— Я пришёл не с ним! У меня и Закарии разные… дороги! — громогласно прервал я, вначале с трудом подбирая слова, будто бы доставая их из глубин памяти. — Кто бы ты ни был, открывай ворота.

— Ты очень дерзок, путник, хоть и говоришь на чужом языке, но все приходящие знают, и ты должен узнать, что не все ворота открываются по приказу. Именно эти на смену предыдущему лексу, что давно хочет уйти за завесу, первым пропустят самого достойного.

— Достойного чего?

— Брат, неужели ты жив? Подай мне знак! Я жду твоего внимания. — попытался перетянуть на себя внимание голоса Закария, но голос не дал ему шанса.

— Хм… — заинтересованно проговорил голос. — Достойного власти, разумеется.

— Мне не нужна власть!

— От власти лекса невозможно отказаться! Если именно тебя избрала магия этого мира, тебе придётся подчиниться. Кто ты? Откуда? Что у тебя за ноша? — именно так странно перевелись в мозгу на русский последние слова.

— Я Александр. Пришёл с Мидгарда! Моей супруге нужна помощь. Промедление смерти подобно. Она умирает! — присмотрелся к хрупкому тельцу на руках — всё ещё дышит.

— Неправильный ответ.

— Что ты хочешь услышать? — прислушался к сердцу — слабо бьётся.

— Ты знаешь…

— У меня нет времени разгадывать загадки! — в ответ тишина.

— Где мой брат? Почему он не отвечает? — закричал Закария, но ответом ему тоже была тишина. — Дух замка, почему ты молчишь?

— Я всего лишь надеюсь на помощь! — тишина. — Хорошо, попробую по-другому, — ответил я сам себе. — Я дитя двух миров, полукровка, рождённый от мужчины-оборотня Мидгарда и женщины-кощея Олессы! Я пришёл из другого мира и привёл с собой человеческую супругу. Несу на себе великое горе. Всё это с ней сделал я! Я приму любую кару. Только помоги спасти ей жизнь!

— Хм… Твоя супруга человек… Не в моей власти миловать или карать. Я всего лишь дух замка. Но первым в замок войдёт лишь новый лекс этого мира.

— Но я не он.

— Это ещё неизвестно. Сейчас на твоём пути нет преград, дитя двух миров. Твоё право войти в замок только так, приняв на себя всю тяжесть этого мира. Если ты не достоин, замок не пропустит. Если не уверен, если это не для тебя — не делай этого! Если решишь попытаться ради супруги, но вследствие чего окажешься тем, кого избрала магия, тебе придётся принять это! Зачарованный камень пропустит только достойного.

— Ради неё я готов на что угодно, даже если это власть!

— Ты сошёл с ума, мальчишка? — заорал Закария. — Только не ты! Сын оборотня не может быть достойным власти!

— Мне плевать… Я готов попробовать.

Я не обернулся, чтобы взглянуть на него, сделав шаг к воротам. Позади, как будто было движение, но силовое поле у ворот отсекло от меня попытки атаковать в спину, когда я был очень уязвим. Анну я так и не выпустил из рук. Держа девушку одной рукой, недоверчиво осмотрел ворота, выполненные из цельного куска гранита. Зачарованный камень, выглядящий как настоящий? Твёрдый и холодный.

Прокусив ладонь, быстро вложил её в углубление в стене и через мгновение услышал громогласное объявление:

— Дух замка приветствует нового лекса. Вас избрала магия, Александр. Прошу проследовать в зал церемоний для принятия всех полномочий.

— Он лекс? Не может этого быть! — бесновался за силовым полем Закария. Неосознанно обернувшись, я увидел строй кровососов, как по команде опускающихся на колени и склоняющих передо мной головы.

— Взять! — скомандовал, и стоящие ближе всех вампиры зажали Закарию в тиски и схватили, оттаскивая от ворот. — Придержать до особого распоряжения!

Александр

С каждой минутой пользования древним наречием я осознавал, что говорить на нём у меня получалось всё лучше, словно этот язык когда-то был моим родным, и я его просто вспомнил. Это позволяло задуматься о том, каким образом знание этого архаичного языка было заложено в мой мозг, ведь специально я его никогда не изучал. До определённого времени я даже не догадывался о существовании не только языка, но и того, что его знание было запрограммировано в какой-то определённый момент времени включиться само собой. В тот момент проснулась моя вампирская сущность, разбуженная кровью истинной души. Тогда же, видимо, и сработал механизм включения знания языка.

— Простите, мой лекс, — прервал мои размышления дух замка. — Если Вы желаете, чтобы девушка вошла в замок как полноправная супруга, а не как трофей, тогда Вам необходимо произвести тот же ритуал и с её кровью, чтобы замок запомнил и принял её.

— Такому не бывать! — воскликнул где-то в отдалении Закария. — Чтобы замок принял супругой лекса человечку? Такого не будет никогда! Никогда! Она всего лишь рабыня! Трофей!

— Моя супруга уже потеряла немало крови… — ответил я на предложение духа, не обращая внимания на вопли Закарии.

— Вам решать, мой лекс, — прозвучало сухо в ответ.

Анюта, моя истинная душа, заслужила лучшего к себе отношения, и, конечно, я не желал, чтобы она оставалась всего лишь трофеем, поэтому, как бы ни было жаль, пришлось снова её ранить. Аккуратно, почти нежно, чтобы она даже не почувствовала, прикусил её за пальчик. Крови нужно было совсем немного, но, видимо, в её организме её оставалось и так слишком мало, потому что из ранки ничего не вытекло. Пришлось скрепя сердце слегка нажать на место укуса, чтобы выдавить хотя бы одну каплю рубиновой жидкости. В тот же миг воздух вокруг нас наполнился умопомрачительным ароматом, сравнимым с чем-то божественным. Флюиды запаха, пропускаемые силовым барьером, разлетались всё дальше над плато, на котором был расположен замок, и позади нас послышались восторженные вздохи и эмоциональные возгласы. Обернувшись, увидел на лицах всё так же стоящих на коленях кровососов выражение крайней степени эйфории и счастья, и подивился такому эффекту, который удалось получить от аромата всего лишь одной маленькой капли крови. Не теряя времени, вложил узкую ладошку супруги в углубление в стене у ворот.

— Достаточно, мой господин! Ваша супруга принята! — проговорил дух. — Теперь осталось последнее испытание — пройти сквозь зачарованные ворота! Уверяю Вас — оно самое простое.

— Испытание? — удивлённо переспросил, постоянно прислушиваясь к сердцебиению истинной. Её трепетное сердце продолжало биться, еле слышно, неровным ритмом, но всё же вселяя в меня надежду, что она будет жить. Пора было что-то делать, чтобы помочь ей, а я продолжал проходить бесконечные ритуалы и испытания, теряя время. Дыхание девушки было еле слышно, но всё же оно было ровным. Время есть, но надо поспешить!

Посмотрел на зачарованные ворота, как мне виделось, выполненные из цельной гранитной плиты. Не так давно я не сомневался, что передо мной обычный камень, твёрдый и крепкий, который не соизволил пропустить нас с Аней внутрь замка, когда мы искали спасения от оголодавших монстров. Думал ли я тогда, что камень ворот зачарован? Смог бы я пройти сквозь него в прошлый раз, если бы знал, что он магический? Сегодня нам стоило пройти. Не особо доверяя словам духа замка, я крепко прижал голову девушки к груди, и двинулся к воротам боком. Я собирался толкнуть гранитную плиту плечом и в то же время оградить Анну от удара о твёрдый камень, чтобы ненароком не навредить девушке. Вопреки ожиданию, ворота не открылись. Каменная плита не сдвинулась ни на миллиметр, а именно пропустила сквозь себя моё плечо, обволакивая словно густая жидкость. Магический гранит позволил войти внутрь вместе с девушкой на руках. Я не провалился, но появилось ощущение, что нас как бы засосало, просто втянуло внутрь. Оставалось лишь крепко сжимать свою истинную, чтобы ненароком не выпустить её из рук.

Вокруг была сплошная темнота, не пропускающая даже малейшего лучика света. Дышать с каждой секундой становилось всё тяжелее. Ноги увязали в густом тягучем веществе, и я не смог бы даже предположить, из какого материала были выполнены магические ворота. Пока я стоял без движения, вязкая субстанция обволакивала тело, мягко обтекая его, но когда пытался вырваться, ощущал, что субстанция становилась твёрже, и я только увязал в ней намного сильнее. Быстро понял, что бороться совершенно бесполезно, этим я только превращал себя в узника. Прижимая к груди истинную, стараясь держать девушку крепко, застыл на месте и немного расслабился, пытаясь разглядеть хоть что-то в полной темноте. В этот момент не столько услышал, а именно почувствовал низкий неведомый голос, на уровне инфразвука, отдающего басами в глубине души: