— Понимаешь, сын, в этом-то вся проблема, теперь её в ковчег не вернуть. Но что с ней делать, я ума не приложу. — сказал отец, поднимаясь с лавки и приближаясь к ним.

Девчонка холодными пальцами цеплялась за рубаху мальчика и продолжала вздрагивать от каждого движения ведуна, а когда он приблизился, и вовсе сжалась в комочек, зажмурив глазёнки.

— Отец, ты пугаешь её, — предупредил мальчик.

— Дитя, подойди, я не обижу, — спокойно, даже ласково проговорил ведун. Святослав взял её за руку и вытащил из-за спины, как и была, сжавшуюся в комочек.

— Дитя, ты голодна? — продолжил отец.

— Лила, ты хочешь есть? — повторил вопрос мальчик для неё. Малышка, наконец, взглянула на них и, поняв, что ей ничего не угрожает, кивнула. Святослав подвёл её к столу, с которого мать к счастью ещё не успела убрать, и усадил на лавку, всучил ломоть хлеба и подвинул к ней свою нетронутую миску с кашей сдобренной мясом. Вручил ложку, но девочка не думала есть, с интересом разглядывая и хлеб в одной руке и ложку в другой и кашу в тарелке. Ведун с интересом наблюдал за действиями сына и девочки, уже догадываясь, что не такой пищи желала девчушка.

— Что ты чувствуешь к ней? — спросил он сына.

— Не знаю. Я хочу заботиться о ней, защищать, как сестрёнку.

— Ты не чувствуешь отвращения, злости?

— Нет, конечно, она же маленькая. Лила, ты почему не ешь? — спросил он. — ты, наверное, за тысячу лет забыла как, я сейчас покажу. Мальчик взял другую ложку, зачерпнул кашу и положил себе в рот и стал пережёвывать. Малышка улыбнулась и проделала ровно то же самое. Мальчик проглотил кашу, Лила тоже и так они с аппетитом съели всё, что было в миске. Всё потом запили компотом. Святослав довольно улыбался, глядя на девочку, как вдруг она побледнела и закашлялась.

Ведун сразу понял, что произошло, схватил малышку на руки и выскочил за дверь. Святослав помчался следом и увидел, что девочку вырвало.

— Что с ней, отец? — испуганно прошептал мальчик.

— Ей плохо от нашей пищи, сынок. Она привыкла к другой.

Девчонка снова заплакала и вцепилась в мальчика. Он взял её на руки и укачивал, как сестрёнку.

— Какая пища ей нужна? — спросил у отца.

— Специфическая, — полученный ответ ни о чём ему не говорил. Малышка уснула на руках, а он так и не понял, чем её кормить.

А потом ведун рассказал сыну всё.

Раз уж парнишка влез в это дело, пришло время становиться взрослым.

Оказалось, что очень давно существовал другой мир, из которого пришли фантастические существа. Они и по сей день живут среди людей. Две враждующие расы. Святослав и жители их селения были существами одной расы, а эта девочка принадлежала к другой враждебной.

Только ведуну было дано знать, что это за ребёнок, поддерживать стазис, в котором она находилась, и оберегать её покой.

Ведуну передавались многие знания, пришедшие из древних времён, и каждый следующий бережно хранил полученные сведения, чтобы в положенный срок передать их преемнику, чтобы тот так же сохранил знание для потомков.

Он, Игорь, прекрасно исполнял свою работу на протяжении многих лет. Ограждал село, в котором они жили, защитным заклинанием, обходя его по часовой стрелке каждое полнолуние, чтобы никто чужой не мог войти в селение, лечил больных, зашивал рваные раны, вправлял кости после сложных переломов, когда враги их рода очень сильно зверствовали. Члены враждебного рода во что бы то ни стало стремились прорваться в селение. Особенно враждебных интересовали две очень важные вещи — это проход в старый мир, который находился где-то на их земле, и ковчег с малышкой. На защиту селения тратились огромные ресурсы. Здесь рождалось очень мало детей. Вырастить воина, который мог бы не погибнуть в первом же бою, было очень трудно, на это требовалось много лет и усилий. Но они всё же справлялись.

А теперь его малец провалил всё то, за что они сражались тысячу лет и теперь уже ничего не будет как прежде.

Ни вернуть в стазис, ни убить, ни отдать малышку враждебному роду они не имели права. И тогда вместе с отцом они придумали правдоподобную историю её появления в селении. На собрании стаи ведун сказал, что подобрал девчонку в лесу, чтобы волки тренировались в выдержке, а на воспитание её взял прежний старый вожак. Отец строго настрого запретил говорить кому-то, откуда Лила взялась на самом деле.

А ещё Святослав стал учиться, Игорь решил уделять ему больше времени. Раз сын был таким любознательным, он собирался сделать из него себе преемника. Не обязательно преемником становился сын ведуна, но на этот момент Святослав был самой подходящей кандидатурой. Так он начал его учить, хоть парнишка и был слишком молод.

Александр

Итак, я поселился у деда, вроде бы в доме, но не совсем. Игорь был настолько «рад» моему существованию вообще, что разрешил мне поселиться у него в сенях, постелив туда ворох сена. Там я и лёг спать, после такого длинного, полного разочарований и трудностей дня. Не стоит говорить, каким жестоким и непримиримым был мой дедушка, но это было только начало его сюрпризов. Отнесшись ко мне с таким диким предубеждением, а, по его мнению, я был порождением самого дьявола, он предупредил всех членов стаи, чтобы они были готовы к тому, что через некоторое время во мне проявятся мои вампирские качества.

Его ненависть и презрение были настолько сильны, что невозможно было бы даже поверить в то, что он всё же признал меня своим внуком, впустив хотя бы в сени, в отличие от этого, отца он так и не принял, громогласно заявив всем, что его сын умер. Ратмир отправил отца через тайгу в соседнее поселение волков, которое было очень слабым, соответственно отец, примкнув к ним, должен был немного усилить их стаю. Ушёл отец в тот же вечер, это даже хорошо, так как ему не пришлось видеть, в каких условиях я оказался.

Для себя я решил принять все испытания, которые были уготованы моим дедом, и перебороть его спокойствием и упорством. Всё же он собирался меня учить, а это был огромный плюс, пусть в трудном, но всё же общении с ним.

Находясь под впечатлением прошедшего дня, долго не мог уснуть. Столько новых ощущений, знакомств, столько надежд и разочарований. По какой-то причине я ожидал от этого переезда на землю волков чего-то нового, может быть, радости от воссоединения со своей семьёй, с существами, подобными мне. Надеялся, что в моей душе сразу же появится какое-то единение со стаей, ожидал какого-то успокоения, но стая меня не приняла, и осознавать это было тяжело.

Мне казалось, что среди оборотней облегчится боль в моей груди, которая никогда не покидала меня, поселившись там навечно, но надежды мои были пусты. Боль не угасла, она продолжала гореть, сжигая мою душу пламенем вселенского огня, никакие лишения и испытания не могли её заглушить.

Образ моей возлюбленной никогда не покидал моей души, отчаянное желание быть рядом с ней подавлялось только моей волей. Я должен был оставить её, так как отношения со мной не сулили ей ничего хорошего, но сделать это было до такой степени тяжело, что моё сердце разрывалось от горя, отчаянья и невыносимой боли.

Моя жизнь закончилась, когда я покинул свою пару. По мере удаления от места, где она осталась, в моей груди нарастала жгучая боль. Больше всего на свете я хотел быть с ней, но привык подавлять это невыполнимое желание, чтобы не подвергать опасности жизнь самого дорогого существа на свете. Теперь я не жил. Существовал. Засыпая и просыпаясь с её именем на устах и нежным образом, оставшимся в моей памяти навсегда, словно только она помогала мне держаться и не сдаваться даже в самых трудных испытаниях.

Рано утром, едва только забрезжил рассвет, я был поднят со своего импровизированного ложа грубыми пинками.

— Пора вставать, лежебока! — звучал громогласный голос деда. — Ишь ты, разоспался!