— Отец, она любит меня, даже после всего того, что я натворил, но я не представляю, как можно обрекать жизнь той, которую ценишь выше своей, на муки рядом с собой? Она готова на всё ради меня, и всё зашло слишком далеко, надо было как-то прервать эти отношения, и чтоб её как-то сдержать, сегодня я всё ей рассказал.

— Что именно?

— Открыл ей всю правду, кем являюсь на самом деле. Думал, что после этого у неё появится ко мне отвращение, и таким образом я уберегу её, но всё пошло не так. Она не отвернулась от меня.

— Значит, тебе повезло найти свою истинную. Ты доверил ей свою тайну и это ещё больше сблизит вас.

— Я доверил ей всё, своё сердце, свою душу, но, отец, она всего лишь человек! Зачем мне мучить её, отравлять жизнь своим существованием! Просто признай, мы не пара. Её отец это понимает, но чем больше он старается нас разлучить, тем становится только хуже. Если я мог хоть как-то держаться, обманывать себя, то теперь, когда она призналась мне, мне себя не сдержать.

На следующий день рано утром я был возле дома моей возлюбленной и, прислонившись к забору, ждал, когда она выйдет. Её бешено лающий пёс не отвлекал меня от моих мыслей. Я пытался просчитать, как в следующий раз может поступить её отец, и как мне реагировать на его поступки. Как снова заслужить доверие её родителей? Похоже, желаемая цель была просто недостижимой.

— Здравствуй, Саша, — послышался голос за моей спиной, и я быстро обернулся — это была мама Анны. — Как ты? Сильно тебя Андрей ударил?

— Здравствуйте, Наталья Петровна. Не переживайте, зубы целы, жить тоже буду, — ответил я, вглядываясь в её лицо. — А как ваши дела?

— Да всё было бы нормально, если бы не Аня.

— Что такое? С ней всё хорошо? — испугался я.

— Да, всё хорошо! Только выматывают её постоянные ссоры с отцом. Раньше, ведь, она была послушной маленькой девочкой. И что мы видим теперь? Разъярённая львица, не меньше. Не уступает отцу ни в чём. Я уже их не трогаю. Андрей пытается настоять на своём, а она ему не уступает.

— А где он сам-то, Андрей Иванович ваш?

— Да на дежурстве. Думаешь, дал бы он мне с тобой поговорить, если б дома был? Я хочу тебя попросить, Саша — оставь, пожалуйста, Анечку в покое. Вы же такие юные, ну, куда вам торопиться?

— Извините, я не могу. Это не в моих силах.

— Понимаешь, отец грозится отправить её к своей сестре, чёрт знает куда, только, чтоб подальше от тебя. Хочет, чтобы она там заканчивала школу.

— А она согласна?

— Да кто ж её спрашивает? Ты подумай, Саша, пожалуйста. Как же я без своей девочки, если она будет так далеко.

— Я не могу вам ничего обещать, — сказал я быстро, потому что увидел выходящую из дома Анюту, которая на ходу надевала на плечи школьный рюкзачок, и Ванечку, который спешил за ней.

— Мам, чего ты здесь? — спросила Анна и улыбнулась, поздоровавшись со мной. Глаза её засияли ровным ясным светом, когда она взглянула на меня.

— Да так, ничего, — ответила Наталья Петровна.

— Ну ладно, пока, — сказала она и добавила: — Ваня, давай выходи, пока я держу собаку.

Мальчик вышел и захлопнул калитку за собой, за ним следом выбежала Анна, в последний момент отпустив разрывающегося лаем пса. Я протянул ей свою руку, и Анюта вложила в неё свою маленькую ладонь. Потом я притянул её к себе и обнял, коснувшись губами её тёмно-русых волос, пахнущих травами и мёдом. Заметив укоризненный взгляд её матери, я опустил глаза. Мы отправились в школу, держась за руки. Ваня весело что-то болтал, я не прислушивался к его рассказу, пока он не дёрнул меня за рукав и спросил:

— Где вы были вчера?

— А тебе сестра ничего не рассказала?

— Нет, она со мной почти не разговаривает, — грустно сказал малыш.

— А почему?

— Это я сказал папе, что её не было в школе, — опустив глаза, тихо ответил мальчик, а потом добавил: — Я случайно! И тебе от него досталось, да?

— Совсем чуть-чуть, — успокоил я малыша, увидев его смущение и искренность. — Ничего страшного не произошло.

— А почему вы сбежали с уроков? — задал следующий вопрос Ванечка. — Вы что, хотите учиться на двойки?

Я засмеялся и поглядел на Аню, которая всю дорогу молча улыбалась.

— Нет, что ты! Мы хотим учиться только на пятёрки. Просто нам хотелось побыть вдвоём.

— Эх, жаль, что я так рано в школу ушёл! Я бы тоже хотел побыть с вами. Теперь папа вообще никуда не отпустит. Зачем я ему сказал?

— Вот-вот, кто тебя просил? — выпалила Анюта.

— Ну ладно тебе, Анечка, прости его, он больше не будет. Да, Ваня?

— Да, — грустно протянул мальчик.

— Ладно, только в следующий раз думай, прежде чем бежать всем всё рассказывать! — проговорила строго Анна.

— Ладно, Ванечка, беги скорее вперёд, тебя уже друзья ждут, — предложил я.

— А вы опять не уйдёте в лес без меня? — пролепетал малыш.

— Нет, конечно, без тебя больше никогда не пойдём, — серьёзно ответил я, и когда Ваня побежал вперёд к поджидающим его друзьям, спросил у Анюты: — Анечка, а ты ничего не хочешь мне сказать?

— О чём? — удивлённо спросила она.

— О чём? — переспросил я. — Кажется, твои родители злятся на меня.

— Тебе только кажется? — усмехнулась она. — Мой отец зол как никогда! Мама тоже его поддерживает. Наверное, не стоит лишний раз их раздражать. Может, не будешь утром встречать меня, а после уроков провожать?

— Ну, не настолько сильно я напуган! — с улыбкой проговорил я.

— Саш, я понимаю, тебе всё это неприятно, но это мои родители! Мне грустно, что папа каждый раз угрожает тебе и даже ударил. Но что с этим делать, я не знаю. Прости.

— За что ты просишь прощения? Ты ни в чём не виновата.

— Нет, Саш. Неприятности начались под новый год, и все по моей вине. Если бы я не пришла к тебе тогда ночью, всё было бы сейчас хорошо, — тихо проговорила Анюта, глядя на меня своими небесными глазами.

После того случая мы никогда не обсуждали его. Словно ничего не было. Может быть, Анна стыдилась того, что могло случиться, стыдилась своих потаённых желаний, так же как и я. Я тогда много думал о том, что могло произойти в ту ночь. Анна была так близко, такая прекрасная и доверчивая. Аромат её возбуждения сводил меня с ума. Наши тела соприкасались. Моя страсть пылала пожарищем, но крепко обнимая её трепетное тело, такое податливое и тёплое, и задыхаясь от желания, я гнал прочь порочные мысли, уже тогда понимая, что всё должно случиться не так, глупо и спонтанно; вначале я должен открыть всю правду о себе, а затем предоставить ей выбор. Но я не должен был раскрывать свой секрет. Так что, воспользоваться ничего не подозревающей о моей природе девушкой, было бы сродни предательству. В ту ночь это остудило мою страсть.

— Я с первого взгляда влюбился в тебя до умопомрачения, — с жаром проговорил я. — А в ту чудесную ночь я еле удержался, чтобы не поцеловать тебя и не открыть свои чувства. И ещё много чего… Чувства, эмоции, желания обрушились на меня снежной лавиной с такой страшной силой, что я едва устоял.

— Знаешь, я тоже в ту ночь собиралась признаться тебе, что люблю, — улыбаясь, сказала Анюта. — И мне тоже очень хотелось, чтобы ты поцеловал меня и ещё… чего-то большего. Сама не понимая, чего хочу, я всецело доверилась тебе, ты магнитом притягивал меня, и я не смогла противостоять, да и не хотела.

— Я знаю, девочка моя, — тихо ответил я, притянув её к себе и коснувшись губами пахнущих мёдом волос.

Время шло. В начале марта было уже совсем тепло, днём воздух прогревался до плюс двадцати по Цельсию, ночью температура опускалась почти до нуля. Природа жаждала тепла: на деревьях набухли и были готовы вот-вот лопнуть почки, птицы насвистывали свои весенние песни, но вдруг неожиданно ударили морозы до минус десяти.

Зима не желала сдаваться без боя, напоследок завалив посёлок огромными сугробами снега. Как говорили местные жители — эти прощальные гастроли зима устраивала каждый год.