Когда я вошла, Алекс ещё не раздевался, так как Ваня не давал ему такой возможности, да и Алекс был ему под стать — словно маленький, затрагивал Ванюшу, подзадоривая его. Тот был только рад, что ему предоставлялась полная свобода, и веселился от души.

— Ваня, пора спать, — сказала я строго, но мальчик не унимался.

— Ваня, слушай сестру, — улыбнулся Алекс, — Она у тебя такая строгая, задаст нам трёпки.

— Анечка! Ну, ещё немного, — закапризничал братишка.

— Всё, я выключаю свет, — сказала я. — Будешь баловаться в темноте. Спокойной ночи.

Вернувшись в свою комнату, я расплела косу, взяла расчёску и принялась причёсывать волосы. Ваня не заставил себя долго ждать — через некоторое время примчался в мою комнату и плюхнулся в постель.

Я потушила лампу и тоже легла, обняв его маленькое тельце. Не прошло ещё и десяти минут, как братишка мерно засопел, это означало, что он уснул. А я всё лежала и лежала в постели, не смыкая глаз.

Прошёл час, а сон всё не шёл. Я смотрела в окно на пролетающий мимо фонаря снег, наблюдала, как кружатся разные по размеру и форме снежинки, даже пыталась их сосчитать, но, наверное, крепкий чай, который я выпила перед сном, не давал мне уснуть.

Или это был не чай вовсе. Может быть, меня волновала близость Александра, находящегося в соседней комнате. Скорее всего, это соседство было столь волнующим, необычным для меня, что сон совершенно не шёл.

Тихонько, чтобы не потревожить Ванечку, я поднялась с постели и на цыпочках прокралась к двери.

Слегка приоткрыв её, прислушалась, но в ночной тишине расслышала только спокойное дыхание парня.

Мне вдруг страстно захотелось взглянуть на него, подойти поближе и увидеть его лицо во время сна.

Ещё немного приоткрыв дверь, только чтобы суметь протиснуться в небольшой проём, пробралась в соседнюю комнату, осторожно ступая, чтобы ненароком не оступиться и не разбудить парня.

Остановившись у кровати, пыталась разглядеть в темноте любимое лицо.

Он спал на спине, закинув руки за голову. Его чёрные волосы в беспорядке разметались по лбу, оттеняя белизну лица, которое даже в кромешной тьме будто светилось изнутри неярким светом.

Залюбовавшись им, не в силах оторвать своих глаз от правильных черт, я была просто околдована, и не могла пошевелиться.

Когда вдруг заметила, что парень открыл глаза, то не сразу осознала, что он не спит, а с интересом смотрит на меня.

Мне показалось, что я случайно разбудила его. Чтобы как-то оправдаться, тихим шёпотом пробормотала:

— Ой, прости… Я тебя разбудила? Мне захотелось пить, и… в общем… я шла на кухню…

— Не волнуйся, я не спал… — тихо проговорил он, не сводя с меня своих чудесных отсвечивающих жёлто-зелёным сиянием глаз.

— А… ну… тогда… может, тебе чего-нибудь принести? Ну… раз я всё равно иду на кухню… — Мысленно я обозвала себя последней дурой, потому что неведомо сколько стояла у кровати парня, не в силах оторвать от него своих глаз, и томно вздыхала.

— Да, если можно, стакан воды.

— Хорошо, — прошептала я и тихонько потопала на кухню.

Вернувшись обратно со стаканом, наполненным чистой водой, я подала его Алексу.

Он поднялся и сел, спустив ноги с постели, взял стакан из моих рук, легко коснувшись моих пальцев своими и, сделав несколько глотков, поставил стакан на столик, рядом с кроватью.

Всё это время он не спускал с меня своих светящихся во тьме глаз, отчего я не могла пошевелиться, словно застыв на одном месте.

— А ты чего не спишь? — тихо спросил он меня.

— Не могу уснуть…, — пролепетала одними губами, глядя в его горящие очи, которые вобрали в себя свет ночных звёзд и луны. Это свечение казалось таким нереальным, словно это был просто сон.

— Я тоже, — тихо сказал он, вставая с кровати, и, протянув мне свою руку ладонью вверх, тихо позвал:

— Иди сюда.

Я медленно вытянула руку и вложила в его ладонь. Он нежно сжал мои пальцы, завладев ладонью полностью, и потянул меня к себе.

Заворожённая его взглядом, я приблизилась к нему настолько, что почувствовала жар, исходящий от его тела.

Алекс не отрывал от меня своих чудесных глаз, и мне отчаянно захотелось, чтоб он поцеловал меня, узнать, наконец, какие чувства испытываешь, когда губы любимого человека касаются твоих.

В ожидании поцелуя дрожала, как осиновый лист на ветру, но ничего того, чего я ждала, не происходило.

Поведение Александра было, по меньшей мере, странным. Он не делал ничего такого, чего бы я могла от него ожидать.

Всё ещё держа меня за руку одной рукой, как будто в страхе, что я могу исчезнуть, другой рукой Алекс коснулся моих волос и, захватив тонкую прядь, легко намотал на свои пальцы и медленно пропустил между ними по всей длине.

— Впервые вижу тебя с распущенными волосами, — прошептал парень. — Ты такая красивая!

Волосы легко выскользнули из его пальцев и рассыпались по моим плечам. Потом он сделал так ещё несколько раз, при этом, накручивая пряди волос на пальцы, нежно касался моей шеи за ухом.

Слегка дрожа, я не могла оторвать взгляда от его лица, не могла наглядеться в его глаза, которые, словно это было наваждением, реально светились.

В горле у меня отчего-то пересохло, дыхание сбилось, сердце билось, как сумасшедшее, кровь прилила к щекам, по телу то и дело пробегали волны жара, но, слава Богу, в темноте он этого не замечал.

Вдруг в голову пришла безумная мысль, и ещё не успев толком её обдумать, я тихо прошептала:

— Саш…

Ума не приложу, что я собиралась ему сказать, но, наверное, для признания в любви это был самый подходящий момент. Смогла бы я тогда произнести слова признания? Ведь до этого момента постоянно убеждала себя в том, что, ни в коем случае, он не должен узнать о моей тайне.

Но теперь я была очарована им, его глазами, неожиданными ласками, и внезапно забыла обо всём, но он не дал мне возможности договорить, быстро прижав указательный палец к моим губам.

Я вздрогнула от неожиданности, а он вдруг прошептал:

— Анечка, ты вся дрожишь! Замёрзла?

— Немного, — вымолвила я.

— Иди ко мне, — прошептал он, притягивая меня к себе и обнимая за плечи.

От его тела исходил такой жар, что я мигом согрелась, но дрожь в теле никак не унималась.

Вдруг он очень быстро потянул меня в свою постель, это было так неожиданно, что я не смогла даже высказать слова протеста, а подчинилась, словно так и должно было быть.

А может быть, сама этого хотела. Алекс уложил меня и укутал тёплым одеялом, потом лёг рядом очень близко, так что наши тела соприкоснулись. Он был таким тёплым, как будто только что выбрался из постели.

Я без стыда прижалась к нему, голова моя покоилась на его плече, и доверчиво обняла, положив руку на его плоский твёрдый живот. Ванина кровать была очень узкой для двоих, поэтому на ней только и можно было лежать обнявшись.

Одной рукой парень нежно обнимал меня за плечи, а другая покоилась поверх моей руки, обнимающей его, и он едва уловимо ласкал её движением пальцев.

Я уткнулась носом в ложбинку между его шеей и плечом и с жадностью вдыхала запах свежести, исходящий от его кожи и волос.

В душе появилось такое устойчивое ощущение счастья, мне было так тепло и уютно в его объятиях, так спокойно, что я почувствовала себя птицей, мне захотелось взлететь с ветром высоко-высоко в синее небо, туда за облака, и долго-долго парить, расправив крылья, под ярким солнцем.

Рано утром я проснулась от звона кухонной утвари. Открыв глаза, ещё не вполне осознавала тот факт, что нахожусь не в своей постели.

Перед моими глазами мерно вздымалась грудь спящего Алекса. Моя голова всё ещё покоилась на его плече, а рука лежала на талии.

Приподняв голову, я перевела свой взгляд на его лицо. Оно было спокойным и умиротворённым. Тень от длинных чёрных ресниц падала на бледные щёки, губы плотно сомкнуты, чёрные смоляные волосы в беспорядке разметались по лбу.