— Ну, тогда ладно, — Алекс повторил мои же слова.

Весело смеясь и болтая, пошли вверх по улице. До моего дома было метров четыреста, шли медленно, но всё же, за весёлыми разговорами путь пролетел очень быстро.

— Вот, здесь я живу, — сказала я и показала на большой по поселковым меркам добротный дом с ухоженным огородом и большим садом.

Дорога, по которой мы шли, обходила наш двор с двух сторон, с западной стороны и южной, делая здесь поворот. С дороги можно было хорошо рассмотреть и сам дом, и почти весь участок земли, кроме сада, сплошь засаженного кустами смородины и малины, калины и орешника. Так же в саду росло множество плодовых деревьев, поэтому дальний его угол был недоступен взору проходящих по дороге людей.

Когда я была меньше, то очень любила часами играть в прохладе тенистых яблонь. Большой сад казался мне огромным лесом с множеством чудес, где каждый день можно было открывать что-то новое, играя в сказочные игры.

Мы остановились друг напротив друга, немного помолчали.

— Ну, пока. Спасибо, что проводил! — поблагодарила и открыла калитку, чтобы войти во двор.

Вдруг откуда ни возьмись на улицу выскочил наш пёсик дворовой породы по кличке Шарик. Учуяв чужого, заливаясь громким лаем, забегал вокруг Алекса, норовя ухватить за штанину. Тот же спокойно стоял, не пытаясь отбросить собаку ногой, как это делали многие знакомые моего отца, которым Шарик тоже никогда не оказывал ласкового приёма.

Улучив момент, я схватила собаку за ошейник, втащила во двор и захлопнула калитку.

— Пока, — крикнул мне Алекс, так как за громким собачьим лаем невозможно было ничего разобрать, и пошёл в обратном направлении.

Я смотрела ему вслед. Когда он обернулся, помахала на прощанье рукой. Пёс всю дорогу сопровождал его неистовым лаем, мчась по эту сторону забора, пока парень не скрылся с глаз.

Почему я поступаю именно так, а не иначе?

Безрассудно и жёстко.

Совершенно уверен в своих действиях. В их правильности.

Временное помутнение рассудка?

В такие моменты в моём сознании кристальная ясность.

Именно тогда чувствую себя настоящим, а вся моя прежняя жизнь не что иное, как бутафория, скрывающая истинное лицо.

Решив поговорить с Аней, не знал что сказать, чтобы ещё больше не напугать. Начал, неуверенно подбирая слова, но неожиданно для себя инициативу перехватил другой я, настоящий.

Твёрдо и чётко выразил то, в чём секунду назад сомневался, но после опять вернулся прежний, растерянный мальчик.

Она не подозревала о переменах в личности, но я физически ощущал, что все эти проявления — грани моего нового характера.

Я менялся. Непонятно было, в лучшую ли сторону.

Возвращаясь домой через лес, медленно шёл, впитывая лесные ароматы и наслаждаясь последним осенним теплом. Сквозь пожелтевшие листья, собирающиеся сорваться с веток и кружась полететь в единственном в жизни полёте, проглядывали лучи долгожданного солнца.

Внезапно ощутил запах, лесу не свойственный. Чужой, агрессивный, разрушительный. Запах человека. Природе он казался враждебным. Каким-то образом я чувствовал лес, словно он транслировал мне свои ощущения. Находясь далеко от источника, решил, что в эти места забрели грибники или охотники.

Люди приглушённо о чём-то разговаривали. Находясь ещё далеко, слов разобрать не мог, но догадался, что они не двигались с места. Через мгновение узнал запах. Одноклассники. Всё те же друзья-товарищи поджидали меня на тропе. Это стало уже привычным, что я так "популярен" среди местной гопоты.

Можно было обойти это место стороной, чтобы снова не нарваться на конфликт, но кто-то другой в моём сознании, полностью меняющий его лишь при намёке на опасность, не дал мне этого сделать. Чувство упрямства и желание, в конце концов, разобраться с хулиганами раз и навсегда, заставило двигаться навстречу судьбе.

При моём приближении, парни поднялись с лежащего здесь ствола, давно поваленной ветром пихты, и преградили путь. Я остановился и с презрением смотрел на перекошенные злобой лица. Они молчали и с ненавистью пялились на меня. Глядя на разукрашенное синяками с распухшим носом лицо Глухова, я усмехнулся и первым нарушил молчание:

— Парни, проблемы?

— Не твоё собачье дело! — подал голос Антон.

— Ладно, неинтересно, — согласился, а потом добавил резко: — С дороги!

— Сейчас, разбежались! — развязно проговорил Антон.

— Ты что думаешь, мы сюда погулять пришли? — подал голос Витёк.

— Ага! А что вам ещё делать? Погуляйте, свежим воздухом подышите. Вам полезно, — самоуверенно ответил.

— Самый умный, да? — прошипел Антон.

— Может, тоже поумнеете?

— Слушай Антоха, он меня достал, — рявкнул Валерик. — Я сейчас ему врежу!

— Ага. Себе врежь! Гуляй, Валера! — я откровенно потешался.

— Ты чё, такой борзый? — заело Глухова.

— Слушайте, валите отсюда! Пока я в хорошем настроении.

— Глядите, малой нас запугать решил! — осклабившись в отвратительной ухмылке, проговорил Антон. — Давайте-ка, ребята, поучим его немного.

И они набросились на меня все вместе. На узкой тропе четверым нелегко было развернуться. Я отступил на шаг назад, и парни, столкнувшись друг с другом, чуть не повалились на землю.

Разобравшись, что только мешают друг другу, стали нападать по одному, но двигались слишком тяжело и неуклюже. Они выбрали неудачное место для драки. Помехой были и растущие здесь деревья, и толстые переплетения корней, торчащие из-под земли в самых неожиданных местах, и огромные, поросшие мхом, куски скалы. Сама природа была против чужаков, стараясь им противодействовать, но помогала мне, придавая уверенности и силы.

Зная расположение каждого камня и корня, я двигался легко, почти не глядя под ноги, ощущая, как открывались новые способности, о которых я не подозревал. Появилось чувство, что всё вокруг замедлилось, или я стал двигаться быстрее. Каждый из нападающих парней был крупнее и тяжелее меня, но я без лишних движений с лёгкостью уходил от их атак, не прикладывая к этому особенных усилий, предугадывал каждую их ошибку, каждый новый выпад. Так же элементарно мог бы уложить их всех здесь, но сам ударов не наносил, стараясь полностью вымотать враждебно настроенных гопников. А позже доступно объяснить им то, что не всегда всё будет по их сценарию.

Парни устали, двигались всё медленней и тяжелей. Их упорное желание меня достать порядком мне надоело. Стоило столько времени тратить на всю эту мышиную возню. Чувствуя себя неуязвимым, я расслабился и зевал от скуки.

Вдруг в спину с треском прилетел удар такой силы, что я, не ожидая этого, едва не задохнулся. Выгнувшись от пронзившей позвоночник боли, не устоял на ногах и со стоном свалился на тропу. В руках Глухова увидел увесистую дубину. Обломок сухой ветки, сломавшейся во время соприкосновения с моей спиной.

Меня подвела моя самонадеянность. Расслабившись, стал настолько невнимателен, что не уследил за каждым из нападающих. Пока трое атаковали меня по очереди, четвёртый нашёл толстую ветку и обрушил её на меня.

С трудом произнося слова, прохрипел:

— Это всё, что вы можете, мрази? Бить в спину?

— Тебе слово не давали, урод! — выплюнул слова Антон, с презрением глядя сверху.

Сильные удары ног, обутых в тяжёлые ботинки, не давая подняться, снова и снова валили меня на землю, пока я не перестал сопротивляться.

Из последних сил прикрывая руками голову, почти теряя сознание, последнее, что я услышал, это слова Олега и Антона.

— Антоха, похоже, парень отъехал.

— Валим отсюда, парни, по ходу, мы малость переборщили!

— Послушай, а что если он и в самом деле того.

— Да что ему сделается! Пусть отдохнёт — может ума наберётся.

Послышались быстрые удаляющиеся шаги, и стало очень тихо, словно вокруг меня образовался, отгородив от всего живого, непроницаемый барьер, в который не проникали ни шумы леса, ни его запахи. Распластавшись на влажной земле, я, то уплывал в белую мглу, тянущую ко мне свои корявые щупальца, то возвращался обратно. Руки и ноги не слушались, тело, словно одеревенело. Нехилый такой откат после ощущения неуязвимости!