— Но она же осталась на луне… — начал было я, и тут девица наверху, на первый взгляд совершенно неотличимая от наших близняшек, опустила белокурую голову, встретилась со мной глазами и хищно оскалилась. — Это не Брин! — выдохнул я — здесь не могло быть никаких сомнений.

— М-ня, — согласилась Уняйя.

— Но если Ксен — там, обернулся я в сторону «черных», то кто это?

— Некая третья сестра, очевидно. М-ня, и если верить заявлению полиции — как раз оригинал!

— Не может быть!.. — выдохнул я. — Ксен же говорила…

Я снова поднял взгляд на балкон, но чужой блондинки уже и след простыл — будто ее там никогда и не было.

Но ведь была же!

Шаккр!

Попытка следовать закону, как посоветовала мне Уняйя, в итоге мало что нам дала.

В полицейском комиссариате порта нас с кошкодевочкой даже на порог не пустили. Оказывается, всем, кто не был счастливым обладателем местного гражданства, любое официальное общение с властями Огуа полагалось осуществлять либо через уполномоченного консульского работника, либо через адвоката. Первое в нашем случае отпадало — ни фелиды, ни Союз Шести Солнц, ни Бака — официальная родина Дик — ни даже Гохар, не говоря уже о загадочной системе Ев, в этой вонючей дыре своих постоянных представительств не держали. Не особо перспективным на поверку оказался и второй путь.

Адвокатская контора под многозначительной вывеской «В надежде на право — право на надежду» располагалась буквально в двадцати шагах от комиссариата. Приняли в ней нас с Уняйей весьма любезно — хотя и попросили немного подождать: мэтр Плэвв Акко иль Огуа, ответственный тут за работу с иносистемниками, был занят с другим клиентом. С извинениями за задержку нам предложили горячий травяной отвар в высоких фарфоровых чашках, на белоснежных боках которых черным шрифтом шли выдержки из здешнего прейскуранта. Согласно ему, первая доза правовой помощи — получасовая консультация — была бесплатной, но дальше цены росли, как скорость звездолета перед нырком: повторный прием — 75 кредитов, составление формальных обращений — 150 кредитов за документ, представительство в полиции — 300 кредитов за визит, поход в суд — 600 кредитов за каждое заседание, ну и так далее.

Деньги, впрочем, у нас имелись — как только стало ясно, что с наскока проблему не одолеть, волевым решением все поступившие от грузополучателя средства я перекинул на свой личный счет. Потом, конечно, гохарский Банк мне это припомнит, а может быть, даже оштрафует — перечитывать кредитный договор было сейчас недосуг, но что-то подобное там точно значилось… Однако это случится именно что потом, когда-нибудь, а здесь и сейчас нам нужно было выручать Ксен…

По прошествии получаса Мэтр Плэвв — одетый в строгий двубортный костюм тучный, лысоватый господин с широким скуластым лицом, украшенным густыми усами и круглой бородкой — наконец принял нас с фелидой в своем богато обставленном кабинете. Извинился за вынужденное ожидание, предложил уже отведанный нами травяной отвар — редкая гадость, кстати — осведомился, что привело нас к нему… и тут же принялся вежливо прощаться.

— Капитан, дела о клонах на нашей планете — не вопрос права, это сугубо сфера религии, — развел руками хозяин кабинета. — Там свой суд, в нем нет ни сторон, ни их представителей — только жрец-инквизитор и иногда — оригинал клона. Сам клон субъектом процесса не является — соответственно, не может у него быть и адвоката. Так что прошу прощения, капитан, ничем не могу вам помочь…

— Но моя суперкарго — не клон! — и не подумал сразу сдаваться я. — Здесь какая-то глупая ошибка!

— Если так, инквизитор это без труда выяснит, — заявил мой собеседник. — Экспертиза там требуется элементарная — и недорогая. Клон на Огуа всегда моложе оригинала — пусть разница даже составляет считанные удары сердца, она непременно есть. И легко выявляется. Сколько, вы говорите, прошло времени с момента задержания? — уточнил он у меня.

— Около часа, — прикинул я. Ну да, почти полчаса мы обивали пороги комиссариата, еще столько же ждали в приемной мэтра…

— В таком случае, жреческий суд наверняка уже идет, — уверенно заявил адвокат. — У них с этим делом быстро! Подождите еще четверть часа, капитан, и если там и впрямь была чья-то ошибка — ваш суперкарго снова к вам присоединится. Вот тогда уже — милости прошу ко мне, охотно помогу вам составить претензию и взыскать немалую компенсацию… Если же суперкарго не появится даже через час — значит суд признал ее клоном, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

— Какими последствиями? — быстро спросил я.

— Во многом это зависит от позиции по делу оригинала, капитан. По умолчанию, клон будет направлен на содержание в специнтернат, но оригинал вправе ходатайствовать об избрании для своей нелегальной копии иной участи — вплоть до смертной казни.

— Шаккр! — хмуро буркнул я, живо припомнив людоедскую улыбку чужачки-блондинки на балконе. Милосердной та девица мне тогда совсем не показалась, и если судьба Ксен будет зависеть от ее воли… — А как можно узнать, чем закончился суд — в случае если… если суперкарго вдруг не объявится? — сами эти слова дались мне нелегко, что ж будет, если, упаси орден, они наполнятся реальным смыслом?!

— Итоги заседаний публикуются в правительственном вестнике, — с готовностью сообщил мне собеседник. — Но со значительной задержкой — это уже забота светских, а не религиозных структур, а они у нас куда менее расторопны. Так что вся информация будет доступна, но суток через семь-восемь, не раньше. Однако вам это никак не поможет, капитан: решения инквизитора по делу о клоне не подлежат обжалованию.

— Но хоть что-то я могу сделать? — в отчаянии всплеснул руками я.

— Только поскорее убраться с планеты, капитан — пока оригинал не надумал вчинить вам гражданский иск за укрывательство клона. Тут, кстати, я смог бы вам помочь с защитой — так что, давая подобный совет, в некотором смысле лишаю себя перспективного заработка… Тем больше у вас оснований к данной рекомендации прислушаться, капитан!

— Шаккр! — сжав кулаки, уже в голос прорычал я в бессильной злобе.

Мэтр лишь сокрушенно потряс бородкой: что, мол, взять с невоспитанного иносистемника, ему дело говорят, а он тут бранится через слово!

Ни через четверть часа, ни через час, ни даже через полтора Ксен не выпустили. В бесплодном ожидании мы с фелидой тупо шатались по терминалу. Следовало, наверное, времени зря не терять и озаботиться закупкой припасов на «Еву», но заставить себя заняться служебными обязанностями суперкарго я не мог: для меня это было бы все равно что смириться с тем, что девушка уже не вернется.

Но время шло, и вслед за надеждой на право испарялось и мое право на надежду…

— Ладно, давайте так… — обернулся я наконец к Уняйе — кошкодевочка приотстала, обходя сторонкой очередную группку пялящихся на нее любопытствующих. — Я сейчас пойду…

В этот момент какой-то долговязый человек в длинном плаще и надвинутой на нос шляпе — должно быть, спешащий на свой рейс пассажир — неуклюже врезался в меня сбоку, едва не сбив с ног.

— Мои извинения, капитан, — буркнул он, не замедляя, однако, шага — и почти сразу смешался с толпой.

Я уже собирался высказать в спину этому торопыге все, что я думаю о подобных типах и об их зловонной планете, как вдруг палец мне требовательно кольнул СИК. Почти машинально царапнув коммуникатор, в общей сети никаких входящих сообщений я, однако, не обнаружил: не иначе, тот длинный невежа задел при столкновении мое кольцо своим и случайно сбросил какой-то информационный пакет! А может, и не случайно, кстати — говорят, что недобросовестные рекламодатели так спамят…

Снова недовольно обернувшись вслед долговязому, того я уже не увидел — даже несмотря на его приметный рост.