— Мам, зачем это нужно? Не хотят работать, так не надо…

— Анечка, надо установить, кто причастен. Ты ничего не вспомнила?

— Ничего… — выслушав версию мамы, я решила придерживаться той же версии, будто был совершён налёт на общежитие, и скорее всего меня опоили и выкрали, потому что сама я ничего не помню. Мне казалось, что прикинуться потерявшей память будет лучше всего. Ничего не помню, и точка. Ничего не надо объяснять и доказывать. Тем более, я пострадавшая сторона. Какой с меня спрос? Такое поведение гарантировало мне нормальную выписку из больницы с диагнозом «Посттравматический синдром. Потеря памяти.» Я могла спокойно уехать. Если бы я начала рассказывать, что побывала в параллельном мире и что там пережила, то у меня совершенно точно была бы прямая дорога не домой, а в психоневрологический диспансер под наблюдение специалистов. Если принять версию того, что со мной произошло за правдивую. Но я уже и сама не верила, что произошло со мной на самом деле.

Анна

— Доченька! Скоро обход. Я хочу предупредить — ты бы не говорила врачу, что тебе монстры мерещатся. Не ровен час, упекут тебя в… — мама осеклась, с испугом оглядевшись по сторонам, потом, приглушив голос и глядя на меня с жалостью добавила: — В нехорошее место.

— Ты хотела сказать в «дурку»? — усмехнулась, услышав такое предположение, но она шикнула на меня. — Я же не сумасшедшая! — но мама смотрела умоляюще. — Хорошо, мам, не скажу. Я домой очень хочу! — согласилась с ней. Не стоило ничего рассказывать ни о фантастических существах, ни о враждебном мире, в котором я побывала. О приснившемся кошмаре сообщать тоже было нельзя. Попасть в психоневрологический диспансер в мои планы совсем не входило.

— Вот и хорошо. Выпишут тебя — сразу домой уедем! А там свежий воздух, домашние продукты, родное всё вокруг — ты мигом поправишься!

В этот же день состоялся мой разговор с лечащим врачом. Как и всегда, с утра Елена Васильевна выполняла обход. Остановившись напротив койки, чтобы я могла хорошо её видеть, женщина со строгими глазами за стёклами очков заглянула в историю болезни, сверилась с результатами анализов и сообщила приятную новость, что моей жизни больше ничего не угрожает, и вскоре мне следует ожидать перевода из реанимации в обычную палату для «выздоравливающих». Мама порадовалась, как и я конечно, но больше всего меня всё же интересовало не только моё здоровье, но и кое-что другое.

— Доктор, а вы можете более подробно рассказать, что со мной произошло? — решительно спросила, надеясь, что после рассказа врача я смогу разобраться, что со мной случилось, и куда и в какой момент пропал ребёнок.

— Конечно, Анечка. Ты поступила к нам без сознания, в сильном физическом истощении. Нами был выполнен ряд обследований в виде ультразвукового исследования органов брюшной полости и компьютерной томографии. Патологий не было выявлено. Установлен диагноз экзогенная кахексия. По показаниям в первую очередь следовало насытить твой организм всеми необходимыми питательными веществами, витаминами и микроэлементами, необходимыми для поддержания жизнедеятельности. С этой целью мы могли использовать энтеральное питание, при котором доставка питательных веществ в составе специальных смесей осуществляется непосредственно в желудочно-кишечный тракт через зонд, но это было невозможно, так как ты была подключена к аппарату искусственной вентиляции лёгких, поэтому мы прибегли к парентеральному питанию, чтобы максимально насытить твой организм питательными веществами. Как тебе известно (твоя мама сообщила, что ты учишься в медицинском), при выраженном истощении происходит дефицит витаминов вследствие их недостаточного поступления в организм или нарушения всасывания, что сопровождается рядом симптомов (повышенная ломкость ногтей и волос, выпадение волос, сухость кожных покровов и т.д.). Для устранения этого состояния я назначила поливитаминные препараты. Для улучшения пищеварения будем использовать ферментные препараты. Также возможно использование средств, влияющих на аппетит. Хочу тебя порадовать, твоё лечение даёт хорошие результаты. Основные показатели твоих анализов приходят в норму. Но, к сожалению, крайне истощённое физическое состояние осложнено так же и нервным истощением, к лечению которого нужно подходить комплексно. Нужно начать с отдыха и восстановления спокойствия. Необходимо снять напряжение, тревогу и наладить нормальный сон. Лечение психоэмоционального истощения не всегда бывает легким, и в некоторых случаях требуется консультация специалиста. Сейчас тебе противопоказаны какие-то бы ни было нагрузки, требуется длительный период лечения, основанный на сбалансированном питании, ведении правильного образа жизни, применении поливитаминов, а так же антидепрессантов, которые назначит психотерапевт. Назначенный специалист проконсультирует тебя после того, как тебя переведут в стационар.

— Спасибо, доктор, вся эта информация, которая касается моего состояния, мне более менее понятна, — начала говорить спокойно, стараясь, чтобы мой голос не выдал волнения, — я рада, что встала на путь к выздоровлению, и если бы мне было известно, что случилось с моим ребёнком, если бы я узнала о его местонахождении, тогда моё выздоровление пошло бы ещё более быстрыми темпами. Могли бы вы высказать своё предположение, каким образом я могла потерять ребёнка? Жив ли он? Моя мама сказала, что мне сделали операцию, и, когда я поступила, ребёнка со мной уже не было.

— Совершенно верно, Анечка. К нам ты поступила в состоянии после операции. Разрез после кесарева сечения был совсем свежий, выполненный за несколько часов до твоего поступления. В крови присутствовал анестетик. Если у тебя самой нет никаких предположений о том, что произошло, то я вряд ли смогу что-то добавить. Разве что могу сказать, что операцию выполнил профессионал. Был использован наркоз. Шов наложен ровно. Я никогда не сталкивалась с таким, чтобы девочку после сложной операции обнаружили в лесу. Такую операцию невозможно сделать вне стационара, вне операционной. Существует предположение, что её сделали в какой-то другой клинике, но в этом будут разбираться полицейские. Твоя мама сообщила мне, что на тот момент плод достиг примерно срока двадцати шести недель. Сразу предупрежу — это очень мало. Бывают, конечно, случаи, когда под постоянным наблюдением педиатра в условиях стационара при постоянном нахождении в специальном кувезе, выживают и такие новорожденные, но это большая редкость. В основном показатель выживаемости улучшается после достижения тридцатнедельного срока. Здоровый малыш при постоянном уходе может выжить и без кувеза. Скажи пожалуйста, ты сама хоть что-то вспомнила?

— Нет, — я покачала головой. В глазах снова нещадно щипало. Хотелось выть от горя, как воет волчица, потерявшая стаю. «Своего сына ты не увидишь!» — из подсознания сразу же всплыло жестокое предсказание, и как бы я не старалась держаться, предательские слёзы тут же полились из глаз.

— Сейчас тебе следует принять такое положение вещей, Анечка. Заняться усиленным восстановлением организма. Возможно, когда ты окончательно поправишься, к тебе вернётся память, и ты выяснишь всё, что хотела бы знать. При наблюдении за тобой у меня создалось впечатление, что твоя память блокирует негативные воспоминания, чтобы не усугублять твоё и без того неустойчивое психоэмоциональное состояние. Возможно, в их восстановлении тебе поможет только время. Мой совет — сообщи психотерапевту всё о своём состоянии, обо всех своих страхах, переживаниях и волнениях. Возможно, он сможет разобраться в том, почему твои воспоминания скрыты, и поможет тебе их разблокировать. Так же, думаю, следует ожидать визита полиции со дня на день. А пока никаких нагрузок и нервных потрясений. Поняла меня? — строго посмотрела на меня Елена Васильевна.

— Поняла. Спасибо. — сквозь слёзы пискнула я.

— Всё будет хорошо, девочка, — улыбнулась она тепло. — В первую очередь тебе самой надо встать на ноги, а затем восстанавливать память.