– На, – я всунула ему в руку оставшиеся монетки, которые не успела прибрать обратно. – Бери самое лучшее и не переживай, деньги есть.

– Ладно, если так, – с облегчением выдохнул Иван, припрятал золотые к остальным деньгам и уставился на дорогу.

Дальше до самого места, где нам надлежало провести остаток дня, парень не проронил ни слова. Всплеск общительности прошел, и он снова превратился в угрюмого молчуна. Возможно, что знакомые с детства места навевали на него грустные воспоминания. Помню, как сама не желала ни с кем общаться после резни в родном доме, так что помалкивала и не лезла в душу. Я для Ивана чужой человек, как и он для меня. Пока нас объединяла общая беда, что случилась с Игнатом, а как дальше сложатся отношения, время покажет.

В лесочке, на неприметной полянке, скрытой с трех сторон густыми зарослями кустарника, мы с Егоркой прохлаждались до заката. Мальчишка распряг лошадку и пустил ее пастись неподалеку, а сам забрался в телегу и проспал до самого вечера. Я тоже подремала пару часиков, а потом занялась дневником, что нашла при артефакте.

Загадочная «Н.А.Б.» не отличалась словоохотливостью, лишней информации, кроме описания заклинаний, не делилась, так что я даже имени не узнала. Судя по сложности и разнообразию плетений, хозяйка дневника развивала несколько направлений магии. Вдобавок, сам характер заклинаний намекал на специфический род деятельности магички. Например, «Слух» из раздела магии воздуха, который я решила освоить в виду простоты и очевидной полезности. Суть его заключалась в том, чтобы запустить воздушный щуп в соседнее помещение и подслушать, что там говорят. Воздух ведь неосязаем, ему хватит малейшей щели, чтобы проникнуть куда угодно. Только магический барьер молчания ограждал от такого вмешательства. Зато в общении с неодаренными «Слух» поможет избежать многих неприятностей. Благодаря тому, что я видела магические потоки, выделить нужный и запустить его в ход научилась за пару часов.

Дальше я замахнулась на заклинание стихии воды. По исполнению «Поиск» на порядок сложнее и за один раз его не освоишь. Однако, если это удастся, оно будет незаменимым в походах. Смысл заклинания в том, чтобы обнаружить ближайший подземный источник и притянуть на поверхность родничок. Первым этапом я училась чувствовать стихию. Для этого следовало вычленить в себе нужный магический поток, сплести сеть и развернуть ее в нужном направлении. Там, где текла вода, сеть обязательно отреагирует и подаст сигнал. Таким же способом определялось наличие рядом живых существ, ведь в каждом человеке или животном есть кровь, в состав которой входит вода.

Как оказалось, вода – капризная стихия. На то, чтобы сплести сеть и удержать ее хотя бы пять минут, я израсходовала половину резерва. Половину! Слишком затратно и нерезультативно, учитывая тот десяток метров, на который удалось раскинуть сеть. Что толку направлять ее горизонтально, когда и так видно, есть рядом вода или нет? Если же задать вертикальное направление, сколько таких попыток потребуется, чтобы наткнуться на водяной пласт? Никакого резерва не хватит. Расстроилась, когда осознала эту простую истину.

Однако я ничуть не жалела о потраченном времени и силах. Отсутствие результата – это тоже опыт и лишнее подтверждение, что невозможно объять необъятное. Универсальные маги, способные одинаково оперировать всеми стихиями, учились всю жизнь. Чаще одаренные отдавали предпочтение тому направлению, которое давалось легче и соответствовало будущей профессии. Когда одна и та же стихия развивалась в семье в течении нескольких поколений, то она и закреплялась со временем в качестве основной. К примеру, отец Игната тяготел к огню, и даже супругу выбрал из огненного рода. Так что нет ничего удивительного, что сын у них родился сильным огневиком. Вкупе с родовым даром защитника, владением мечом на уровне мастера и оперированием боевыми плетениями стихии огня, брат становился сильным противником на поле боя. Жаль, что печать отречения разрушила энергетические узлы воды, воздуха и земли. Это в разы ослабило магическую защиту Игната. В схватке с тем же боевым магом водной стихии еще неизвестно, кто выйдет победителем. Я же не отказалась от желания освоить заклинания из раздела магии воды, но отложила до лучших времен.

Солнце клонилось к закату, когда мы с Егором покинули убежище и направились к месту встречи. Я переживала за Ивана, что он столкнется где-нибудь с наемниками князя Шумского или с отрядом темников. Против десятка-двух матерых волков даже опытному воину не выстоять, о парнишке и говорить нечего. Как бы не сорвался, столкнувшись с теми, кто причастен к гибели Пелагеи. Испытала невероятное облегчение, издалека заприметив знакомую фигуру, несущуюся к нам во весь опор. Вот только зачем две лошади? Вторую ученик крепко привязал к седлу своего животного, так что та вынуждена была бежать следом.

– Скорее уходим! – вместо приветствия бросил Иван.

– Что случилось? – я встревожилась не на шутку.

– Ты была права, не стоило возвращаться. Кто-то видел, как вы приезжали ночью, и сдал нас. Глушин наводнили чужаки, перекрыли входы и выходы, выставили патрули на дорогах. Если бы не уехали ночью, утром уже не смогли бы покинуть город, – парень спешился и сноровисто принялся распрягать нашу лошадку.

– Как же ты вырвался? И лошадей умудрился раздобыть? И продукты? – я обратила внимание на седельные сумки, притороченные к седлам.

– Ха, я эти места как свои пять пальцев знаю, – небрежно хмыкнул Иван, приосанившись. – Проскочил у них под носом, даже не заметили. Главное, что успел предупредить младших. Часть и так уже разъехалась по домам, другие затаились по укромным местам, пока шум не утихнет. Я оставил знаки, которые подскажут, чтобы уходили при первой возможности. Долги большей частью раздал. Тем, кого не оказалось дома, передадут весточку, чтобы заглянули к одному надежному товарищу, так что переживать не стоит. Продуктов то тут, то там закупил понемногу. Вот, пирожки еще теплые, ешьте, – он протянул туесок, накрытый чистой тряпицей. – А лошадей я украл. Наемники тщательно следили за всеми, кто выезжает из города, никого не пропустили без досмотра. Думал, пешком придется возвращаться, но в лесу наткнулся на патруль. Они даже не поняли, что их обокрали, пока я в галоп не припустил. Бросились в погоню, да я постромки подрезал и остальных лошадей отвязал. Так что ушел, пока эти олухи орали и метались, отлавливая разбежавшихся животных. Я попетлял по лесу, крюк в сторону Коровино дал, а потом по мелководью, есть тут речушка верстах в десяти отсюда, вернулся к развилке и уже по дороге сюда махнул.

– Лихо ты, молодец! – похвалила я парня. – Так может, и волноваться не стоит? Зачем телегу бросать? Искать нас будут в другом направлении и сроду не подумают, что мы в топь полезли.

– Я бы не рассчитывал на такую удачу. Что им стоит следопытов нанять и пройти по следу? Верхом быстрее от погони уйдем. В седле-то, надеюсь, держаться умеешь?

– Умею, – пробурчала, представив прелести такого способа передвижения.

Телегу откатили в сторону от дороги и замаскировали ветками, чтобы подольше не нашли. Вещи распределили поровну, крепко привязав веревками к седлам, и отправились в путь. К границе гиблого леса подошли уже в полной темноте, хорошо, при себе был фонарь и запас керосина.

Место для ночлега присмотрели заранее, когда еще только возвращались в Глушин. Разлапистая ель, под тяжелыми ветками которой легко нашлось место для нас троих. Разжигать огонь мы поостереглись. Закутались в походные одеяла и уселись спиной к смолянистому стволу. Перекусили оставшимися пирожками и принялись ждать назначенного часа.

Засыпать в таком месте было страшновато, гиблый лес и днем наводил жути, а уж ночью подавно. Даже родовой щит не избавлял от страхов, что какой-нибудь хищник решит нами поужинать. Я снова позавидовала Егорке, который уже сладко сопел, прислонившись к моему плечу. Иван же хоть и прикрыл глаза, дышал размеренно, но не спал. А мне как назло в голову лезли всякие глупости, так что я дергалась от каждого громкого звука, ерзала и вертелась, никак не находя удобную позу. Все время что-то мешало: то камешек в ногу вопьется, то сучок в спину. И сама не спала, и другим не давала, но ничего не могла с этим поделать. Когда заснула, сама не поняла, а только сомкнула глаза, как меня легонько тронули за плечо. Спросонок не сообразила сразу, отчего мне так тепло и мягко. Но когда подняла глаза и наткнулась на насмешливый взгляд голубых глаз, отпрянула как ужаленная. Ага, забралась к Ивану на коленки и пригрелась на груди как кошка. Неудобно-то как! Еще и Егорка сбоку подобрался, свернувшись у ног калачиком.