– Как ты? – участливо поинтересовался брат.

– В порядке вроде, – отвела взгляд, стыдясь недавнего срыва. Еще и глаза наверняка опухли, и лицо в красных пятнах.

– Вот и хорошо, – мужчина улыбнулся, – смотри, какой сюрприз приготовил.

Алим поманил кого-то рукой, и в поле зрения возник Игнат. Старший сгреб меня в охапку и стиснул так, что косточки захрустели. Следом в поле зрения появился Полозьев, который Савва Никитич, и ободряюще подмигнул.

– Все собрались? – улыбнулась, чувствуя, как на глаза снова наворачиваются слезы. – Но как вы так быстро сюда попали?

– Элементарно, – хмыкнул Игнат, – индивидуальным порталом. Когда под боком мастер-артефактор, можно и шикануть. Дело-то серьезное.

– Еще какое! – ашкеназец тяжело вздохнул. – Мы тут проанализировали разговор с Бельским и пришли к выводу, что на девяносто процентов он говорил правду. Если так, Шумский в любой момент заявит права на Каменную падь, предъявив живую наследницу. Мне одно не дает покоя: почему он не сделал этого пять лет назад? Чего выжидал или выжидает?

– Мама хоть и принадлежит роду Забелиных, но в ней не течет наша кровь. Источник не подчинится, пока жива я, Игнат или племянники. Защиту мама не снимет, в сокровищницу не попадет. Зато ее воскрешение из мертвых поднимет волну вопросов. Что? Как? Почему? – озвучила мысли, наконец, сформировавшиеся в предложения из того сумбура, что творился в голове недавно.

– Считаю, твое исчезновение в источнике заставило Шумского передумать и спасти дочь, – глухим голосом высказался Игнат.

– Мне странно другое, – Алим задумчиво пожевал нижнюю губу. – Существование твоей матери тщательно скрыли. В семье князя никому неизвестно, что Светлана выжила. Однако женщину нарочно показали Бельскому и дали ему понять, кто это. Зачем?

– На этот вопрос ответит только сам Агнияр Шумский, а нам остается только предполагать, – Савва Никитич шумно вздохнул. – А предположить можно многое, но так и не приблизиться к истине. Предлагаю исходить из худшего варианта развития событий.

– Худший – это какой? – насторожилась.

– Ниночка, ты только не переживай сильно. Мы что-нибудь придумаем, – вдруг принялся успокаивать Алим, а на меня слова подействовали с точностью до наоборот.

К гадалке не ходи, маму будут использовать, как рычаг давления. Я ведь согласилась прийти на прием к Бельскому только после его откровений. Даже шанс увидеться с Данияром отвергла бы без сомнений. Брат – наследник рода, приспешники Шумского не дураки, чтобы обижать мальчика. Он же испепелит их, и ему за это ничего не будет. А Светланы Шумской вроде как не существует. Дорога она только мне и, возможно, брату. Ему исполнилось три года, когда случилась эта трагедия. Сколько тех воспоминаний осталось у маленького мальчика?

– Ненавижу тварей! – процедила с нахлынувшей злостью, от которой потемнело в глазах.

– Ш-ш-ш, успокойся, – почувствовала прикосновение к запястью и мягкий жар родственной магии.

Это я вспыхнула от волнения, а Игнат притушил пламя, чтобы я не подожгла дом.

– Нин, я лично займусь этим вопросом, – заверил Алим. – Если потребуется, выпотрошу мозги каждому ближнему Шумских, но выясню, где ее прячут. Это раньше мы не понимали, кого искать и на какие факты обращать внимание. Даже хорошо, что нас пригласили на прием к Бельскому. Если Светлана бывала в доме, это не прошло мимо слуг. Кто-то да видел, что-то да слышал, а я обязательно об этом узнаю.

Чтобы сменить обстановку и прийти в себя, мы всеми вернулись в Левино. Ничто так не придает сил, как поддержка близких и стены родного дома. Я вдоволь наигралась с племянниками, отрешившись от забот. Сходила к источнику, пополнила резерв и запас накопителей. Сбросила пар в споре с Мусечкой, надумавшей приодеть меня в нелепый наряд, вошедший недавно в моду. В кругу семьи я обрела душевное равновесие и спокойствие, которых лишил меня Бельский. Я всегда это знала, просто лишний раз напомнила себе, ради кого и зачем живу в этом мире.

К особняку великого князя Бельского паромобиль подкатил минута в минуту. Алим в идеально сидящем на стройной фигуре парадном камзоле, и я в блеске бриллиантов и дорогого шелка составляли яркую пару. Брат в белоснежном костюме с отделкой серебряными нитями и фиолетовыми вставками, и я в искрящемся платье насыщенного фиолетового цвета с белым пояском и окантовкой по подолу. Украшений немного, но каждое оценивалось, как целое состояние. Только бриллиант на шейном платке великого князя стоил, как этот дворец. А уж какие он открывал возможности для ментального мага, если бы только знали! У меня на шее кулон с камнем чуть меньшего размера, серьги и браслет в комплекте. Новоделы, но качественные, учитывая, сколько плетений Ромка умудрился внедрить в структуру камней.

Мажордом принял у нас верхнюю одежду и подсказал, куда двигаться дальше. Но мы не торопились, делая вид, что рассматриваем внутреннее убранство дворца.

В желании жить на широкую ногу Бельскому не откажешь. Роскошь прослеживалась в каждой фреске, в каждом завитке скульптурных композиций. Я задержалась у ростового зеркала, расправляя складочки на пышном платье и смахивая невидимые пылинки. Наконец, Алим подал знак, что закончил со слугами, и мы поднялись по лестнице на второй этаж. Сразу после нас прибыл Алексей Федорович Романов с девицей Репниной, но мы замешкались и вошли в бальный зал уже после представителей императорского дома.

Специальный слуга зычным голосом объявил наши имена с полным перечислением титулов, и в итоге даже цесаревич обернулся вместе с толпой, чтобы рассмотреть, как следует. Да уж, когда на тебе скрещиваются десятки пар глаз, невольно держишь спину еще прямее, чем до этого. Особенно, если знаешь, что среди присутствующих есть потенциальные враги. Похоже, Ярославу нравится ставить людей в неловкое положение. Или это моя предвзятость? На любом светском приеме полно недоброжелателей.

Я сразу вычленила сухую фигуру князя Шумского, возвышающегося среди сыновей, их жен и детей. Данияр Шумский стоял чуть поодаль. Мальчишка принимал поздравления и подарки, а слуга складывал их на отдельный стол. Вновь прибывшие сперва направлялись к виновнику торжества и, уже после, разбредались по залу. Подошел и наш черед вручить подарок – музыкальную шкатулку, изготовленную Саввой Никитичем на заказ. Изначально сюрприз предназначался Юленьке, но Полозьев заверил, что сделает новую, а эту отдадим Данияру.

Шкатулка представляла собой искусный артефакт с несколькими скрытыми функциями. Имелось в недрах коробочки отделение для тайника и дополнительно предусмотрено место для магической почты. Да и над внешним обликом мастер потрудился. По моей просьбе установил мелодию колыбельной, что мама пела для брата.

– Поздравляю с Днем рождения и желаю долгих лет жизни и процветания, – с волнением вручила мальчику подарок.

Данияр удивительно был похож на отца и со временем обещал стать точной его копией. Оттого сердце сжималось от боли, глядя на знакомые черты.

– Благодарю, ваши сиятельства, – именинник учтиво поклонился и принял дар. – Могу я узнать, что это?

Мы не заворачивали прямоугольный ящичек в оберточную бумагу. Хотелось, чтобы подарок не затерялся среди других, и брат им заинтересовался. Только не продумали, как сообщить владельцу о наличии скрытых особенностей. Возможно, сам обнаружит, если захочет исследовать подарок.

– А вы покрутите ручку, Данияр Владимирович, и узнаете, – ответил Алим и хитро улыбнулся.

Мальчишка с азартом крутанул рычаг заводного механизма и замер в предвкушении. Крышка откинулась, являя настоящее произведение искусства. Большой белокаменный дом и подворье с фигурками тренирующихся во дворе воинов, прогуливающейся по садовой тропинке парочки, ребятишек и слуг. У фигурок узнаваемые черты, каждая выполняет какое-нибудь нехитрое действие. И все это под чарующую мелодию, навевающую грустные воспоминания. Кто хоть раз бывал в Каменной пади, сразу узнал бы эти места.