— Можно с вами переговорить, капитан?

— Конечно, — ответил я.

— Наедине, — уточнила девочка.

— Как скажешь, — пригласил я ее жестом пройти в направлении своей каюты.

— Мне непросто было решиться на этот разговор, капитан, — заявила юнга, когда мы уже оказались тет-а-тет. — Но меня учили, что именно это — танталовый повод себя заставить. Поэтому — слушайте.

— Весь во внимании, — кивнул я.

— Тогда, у трюма, вы были правы, что отчитали меня за невоздержанность! — незамедлительно выпалила Дик.

«О чем это ты?» — чуть не ляпнул было я. Но тут же сообразил, что имеется в виду тот случай, когда я не вовремя — или, наоборот, очень вовремя — застал свою нынешнюю собеседницу с Трашем за не самым детским времяпрепровождением.

— Еще раз: мне очень трудно об этом говорить, особенно — с вами, капитан… Но значит, я точно должна, — продолжила между тем девочка. — У меня было время все обдумать, проанализировать — и я поняла, что и где пошлó не так. Не поверите, это был мой первый настоящий поцелуй… — она смешалась.

— Почему же, как раз верю, — тепло заметил я.

— Он не должен был стать ничем большим, — собравшись с духом, снова заговорила юнга. — Так я думала. И Траш, уверена, тоже! Но внезапно я буквально потеряла голову! И не захотела останавливаться. Именно я, не Траш — не вините его! И не остановилась бы, если бы вы не вмешались. За что хочу вас искренне поблагодарить! И извиниться за дерзость, с которой реагировала тогда — я определенно была не в себе!

— По твоим меркам — не такая уж там была дерзость! — с дружелюбной улыбкой обронил я.

— Это вы еще не знаете, сколько всего я не произнесла вслух! — тряхнув челочкой, потупилась Дик.

— Так ведь не произнесла же!

— Ну да, иначе, наверное, уже была бы списана вами на твердь… В общем, я много думала об этом обо всем. И потом еще та ситуация в Пирамиде… Черный балахон позора… Чушь — но меня вот прям вдруг проняло… — зябко поежилась она. — Короче, вы правы — и фелиды правы: всему свое время! Так что в ближайшие пару витков можете за меня в этом плане не переживать: теперь я знаю, чего от себя ждать — и главное, понимаю, за какие границы не следует заступать. Пока не следует. Вот! — вскинула она голову. — А вам — еще раз спасибо!

— Всегда пожалуйста, — снова улыбнулся я. — И завидую твоей мудрости! Честно.

— Легко казаться мудрой после недавней глупости, — развела руками юнга. — На контрасте!

— Нет, правда… — начал было я — и тут мизинец мне требовательно кольнул СИК — прямо как в тот самый раз. Правда, сейчас мы с Дик, кажется, наконец-то договорили… — Извини… — я царапнул кольцо.

— Капитан, вы у себя? — вызов был от Брин.

— Да, — подтвердил я.

— К нам обращаются с орбиты, — ровным тоном доложила пилот.

— С какой еще орбиты? — растерялся я.

— С низкой околопланетной.

— И… кто обращается?

— Говорят, что Синдикат.

Час от часу не легче! Даже не спрашиваю, что от нас понадобилось Синдикату — но откуда он вообще тут взялся?! Координаты же им неизвестны!

Неужели Длу все-таки протащила на борт «Евы» маячок?! Вот же зараза!

— Переключаю на вас? — задала вопрос Брин.

— Ну, давай…

В тот же миг с загоревшегося на стене экрана на меня воззрился узколицый мужчина витков этак сорока:

— Капитан Васс иль Ев? — сухо уточнил он.

— К вашим услугам, — буркнул я.

— Говорит крейсер Синдиката «Туманная Заря». От имени Ответственного Директора Бэлла Гошш иль Космо имею честь пригласить вас к нам на борт в качестве почетного гостя. На случай возможного отказа уполномочен обратить внимание, что наша огневая мощь минимум всемеро превосходит вашу. К тому же вы на тверди, а мы сверху.

Ну да, к ордену, прям по классике: я, мол, стою выше тебя!

«А еще они знают о нашем вооружении, — заметила Аран. — И ничуть не боятся. Но если у них там и впрямь крейсер — правильно делают…»

— Отправляем за вами шлюпку, встречайте! — продолжил тем временем узколицый. — Только Бездны ради, не пытайтесь стартовать сами! С вами просто хотят поговорить — по-хорошему — а после бортового залпа с орбиты беседовать обычно не с кем!

На этом экран погас.

— Шаккр!.. — в один голос произнесли мы с Дик.

В то, что визит на корабль Синдиката и впрямь ограничится «разговором по-хорошему», мне не особо верилось — и тем не менее, приглашение я принял. Ну а куда было деваться? Спешно вернувшаяся в кресло бомбардира фелида подтвердила: на орбите над нами действительно висел крейсер, да еще и в сопровождении пары космических посудин попроще. Ну, как попроще, с каждой из них по отдельности у нас, пожалуй, еще был бы шанс справиться — если сойтись в межзвездном пространстве и выстрелить первыми. Но точно не с обеими (могучий флагман тут даже в расчет не берем) и не с тверди.

Взлететь и сбежать тоже не удалось бы: по единодушному мнению Брин и Уняйи, поддержанному также и Аран, нас бы тупо сожгли еще в атмосфере — о чем, собственно, и предупреждал без экивоков с экрана мой узколицый собеседник.

Единственным сколько-нибудь разумным вариантом оттянуть неизбежное было запереться в Пирамиде — эту идею предложила Ксен. Кошкодевочка — наш главный эксперт по местному Храму — согласилась, что древнее сооружение ее народа должно выдержать средней интенсивности орбитальную бомбардировку. Но, во-первых, кто сказал, что Синдикат ограничится средней? Во-вторых, это означало, по сути, подарить противнику брошенную «Еву». В-третьих, оказавшись в осаде, мы стали бы глухи и слепы — из центра управления Пирамиды просматривалась лишь долина, и та не полностью — и даже не смогли бы понять, что можно выходить — если такой момент все же наступит. В-четвертых, до Храма еще нужно было как-то по-быстрому добраться…

Имелось и «в-пятых», и «в-шестых», и «в-седьмых» — полный набор, в общем.

Дик выдвинула и вовсе уж сумасшедшее предложение — сесть в шлюпку всем вместе, захватить ее, а после подъема на крейсер взять тот на абордаж. Ну да, существуют куда более простые способы верного самоубийства…

Впрочем, моя готовность пойти на выдвинутые с орбиты условия также ничего не гарантировала не только мне самому, но и экипажу: если Синдикату зачем-то был нужен именно я (не очень понятно зачем — Пирамиду-то они уже, получается, нашли!), оставшихся на тверди крейсер мог попросту расстрелять сверху — скажем, чтобы убрать лишних свидетелей.

Но и как ни мала была вероятность, что на орбите со мной и в самом деле «просто хотят поговорить», следовало учитывать и ее — чтобы самим же все и не испортить, как мы это умеем.

Поэтому после короткого, но бурного обсуждения было принято, может, и не оптимальное, но более или менее сбалансированное, как нам показалось, решение: я таки сажусь в шлюпку, а остальные берут ноги в руки и чешут в Пирамиду. Коли все обойдется — вернувшись, я дам нашим сигнал к выходу. Если же мой билет — в один конец, в распоряжении экипажа останется хоть какой-то козырь для переговоров — собственно Храм.

«Ева» при таком раскладе сдавалась без боя, однако в том случае, если я сгину на крейсере, но корабль уцелеет, а экипаж выживет, вступало бы в силу мое завещание, надиктованное в бортовой журнал еще на Ламаторе, накануне дуэли: звездолет после меня официально наследовали Ксен и Брин (Уняйя стать собственницей человеческого корабля не могла по расовым соображениям, а Дик, будучи гохарской принцессой — согласно антикоррупционным законам Королевства).

Таков в общем и целом был расклад, когда я поднялся на борт присланной за мной с орбиты шлюпки.

— Рад вас видеть на «Туманной Заре», капитан!

Заканчивался второй час моего пребывания на крейсере, и до сих пор вроде бы все шло неплохо — уж точно не хуже, чем у чувака из байки, что сорвался с пятидесятого этажа небоскреба и пока пролетал только мимо сорокового.