Ничего себе меня на философию потянуло, с двух-то кружек пива! Хотя нет, уже почти с трех…

То есть еще раз: чтобы получить ответ на вопрос, реален ли мир вокруг меня, нужно сперва вырваться из него, иначе никак! Но кнопки «выход», как я уже сказал, не наблюдается. Какие еще могут быть варианты возвыситься над суетой?

Ну, один очевиден — это смерть. Но больно уж он радикален…

Меня аж передернуло. Стоп, Юрий, давай-ка полегче! Без крайностей!

А если без крайностей, то получается вот что: идея о виртуальности окружающего меня мира принципиально не проверяема — по крайней мере, пока где-нибудь не всплывет вдруг игровое системное меню. А значит, практически бесполезная. Ну и к ордену ее тогда!

Однако все это ничуть не отменяет того неприятного факта, что с моей памятью что-то не так… Может, я, как Аран, какое-то время был цифровой копией, а теперь вот переписан в новое тело — но криво? Что-то по пути потерялось (девица вроде упоминала, что ее личность тоже сохранилась не полностью, с некими изъятиями), что-то где-то подзависло и теперь догоняет потихоньку… Пока, по большей части, грузятся разного рода общие сведения и понятия, необходимые в данный конкретный момент, но, может, позже за ними последуют и некие детали моего прошлого? Чем не вариант?

Надо будет аккуратно переговорить с Аран. Характер у бортинженера «Евы», конечно, тот еще, и уважения ко мне, как к капитану, в этой девице чуть меньше, чем нисколько, но по части копирования сознания она должна быть экспертом…

Точно, как вернусь на корабль — прощупаю на этот предмет шестисолнечницу. Ну да, не через СИК же такие вопросы обсуждать…

А пока не дергаюсь и действую по плану — то есть пытаюсь укомплектовать экипаж. От кого бы и за что бы мне ни достался звездолет — теперь он мой, и крайне глупо было бы профукать такой щедрый подарок — что в возможной виртуальности, что в самой что ни на есть реальной реальности!

Вот только… Шаккр!

Писк коммуникатора бесцеремонно возвестил, что за своим столиком я сижу уже полых три стандартных часа. Я вскинул голову: обе фигурки передо мной из серебристых резко сделалась бордово-алыми. Еще одна добрая традиция, чтоб ее к ордену: если за названный срок ни с одним кандидатом не заключен контракт, незадачливому капитану следует взять паузу — минимум на те же три часа. Хитрить бесполезно: все равно к нарушителю с красными фигурками никто не подойдет — скверная примета.

Что ж, делать было нечего. Хмуро поднявшись со стула, судорожным, не слишком ловким движением я подхватил со столешницы будто кровью налившихся «пилота» и «суперкарго» и, стараясь держаться прямо (всего-то три кружки, да?), двинулся по проходу к стойке.

До момента, когда «Ева» должна будет освободить стоянку в порту, оставалась чуть более полусуток Бака.

Бармен за стойкой работал уже другой, не тот, что три часа назад снабдил меня набором фигурок. И если о происхождении прежнего нельзя было ничего сказать определенно, то этот, судя по характерно вытянутым ушам и будто ножом срезанному носу, почти наверняка являлся выходцем из системы Бриммы. Про них еще болтают, будто они рождаются хвостатыми, но в подростковом возрасте (почему-то не раньше) большинство от такого украшения избавляются хирургическим путем. Но некоторые — утверждают, будто исключительно мужчины — якобы оставляют кроткий обрубок, под одеждой практически незаметный — и, как говорят, такие пользуются сногсшибательным успехом у женщин, причем, не только у соотечественниц-бриммчанок.

После выпитого пива меня так и подмывало поинтересоваться у бармена, как дело с хвостом обстоит лично у него, но все же мне хватило воли и ума этого не делать. А вот плосконосый ушастик в свою очередь от бестактного, на мой взгляд, вопроса не удержался.

— Не самый удачный вечер, капитан? — подчеркнуто участливо осведомился он, пряча под стойку возвращенный мной комплект фигурок.

— Бывало лучше, — угрюмо буркнул я.

— Да уж, обычно на Бака не составляет труда нанять команду, тем более — летом, как сейчас, — с видом знатока кивнул бриммчанин. — Тут же у них своя космошкола, и не минуло еще и большой луны, как из нее состоялся очередной выпуск! Если ничего не путаю, они только бомбардиров не готовят, а так: пилоты, бортмеханики, суперкарго… Выбирай — не хочу! Но аккурат малую луну назад сюда нагрянул учебный флот «Космокора». Ну и выгребли себе всех под чистую! Да что там вчерашние курсанты, даже со стоявших в порту частных звездолетов кое-кого к себе переманили!

«“Космокор” — одна из двух ведущих межсистемных корпораций, занимающаяся, среди прочего, космическими перевозками, — подбросила толику информации моя странная память. — Основной ее конкурент в данной сфере — “Ассоциация Звездного Пути”».

— Да ладно, так уж и переманили с частных, — на автомате покачал головой я.

— Ну, наверное, тех, у кого контракт истекал — вот и не стали продлевать, — предположил бармен. — В корпорации-то условия службы всяко лучше, чем на разных мелких посудинах… Ничего личного, капитан — что есть, то есть!

— Что есть, то есть, — не стал спорить я — очередной пакет подгрузившейся в мой мозг информации правоту бриммчанина полностью подтверждал.

— Ужин, капитан? — между тем предложил мне вдруг тот.

— Что? — переспросил я, не ожидая подобного поворота от разговора. — А… Нет, благодарю…

Денег у меня оставалось всего два несчастных кредита — а мне еще выпивку новобранцам покупать… Если они, конечно, у меня будут, эти орденовы новобранцы — там, где прошлась своим частым гребнем корпорация вроде «Космокора», ловить обычно уже нечего. Разве что кого-нибудь вдруг спишут в порту на твердь, и он окажется достаточно плох, чтобы на него не позарились более успешные капитаны, способные, скажем, посулить солидные подъемные — вот тогда я этот отброс подберу, отряхну и пристрою у себя…

Как бы то ни было, этих двух кредитов на ужин мне и не хватит. Так что пойду-ка я покамест подобру-поздорову домой, в смысле, на «Еву» — поговорю с Аран насчет причуд моей памяти…

— За счет заведения, — сквозь вязкую пелену невеселых дум донесся до меня елейный голос собеседника.

— Простите? — не сразу вынырнул я из пучины своих тягостных размышлений.

— Как насчет ужина за наш счет, капитан? — заговорщически подмигнул мне бармен. — Не сочтите это за сомнения в вашей платежеспособности — просто благодаря вам за последние три часа мы собрали полторы дневных выручки: посетители делали ставки на то, повезет вам сегодня или нет — да и пропускали по ходу дела лишний стаканчик-другой. Ну и на чаевые не скупились — дабы подмаслить судьбу… Так что не поделиться с вами прибытком значило бы с моей стороны плюнуть под хвост удаче!

«Тогда уж лучше деньгами!» — едва не вырвалось у меня, но произнес я все же иное:

— В таком случае не смею отказываться, любезнейший! С удачей и с Гохаром спорить не стоит! — выскочила из меня расхожая поговорка.

Ну да, Королевство Гохар — недавно как раз недобрым словом его поминал…

— Тогда присядьте за столик, капитан, — указал жестом в полутемный зал бриммчанин. — Не сочтете и ста ударов сердца, как ваш ужин будет подан!

С натянутой улыбкой кивнув в ответ, я отлип от барной стойки.

Только когда на стол передо мной опустилась керамическая плошка ароматного жаркого — в сопровождении блюдечка с какими-то мелко нарезанными местными водорослями и кружки уже знакомого мне пива — я понял, насколько голоден. Спешно вооружившись принятой в обиходе на Бака пятизубой вилкой и вполне стандартным ножом, я жадно принялся за трапезу. А угощение от щедрот бриммчанина мне, нужно сказать, перепало хоть куда! Мясо было нежнейшим, кусочки его буквально таяли во рту. Водоросли сперва показались мне пресноватыми, но, как выяснилось, обладали послевкусием, добавлявшим жаркому толику пикантности. Ну а под холодное пиво все это шло и вовсе на ура!