— Я не дам им тебя в обиду, — улыбнулась я ответ, обернулась и увидела жёлто-зелёный свет звёзд и отблеск красного костра в его волчьих глазах. Это свечение всегда притягивало меня. Словно зачарованная, я не могла наглядеться в очи, полные огня. Он всё ещё согревал меня своим теплом, и, потянувшись, я поцеловала его сладкие уста долго и нежно. Он отвечал осторожно, но вдруг его губы стали настойчивей, мои губы раскрылись от напора, и поцелуй перерос в жаркий и страстный. Ласки Александра становились всё жгуче и неистовей, и тело моё и лицо запылали от его поцелуев и горячих объятий. Оставшись без сил, я повисла в его могучих руках, отдаваясь ему всей душой, вполне осознавая, чего желаю больше всего. Подхватив на руки, Алекс вынес меня на берег к ярко пылающему костру, поставил на ноги, но продолжил бурно целовать губы, щёки, глаза, шею, сильными руками сжимая моё тело в пылких объятьях. Я отвечала на ласки со всей страстью, не имея сил противостоять своим желаниям. Прерывисто дыша, мы опустились на одеяло, приготовленное для сна. Мокрый купальник сковывал движения, и я, опьянённая желанием, не задумываясь стянула его. Алекс заметил это только когда коснулся пальцами голой груди, не ожидая, что тонкой тканевой преграды уже нет, и изумлённо застыл на мгновение, отдёрнув руку. Но я снова притянула его ладонь к своей груди и прильнула голыми бёдрами к горячей коже.

— А-ня! — в смятении простонал он. — Надо остановиться…

— Нет… пожалуйста, — прошептала я, но он внезапно сорвался с места, словно дикий кот, и скрылся в темноте. Разочарованно я откинулась на одеяле, направив свой взор в звёздное небо, и издала стон негодования. Пролежав так пару минут, укуталась одеялом, так как быстро замёрзла, и пошла вдоль берега на его поиски. Далеко идти не пришлось, отойдя от яркого костра, я различила очертания его фигуры на берегу. Он сидел и вглядывался в идущую рябью воду. Медленно подойдя к нему, я присела рядом и тихо спросила:

— Что ты там увидел? Неужели тебе улыбнулась русалка и теперь ты не можешь оторвать взора от воды?

— Прости… — прошептал он. — Я смотрю на воду, чтоб не смотреть на тебя…

— Я хочу, чтоб ты смотрел на меня, — сказала я тоном не принимающим возражений.

— Я не могу, моё желание так сильно, что я теряю над собой контроль, — хрипло признался он.

— Мы оба этого хотим, Саш… Сколько мы будем мучить друг друга? Не надо противиться желанию…

— Нет, нельзя …

— Кто нам запретит? Я твоя, и я хочу быть с тобой. И это не мимолётный каприз, о котором я стала бы жалеть. Это хорошо обдуманное решение. Я люблю тебя и хочу, чтобы это произошло, не меньше тебя.

Александр долгим взглядом поглядел в мои глаза, и, видимо, приняв какое-то решение, поднялся на ноги и помог подняться мне. Держа мою руку, подвёл к догорающему костру, повернул ко мне своё лицо и сказал:

— Анна, любовь моя! Ты согласна стать моей женой по древнему обычаю наших предков?

Поняв, что пути назад больше нет, я задохнулась от волнения и вглядываясь в глаза возлюбленного, понимала, что должна сказать ответные слова. Они, эти слова сами появились в голове, надо было только произнести, и я не стала сопротивляться:

— Согласна! Александр, любовь моя!

Затем он направил свой взор на пламя костра и торжественно произнёс:

— Семаргл, пред лицом твоим, пред светом звёзд Млечного Пути я беру эту дочь человеческую в жёны на веки вечные. Ни беды, ни болезни, ни несчастья не разлучат меня с ней до самой моей смерти. В свидетели призываю духов ветра, воды и матушку сырую землю. Обещаю любить, беречь её пуще зеницы ока, пока смерть не разлучит нас.

В конце торжественных слов огонь догорающего костра вспыхнул с новой силой, весело затрещал, словно бы одобряя его слова.

После этих слов Алекс поднял меня на руки, уложил на одеяло и лёг рядом. Долгим взглядом, полным страсти, он глядел в мои глаза, и языки пламени плясали в глубине его очей.

— Ничего не бойся — я буду осторожен, — проговорил тихо.

— Я не боюсь, — шёпотом заверила я.

Он склонился к моему лицу, и наши уста слились в сладком жарком поцелуе. Потом он покрыл пылкими поцелуями каждую клеточку моего тела, и каждый последующий был слаще и настойчивей предыдущего, наполняя моё тело пламенем страсти. Его жгучие ласки опьянили и тело, и душу, и, отдавая возлюбленному своё тело, я отдавала и каждую клеточку своей души. В груди разливалось щемящая сладкая боль, и мои тихие стоны тонули в его устах. В какой-то миг отголосок боли ворвался в моё сознание, и я вскрикнула, но крепче прижалась к его груди и подалась навстречу, чтобы только он не останавливался, и тело, томящееся от сладкой неги, словно натянутая струна, получило всё-таки разрядку. Двигаясь осторожно, он заполнил собой весь мой мир, и внезапно яркая волна накрыла меня с головой, заставляя вскрикнуть ещё раз. Это необычное и прекрасное ощущение лишило меня всяческих сил, и находясь в состоянии полусна, я закрыла глаза, продолжая сжимать любимого в объятиях.

Ранним утром, когда солнце ещё не встало, я проснулась, но Алекса рядом уже не было. Я сходила к озеру, чтобы снова искупаться в ледяной воде. Очень скоро замёрзла и, возвращаясь на берег, дрожала мелкой дрожью, но вдруг заметив движение в лесу, остановилась в мелкой воде, вглядываясь в тёмные заросли. Оттуда выскочил огромный чёрный волк с горящими глазами и понёсся мне навстречу. Приближаясь, он замедлился, перейдя на шаг, и на ходу принял человеческий облик. Оказавшись рядом, Александр подхватил меня на руки, и вынес на берег.

— Ты вся дрожишь! — с нежностью проговорил Алекс. — Испугалась?

— Кого мне бояться? Самый опасный хищник на свете — мой муж. — с улыбкой ответила я.

— И то верно, — проговорил он, опустив мои ноги наземь, и ласково поцеловал меня в уста. Потом я весело смеялась, вяло отбиваясь от него, когда он вытирал меня полотенцем и укутывал одеялом. А затем, когда он одевался, занимался костром и заваривал чай, я не сводила с него своих глаз, улыбаясь своим мыслям.

Выпив свежезаваренного травяного чаю, придавшего мне новых сил, и доев вчерашнее печенье, мы стали собираться в обратный путь. Пока я одевалась, Александр собрал рюкзак и потушил водой из котелка костёр.

— Анют, нам надо спешить. Я проснулся под утро от необъяснимого чувства тревоги. Совершил оборот и почувствовал, что стая сражается, — с напряжением в голосе, рассказал Алекс. — Ты не переживай, ничего серьёзного. Все живы. Только битва была долгой.

— Хорошо, как скажешь, — согласилась я.

Анна

Обратный путь не занял много времени. В селение мы вошли часов в девять утра, но улицы встретили нас непривычной тишиной, словно все жители внезапно куда-то подевались. Я почувствовала, что Алекс напрягся — его рука ещё крепче сжала мою ладонь. Замедлив шаг, в полной тишине мы прошли по улице к дому деда Игоря, калитка ограды которого была нараспашку. Тихонько вошли внутрь — всё было на своих местах, только деда дома не оказалось. Оглядевшись, быстро вышли и направились к дому напротив, а потом к следующему и ещё к одному на этой улице. Никого не обнаружив, остановились.

— Куда все подевались? — задала я вопрос, который уже четверть часа вертелся на языке.

— Сам ничего не понимаю… — только и смог ответить парень.

— Послушай, а сегодня нет никакого праздника? Может быть, все на капище?

— О празднике я ничего не знаю, но возможно ты права, — ответил он и потащил меня за собой, но направились мы не к капищу, а снова к дому Милады. — Я не понимаю, почему так тихо?

— Зачем мы опять возвращаемся? — пыталась я понять ход его мыслей.

Ответа я так и не получила, но, когда мы вошли внутрь, услышала:

— Собери вещи, постарайся побыстрее!

— Что? — изумлённо уставилась на него, пытаясь понять ход его мыслей.

— Делай, что говорю! Возможно, здесь оставаться опасно! — отрезал он, и я, укоризненно взглянув на него, стала складывать в рюкзачок тот небогатый гардероб, что привезла сюда с собой. Платья сшитые тётушкой Алекса не помещались, я вопросительно поглядела на Алекса, и он сказал: