержаться от встреч с ним, чтобы не усугублять и без того шаткое положение.

Я был согласен со всеми её доводами, но, сразу же, пожалел, что отпустил их одних. Чтобы заглушить боль в груди, с утра бешено носился по пересечённой местности, бросался в бурлящие воды реки, несущей по перекатам мутную воду тающих в горах снегов, но ничто не могло дать мне успокоение. Решив, что только телефонный звонок может как-то помочь успокоиться, вернулся на хутор, обратился человеком и вошёл в дом. Было около десяти часов утра, когда я набрал номер Анюты. Когда вызов был принят, и я только собрался произнести имя моей возлюбленной, как вдруг в трубке раздался чужой мелодичный звенящий голос:

— Здравствуй, милый!

— Кто это? — спросил настороженно.

— Неужели ты меня не узнал, Александр? — прозвучал чарующий голосок. — Как жаль! Я так надеялась на встречу с тобой и почти уже отчаялась ждать!

— Где Анна? — резко оборвал, устав слушать чужую речь.

— Ах, Анна? Она не может подойти, — прозвенел нежный голосок. — Она отдыхает.

— Что с ней? — воскликнул возбуждённо. — Немедленно дай ей трубку! Я не потерплю шуток.

— А никто и не шутит! Правда, Анечка? Мы с твоей девочкой ждём тебя, Александр, на одной самой очаровательной полянке, с высоты которой, как на ладони, виден весь посёлок и, даже, твой хутор. Мы связаны по рукам и ногам, и надеемся, что ты не станешь задерживаться, мой мальчик.

— Я не верю! — заорал я в трубку так громко, что мой отец вышел из своей комнаты посмотреть, что со мной происходит.

Неожиданная догадка осенила меня, затем пришло осознание обрушившейся на меня беды. Женщина-вампир, которую я видел в школе на дискотеке, вернулась. Она нашла моё самое слабое место, которым, конечно, была Анна. Неужели она захватила её и где-то держит в заложницах? Тогда получается, что её отец уже мёртв, а может быть мертва и вся семья. Эти мысли пронеслись в моей голове за один миг и разом взорвали мой мозг. Сердце бешено колотилось в груди, неся по венам кипящую кровь, душевная боль стала невыносимой. Тело била крупная дрожь, и я едва смог удерживать телефонную трубку в руке.

— Не надо паниковать, милый, — прозвенел всё тот же голосок. — Твоя девушка жива. Пока жива…

— Чего ты хочешь? — прохрипел и не узнал свой голос.

— Тебя!

— Я иду! — выдохнул я. По какой-то причине догадывался, куда следует идти. У кого, как не у Анны она могла узнать о нашей полянке, усыпанной разноцветным цветочным ковром?

— Быстрее, милый! Анна не может долго ждать! Человеческая жизнь так скоротечна!

Связь прервалась, на том конце отключили телефон. Почти в бреду я повернулся к двери, уронив на пол мобильник. Мой отец, который присутствовал при разговоре, схватил меня за плечо и, нахмурившись, спросил:

— В чём дело?

— Вампир объявился… — глухо произнёс я. — Анна у неё.

— Ты уверен?

— Нет. Или да. Какая разница? Она погибнет, если я её не спасу.

— А если она не одна? С несколькими тебе не справиться!

— Отец, я должен идти! Анна — это всё, ради чего я живу! — прохрипел, едва справляясь с нервным возбуждением.

Он отпустил моё плечо, и я бросился к выходу.

Двадцать четвёртого марта мне нужно было поехать в Краснодар. В универе, куда я собиралась подать документы после сдачи экзаменов в школе, был день открытых дверей. Мы собирались отправиться в краевой центр с отцом, но в последний момент практически перед выходом из дома у него резко разболелись зубы, видимо просквозило на работе, и отец остался дома.

Мама не хотела отпускать меня одну, но отец настоял, чтобы я привыкала к самостоятельности, сказав, что появился подходящий момент проверить, на самом ли деле я уже взрослая или это только мои амбиции. Отцовские слова меня завели, ещё бы, он постоянно твердил мне о том, что я глупая маленькая девочка, неспособная самостоятельно решить что правильно, а что нет, поэтому я собиралась ему доказать, что я всё-таки на что-то способна, и все его подковырки не возымеют на меня никакого действия.

В половине шестого утра, я вышла из дома и отправилась на автобусную остановку. Автобус довёз бы меня до районного центра, а оттуда я бы добралась до Краснодара. Но этому не суждено было случиться, так как вмешались посторонние силы. Когда я шла по пустынной тёмной улице, дорогу мне преградила молодая девушка, такая красивая, что от неё просто невозможно было отвести глаз. Она остановила меня якобы для того, чтобы спросить, где находится автобусная остановка. Не успела я вежливо ответить, что нам по пути и предложить девушке пройти со мной, вдруг кто — то набросился на меня сзади и, чтобы не успела даже пикнуть, закрыл мой рот ледяной ладонью.

Затем, по непонятной причине я отключилась, как мне показалось, всего лишь на мгновение, но когда пришла в себя, то обнаружила, что лежу в лесу на холодной земле. Поначалу не могла понять, как здесь очутилась, потому, что не помнила абсолютно ничего. Мысли лихорадочно путались в голове, но спустя минуту память стала возвращаться.

Первой здравой мыслью было — меня похитили. Но зачем? Очень испугавшись, хотела закричать, но на моих губах была наклеена липкая лента. Попыталась подняться, но из этого ничего не вышло, так как мои руки были связаны за спиной и страшно затекли, я не столько не могла на них опереться, но даже не чувствовала их, так крепко они были стянуты. Бессильно ёрзая по прошлогодней листве, вдруг увидела перед собой женские ноги, обутые в очаровательные сапожки.