— Уже в своей каюте — и в курсе обратного отсчета, — сообщила блондинка.

— Хорошо, — кивнул я. — Уняйя поднимется тебя подстраховать, — такое у нас практиковалось — на случай тоннельного обморока у Брин.

— Принято, — раздалось с экрана.

— М-ня, я пошла, — не дожидаясь от меня прямого указания, фелида двинулась к двери.

— У тебя как с нырками? — осведомился я у рыжей.

— Что, простите? — не поняла та вопроса.

— Киборги таким не страдают, — пояснила за нее Аран. — В бытность в вашей голове, капитан, даже думала когда-нибудь вселиться в подобное тело, — указала она глазами на эллу. — Но там свои были бы сложности: человеческое сознание и железная черепушка плоховато совместимы…

— Ниобиевая, — негромко поправила ее Зо Раа.

— Что? — не поняла уже брюнетка.

— Ниобиевая, — повторила рыжая. — Головная часть скелета у моей модели — ниобиевая.

— Хорошо, так и буду тебя теперь называть, — заявила бортмеханик. — Не железненькой — а ниоби… Ох! — внезапно, не договорив, брюнетка осела на спинку диванчика.

— Что с тобой⁈ — испуганно схватила ее за руку Дик.

— Аран! — стремительно подскочил к брюнетке и я.

Бывшая шестисолнечница была без чувств.

— Нырок! — сообразил Траш.

— Это как раз то, о чем вы меня спрашивали, капитан? — приблизилась к нам и рыжая. — Тоннельная апсихия? Я ей не подвержена, но как врач знакома с симптомами…

— Но Аран никогда… — растерянно начал я.

— Может, это из-за ее… особого положения? — предположила Дик. — Если Аран носит девочку…

— Она беременная⁈ — внезапно встрепенулась киборг. — Вы говорили, у вас есть медотсек? Срочно ее туда! — почти оттолкнув меня, элла рванулась к обмякшей брюнетке.

— В медотсек? — удивился я, и не подумав убраться с пути ни с того ни с сего возбудившейся девицы. — Обычно достаточно уложить пострадавшую в постель…

— Только не беременную! — вот теперь рыжая и впрямь меня отстранила — мягко, но непреклонно. — Для них тоннельная апсихия крайне опасна — вплоть до летального исхода! — она подхватила Аран на руки и легко подняла. — Показывайте, куда нести! Быстрее, счет идет на удары сердца!

— Следуй за мной! — более не споря, я рванул к выходу из каюты.

— Все в порядке, — удовлетворенно проговорила Зо Раа, отступая от терапевтического кресла с все еще остававшейся в беспамятстве Аран. — Мы успели вовремя — еще бы триста ударов сердца, и ваш бортмеханик потеряла бы ребенка — и саму возможность иметь детей впредь… Видите, капитан, и от глупой железной влюбленной может быть польза! — чуть склонив голову набок, добавила она.

— Ниобиевой же? — облегченно переведя дух, усмехнулся я.

— Из ниобия у меня только каркас головы, опорно-двигательный аппарат — в основном танталовый. А к «железненькой» я уже привыкла, — кивнула киборг на брюнетку — автора своего прозвища.

— У Аран девочка, да? — спросила тут ее Дик.

Когда элла начала бывшую шестисолнечницу раздевать, Траша мы из медотсека выставили, но никакой солидарности с коллегой юнга не проявила и осталась — благо ее и не гнали.

Чуть позже прибежала Ксен, сходу ввязавшаяся с рыжей в спор о способах подключения к пациентке контрольного оборудования — и вынужденная в итоге неохотно признать правоту киборга.

— Нет, это будет мальчик, — ответила между тем Зо Раа любопытной мелкой.

— Почему же тогда ее вырубило при нырке? — удивилась та.

— Потому что она — женщина, — развела руками элла. — А сейчас — особенно.

— Но многие гохарчанки нормально летают беременные! — заявила Дик с ноткой вызова в голосе.

— Если не ошибаюсь, ваш бортмеханик — не гохарчанка, — заметила рыжая. Надо сказать, что в медотсеке она держалась на порядок увереннее, нежели недавно в каюте или, до того, у торпедных аппаратов. — Хотя не пойму, кто она… — продолжила «доктор Зо» задумчиво. — Тело у нее — человека исходного, но сознание явно заточено под мутации вроде ялланских…

— У Аран непростая судьба, — ухмыльнулся я.

— Но пока, похоже, счастливая, — ответила мне с улыбкой киборг. — И она, и ваш будущий ребенок, капитан, живы и здоровы!

— Ты хотела сказать, ее ребенок? — на автомате поправил собеседницу я.

— Ну да, ее — и ваш, — невозмутимо кивнула Зо Раа.

— Погоди, — нахмурился я. — Я тут вообще-то ни при чем! Ну, почти, — не сдержал короткого смешка. — Там была долгая история, но дитя у Аран не от меня!

— Простите, капитан, но от вас, — к моему удивлению, и не подумала уступить элла. — Я видела анализ генетических карт — вашей и плода в ее чреве, — показала она глазами на бесчувственную брюнетку. — Ошибка исключена!

— А зачем тебе понадобилось делать такой анализ? — не очень пока понимая, где тут подвох — но в полной уверенности, что тот наличествует — подозрительно осведомился я.

— Я его не делала, капитан — результаты уже были в памяти диагноста. Они попались мне на глаза, когда я попросила систему выдать все, что та знала о пациентке. Вот, взгляните сами, — шагнув к монитору, рыжая «вытянула» из него щепотью бланк диагноза, который и развернулся в воздухе голограммой — ого, а я и не догадывался, что наше медоборудование так умеет!

Судя по вытаращенным глазам Ксен, она этого тоже не знала.

Все еще подозревая не то нелепую ошибку, не то попытку глупого розыгрыша, я вчитался в выведенный киборгом документ. Столбцы разноцветных цифр и отдаленно напоминавших буквы закорючек мне абсолютно ни о чем не говорили, но внизу оказался четко сформулированный вывод:

«Характеристики плода. Возраст: 6 полных декад (обновлено). Космологичекий вид: человек исходный. Пол: мужской. Биологическая мать: Аран Горр иль Бака (иль Волокола, иль Ялла). Биологический отец: Йурриий Васс иль Ев».

— Твою ж м-м-медицину!

— Почему ты мне не рассказала? — спросил я у Аран.

Очнувшуюся брюнетку «доктор Зо» разрешила перенести в каюту — собственно, сама элла это и сделала, я снова лишь показывал ей дорогу — и сейчас бывшая шестисолнечница лежала в своей кровати, до самого подбородка укрытая теплым одеялом. Я сидел на табурете рядом.

Позади были повторный анализ — я до последнего сомневался, не решил ли добрый экипаж «Евы» подшутить над своим капитаном — и последовавшая затем шумная разборка с Уняйей. Пряча глаза и нервно дергая хвостом, фелида призналась, что неверно интерпретировала данные Храма. Оказывается, она обо всем знала еще с Бака, но обещала Аран молчать — та ее, видите ли, попросила!

Остальные наши клялись, что ни о чем не подозревали, и тут я, пожалуй, был склонен им верить. Особенно — Ксен: изумление суперкарго совершено точно было неподдельным!

Но зачем Аран потребовалось держать свое открытие в тайне, понять у меня решительно не получалось!

— Не хотела раньше времени обострять… — пробормотала теперь брюнетка в ответ на мой прямой вопрос.

— Обострять? — переспросил я, решив, что мог ослышаться — голос едва пришедшей в сознание бывшей шестисолнечницы был слаб, язык немного заплетался.

— Ну да…

— Что тут можно было обострить-то? — недоуменно развел я руками.

— Ну… Как прореагировали Ксен и Брин? — задала мне встречный вопрос Аран. — То есть Брин — понятно, внешне никак, а что наша умница-суперкарго?

— Удивилась, как и все — кроме Уняйи.

— Ушастенькая молодец, не проболталась, — вяло улыбнулась бортмеханик.

— Орденовы заговорщицы! — беззлобно хмыкнул я.

— Так что Ксен — просто удивилась? Без истерик и битья посуды?

— Ну, тарелку она в кают-компании на пол уронила, — неожиданно вспомнил я о происшествии, которому полчаса назад не придал особого значения. — Только та небьющаяся… А ты это вообще к чему? — нахмурился затем. — Что за странные намеки про истерику?

— Видели, как Ксен на вашу ниобиевую смотрела? — снова предпочла собственный вопрос ответу на мой брюнетка. — Не слишком дружелюбно, да? Вот я и не хотела, чтобы и на меня — так же! Поэтому — промолчала!