— Все, все, молчу, — поспешно закивала Дик. — Подпилю стандартные иглы… — тем не менее буркнула она в сторону.

Вздохнув, я предпочел сделать вид, будто последних ее слов не расслышал.

Если космопорт Цоллы с высоты своего какого-никакого, да опыта, я счел небольшим, то звездная гавань Ламатора оказалась и вовсе крошечной. Хотя и с заложенной возможностью для роста — скромных размеров летное поле было огорожено лишь с трех сторон, с четвертой же плавно перетекало в бескрайний зеленый луг, на который, при необходимости, тоже могли бы садиться орбитальные челноки или даже небольшие корабли. Но пока нужды в этом не чувствовалось: сейчас на бетонированной площадке в шесть-семь сотен дулов длиной и чуть меньше — шириной стояла врассыпную от силы дюжина звездолетов, все — не крупнее «Евы».

Весьма скромно выглядели и терминал с диспетчерской, до которых от нашего трапа не пришлось шагать и сотни ударов сердца. Первый скорее напоминал длинный деревянный сарай, и, если бы не вывеска на фасаде, я бы, наверное, принял его за какой-нибудь третьеразрядный склад. Вторую выдавали многочисленные антенны на крыше, да и само здание было хотя бы каменным, двухэтажным, и даже с куцей башенкой, украшенной антикварного вида часовым циферблатом. Когда мы проходили мимо, к выходу в город, как раз пробило полдень — гулко, раскатисто и как-то совсем нежданно (на стрелки мы, понятно, не смотрели). Ксен судорожно вскинула руки к ушам, Дик рефлекторно схватилась за рукоять игольника, да и сам я, признаться, на миг втянул голову в плечи. Даже наша непрошибаемая Брин, кажется, вздрогнула.

Я выразительно прищурился на юнгу, и девочка поспешно отдернула руку от оружия. Игольник сидел у нее на поясе щегольски, изогнутой рукоятью вперед — в ответ на мой скептический взгляд, еще внутри, у люка, девочка заверила, что так его, якобы, гораздо удобнее выхватывать из кобуры. В подтверждение чего дважды подряд извлекла и воткнула назад — неестественно выворачивая при этом кисть, но действительно очень быстро и ловко.

Вооружившись «по-взрослому», от любимого кортика Дик тоже не отреклась, оставив тот привычно висеть у левого бедра.

Мы с Ксен вышли на прогулку при бластерах, Брин достался второй игольник.

Суперкарго, кстати, рвалась сразу заняться поисками нового заказа, составить нам компанию в городе ее еще и пришлось уговаривать! Я настоял: раз нет спешки, почему бы не развеяться? Жить одной работой — пусть даже и любимой — плохая, на мой взгляд, идея: так и до профессионального выгорания недалеко!

За диспетчерской обнаружился отдельно стоявший барчик, который мне сразу захотелось назвать салуном — может, за куцые, характерной формы дверцы, а может, просто в силу ожиданий чего-то подобного от фронтира, пусть и звездного. Из заведения призывно доносилась веселая музыка, а красочный рекламный щит у входа пафосно сулил «лучшие напитки и закуски по эту сторону от Центра Галактики — и до самой Бездны», но внутрь заходить мы не стали — заранее условились, что сперва пройдемся по городу.

Тот начинался сразу за воротами летного поля и не имел общепризнанного названия — в разных источниках именовался либо просто «Городком», либо «При космодроме», либо и вовсе — «Улицей», из которой, одной единственной, длинной и извилистой, собственно, и состоял. Не знаю, что уж так мешало здешним жителям расселиться вширь, но они единодушно предпочитали тесниться у дороги, ведущей от порта куда-то в горы. Дома, как деревянные, так и каменные, в основном — двух-трехэтажные, часто стояли вплотную один к другому, но в редкие разрывы между ними можно было увидеть голую, лишенную всякой застройки пустошь.

— Может, там грунт плывет? — неуверенно предложила объяснение Ксен.

— Или излучение какое-нибудь вредное, — выдвинула собственную версию и Дик. — Видите, как улица постоянно изгибается? Нашли безопасный коридор — и заселили!

Что касается самой улицы: довольно широкая, дулов тридцати, вымощена — крупным серым камнем — она была только вдоль линий домов, где и сновали редкие пешеходы. Центральная же ее часть, предназначенная для проезда транспорта, оставалась грунтовой. Погода между тем стояла хоть и теплая, но влажная, недавно, как видно, с небес пролился хороший дождичек, оставив на память о себе глубокие лужи. Так что первое, чем встретил нас Городок, стали мутные брызги, вырвавшиеся из-под въезжавшего в ворота космопорта колесного грузовика. Дик, Брин и я успели отскочить в сторону, а вот Ксен замешкалась — и ей залило правую штанину по самое колено. К счастью, грязь к ткани нашей униформы особо не липнет, да и цвет у брюк с курткой не слишком маркий, а то бы, наверное, суперкарго пришлось возвращаться на «Еву» и переодеваться.

Справедливости ради, это оказался единственный подобный случай — повозки, время от времени встречавшиеся нам и дальше, либо парили над дорогой, вызывая на поверхности луж под собой лишь легкую рябь, либо при виде зазевавшихся прохожих предупредительно притормаживали. Не иначе, водитель того, первого грузовика нас, появившихся из-за распахнутой створки ворот, попросту своевременно не заметил.

Что до пешеходов, то их, как я уже сказал, на улице было немного, и где-то половина щеголяла в серой униформе, вроде нашей. Причем, похоже, далеко не все из них являлись действующими звездолетчиками — у большинства на груди и рукавах не имелось ни должностных, ни корабельных нашивок. Попадались и вовсе неполные комплекты — типа форменных брюк с клетчатой рубахой навыпуск или куртки, небрежно наброшенной на плечи поверх яркой футболки при синих штанах-клеш. Среди тех же, кто носил одежду, не имевшую отношения к торговому флоту, обращали на себя внимание элегантные дамы в длинных платьях и солидные мужчины в строгих костюмах. Встречались подростки — мальчишки, сплошь почему-то в вещах не по росту, висевших на них мешком, и девчонки, зачастую будто бы, напротив, из своих нарядов давно выросшие — в ультракоротких юбчонках и тесных блузках.

И у каждого — будь то девчуля с голыми коленками, кукольным личиком и пышным бантиком в золотистых волосах, степенный седой господин в деловой шерстяной паре или безносый бриммчанин-суперкарго с «Орка» под звучным именем «Королева Солнца» — обязательно имелась кобура если не с бластером, то с игольником. Иногда нарочито выставленная на обозрение, иногда лишь угадывавшаяся под длинной полой плаща или кружевным концом дамского шарфика. Куда деваться — фронтир!

На нас с Дик местные особо внимания не обращали, а вот на наших близняшек иногда с любопытством оборачивались. Но смотрели при этом доброжелательно, и если затем встречались глазами с моим настороженным поначалу взглядом — что надо, мол, человече? — чаще всего приветливо и бесхитростно улыбались.

Однажды, правда, прямо под ноги мне метнулся проворный вихрастый мальчишка — и принялся клянчить деньги. Но даже прежде, чем я понял, что ему от меня нужно, рядом с нами выросла девушка витков девятнадцати и зыркнула на паренька так, что того мигом сдуло на другую сторону улицы.

К слову, лицом и цветом волос незнакомка весьма походила на ретировавшегося попрошайку — не иначе, приходилась тому старшей сестрой.

«Они тут, на Ламаторе, почти все, небось, друг другу в той или иной степени родственники — если, конечно, сразу на касты не раскололись, — заметила на эту мою мысль Аран. — В малонаселенных колониях всегда либо так, либо этак!»

Между тем девица вежливо, но без подобострастия, извинилась передо мной за мальчишку и как ни в чем не бывало направилась по своим делам.

Продолжили прогулку и мы, все больше проникаясь благодушным настроем Городка, как вдруг за очередным крутым поворотом путь нам преградила плотная толпа, занимавшая не только оба брусчатных «тротуара», но и проезжую грунтовку. К нам люди стояли в основном спинами или полубоком — что бы ни собрало их здесь, это находилось где-то дальше по улице.