– Может, расскажешь, для чего добавила в воду верцелу? А до этого взвар с сонным порошком подсунула?

– Что ты несешь? Какая верцела? – изумилась Марийка. – Что на тебя нашло?

– Я несу? Вот наглость! Значит, в воду ничего не добавляли? Тогда докажи! Выпей сама!

– Но я не хочу пить! Ты ненормальная. Немедленно выпусти меня, – бросилась к двери, тщетно дергая за ручку.

– Значит, вода не отравлена? – усмехнулась. – А магички живучие твари, да? Вот на тебе и проверим.

Спеленала девушку по рукам и ногам, вздернула в воздух и подтащила к себе. Конечно же разбойница стиснула зубы, давая понять, что не проглотит ни капли. Правда, перед этим покричать решила, но удавка на шее живо усмирила порыв. Я зажала девушке нос, подождала, пока закончится воздух в легких и залила воду в рот, когда тот распахнулся. Часть жидкости пролилась на пол, но собрать ее обратно – элементарный фокус для мага. Наглоталась Марийка прилично, и она точно знала о свойствах верцелы, а потому сбросила маску и разразилась проклятиями. Какими только карами не грозила! И что мне этого не простят, и непременно отыщут, и я пожалею, что на свет родилась. С посмертными проклятиями я уже сталкивалась, а потому оборвала цветастую речь метким броском кувшина в висок.

Неудачно получилось. От удара кувшин разбился и осколком рассек кожу. В нос ударил запах свежей крови. Я замерла, пристально разглядывая тоненькую струйку и соображая, что же меня насторожило. Перешла на магическое зрение и с удивлением заметила багровые вкрапления в аурной сетке. Сразу вспомнились речи Марийки о господине и его игрушках. Мысленно поморщилась, понимая, что невольно ввязалась в дурную историю.  Уйти сейчас, значило бросить людей, нуждающихся в помощи и защите, а это противно природе моего дара.

С тяжелым вздохом полезла в сумку за целительским амулетом. Пока что эта девка нужна живой. Багровый – цвет магии крови, и кто-то держал Марийку под полным контролем. Умрет, и господин сразу узнает об этом. Настой верцелы, насколько я знала, обладал парализующим действием. Человек чувствует и понимает, что с ним происходит, но пошевелиться не может. Поганая вещь, какой пользуются похитители, чтобы обездвижить жертву. В империи настой верцелы числился в списке запрещенных веществ.

Кровь – уникальная субстанция, а для магов, владеющий тайными знаниями, – бесценная вещь. Одной капли хватит, чтобы нанести непоправимый вред или отыскать человека в любом уголке мира. Марийка крепко связана с господином, и по этой связи можно выйти на него. Пришлось служанке поделиться драгоценной жидкостью для ритуала поиска.

Поисковый маячок вел в центр города, куда я наведаюсь позднее. Картина вырисовывалась странная: некий господин держал под контролем Марийку, а уже ей подчинялось десятка два людей. Полагаю, это хозяин таверны, его семья и слуги.

Вот паучиха-то! Багровые нити подчинения тянулись от девушки в разные стороны, напоминая паучью сеть. Поежилась, представляя, каково это угодить в рабство к такой стерве. Самое поганое, если убьют Марийку, это станет немедленным приговором для остальных. Своеобразная страховка от покушений и идеальная охрана. Вероятно, прежде не попадались жертвы, способные дать отпор, иначе натравила бы рабов.

Не думала еще раз столкнуться с магами крови. Хватило госпожи Далиани, чьи знания я иногда использую. Каждый раз ощущение, будто в чан с дерьмом окунаюсь.

Без последствий не получится разорвать рабскую привязку и освободить людей, смогу лишь перехватить управление.

Проклятье! Надо ли взваливать на себя такую обузу? Понятно, что не надо, но другого выхода я не видела.

С тяжелым вздохом принялась раздеваться, пока не осталась в нательной рубашке. Затем занялась Марийкой, ворочая тело на полу с помощью воздушных щупов.

– Господи, ну почему, если я вляпываюсь, то по полной программе?

На груди служанки обнаружила печать ордена Темников. Свежую. Кожа вокруг рисунка сохранила припухлость и покраснения. Ну а кто еще будет заниматься грязными делишками под носом у властей? Только темники и их верные прихвостни. Злость на кровожадных тварей прибавила решимости выжечь это паучье гнездо дотла.

Ритуал прошел как по маслу. Род Далиани веками собирал знания и надежно хранил родовые секреты, до которым некоторым еще расти и расти. Я оделась и прибралась, уничтожая малейшие улики. Марийку перенесла на кровать и накрыла одеялом, чтобы не смущала народ обнаженными прелестями. Сама же уселась за стол и потянула за ниточку, связь с которой у паучихи была особенно прочной. И минуты не прошло, как примчался запыханный мужичок. Распахнув двери, он замер на пороге, почтительно склонив голову. Я молча ожидала, что будет дальше. Хозяин таверны еще не понял, что власть сменилась.

– Госпожа, вы звали… – осмелился подать голос и осмотреться, – госпожа? – вытаращился с ошалелым видом, – а… как же это? Глазам не верю! Разве Мария Германовна больше не…

– Мария Германовна больше не имеет власти, – подтвердила то, во что мужчина боялся поверить.

Я остро ощутила, какой невольной радостью вспыхнул человек, но быстро задавил в себе это чувство и с опаской посмотрел на меня.

– Значит, вы теперь будете тут управлять? Как величать вас, госпожа? – согнулся пополам, дрожа от страха, потом и вовсе упал на колени, – пощадите! Я же не знал! Не губите, умоляю. У меня детки малые. Я же только приказы исполнял и ничего сверх того не делал.

– Как зовут? – поморщилась, когда накрыло эмоциями подневольного человека.

Мерзость полная. Гадина, видимо, наслаждалась чужими унижениями и страданиями.

– Мих-хеем кличут, – мужик аж заикаться начал, увидев выражение лица, – Михаил Аникеевич Козарь, – добавил шепотом.

– Вот что, Михаил Аникеевич, – поманила пальцем, чтобы подошел поближе, а сама захлопнула дверь воздушным щупом, – времени нет разбираться. Рассказывай коротко и по существу, чем занимаетесь и кто есть кто в банде?

Сообразительный дядька попался, сразу понял, что требуется. Выдал полный список тех, кто рвение на службе у Марийки проявлял. Недавно эта паучиха в Кречетове появилась. Приглянулась ей таверна Михея удачным расположением. Закабалила хозяина с семейством и заставила служить себе. Прихвостни позже появились, и житья от них не стало. Еще Марийка держала при себе служанку-магичку. Из хозяйских комнат, что сразу заняла девушка, та не выходила и ни с кем не разговаривала. О господине Михей слышал, но ни разу не видел и не встречался. В «Гнутой подкове» собирали сведения, кто по старому тракту ехать собирался, какое количество охраны берет, что за товар везет. Если появлялись одинокие постояльцы, то с ними беседовала Марийка, после чего люди исчезали. К магам присматривались издалека и старались не связываться.

– И давно трактир держишь? – показалось странным, что разбойники раньше это место не облюбовали для грязных делишек.

– Семь лет как выкупил, – мужчина вздохнул. – Кто же знал, что так обернется?

– Слуги не исчезали недавно? Родственники?

– Было дело, – хозяин почесал макушку, – как раз перед тем, как паучиха объявилась, свояк пропал. Мы уже и городничему сообщали, по больницам и кабакам искали – бестолку. Грешно, но я порадовался, что теперь долю выкупать не придется. Вместе с ним хозяйствовали, а он вечно забулдыг привечал.

Вот и объяснение нашлось, почему прежде тут никто из банды не появлялся. Раз уж сам хозяин сливал информацию разбойникам.

– Михей, а не припомнишь, года три-четыре назад останавливалась ли в таверне молодая дворянка в интересном положении? Карета без гербов, беременность на последнем сроке, – не знаю, почему вдруг пришло в голову спросить.

«Гнутая подкова» и впрямь расположена удачно. До городских ворот рукой подать, а близость жандармского участка делала улицу относительно безопасной. Это еще не средний город, где селились зажиточные горожане, а бедняцкие трущобы, потому цены умеренные. В квартале по соседству начинались торговые ряды, тянущиеся до самого центра, а на противоположной стороне улицы работала почтовая станция.