– Как ты назвал меня? – невольно вздрогнула, услышав такое обращение.

– Моя любимая Асенька. Разве ты еще не поняла, что я влюбился как мальчишка? С первой встречи, как только увидел твои необыкновенные изумленные глаза, не понимающие, что происходит и куда ты попала.

– Это… – стушевалась. – Это так неожиданно. Твое признание. Я просто… я не знаю, что отвечать, и… Я лучше пойду. – Вцепилась в дверцу, силясь открыть, но у меня не получилось, как назло.

Костя шустро выскочил из паромобиля, оббежал вокруг и распахнул дверцу. Подал руку, помогая выбраться, затем снова приложился губами к ладони и порывисто обнял, прошептав на ушко.

– Обычно, на такие признания, отвечают «И я тебя тоже!». Я буду безумно счастлив, когда услышу эти слова. До встречи! Свяжусь завтра через господина Савушкина. Жаль, что я не подумал приобрести ящичек магической почты. Но я исправлюсь, обещаю. Береги себя!

Признаться, что такой ящичек уже есть, язык не повернулся. Костя на обновки бурно отреагировал, а тут еще дорогие подарки. Интересно, он поверит, если расскажу о богатых родственниках?

– Ну, наконец-то! – Дарья, замерзшая уже ожидать на улице, выдохнула с облегчением, провожая взглядом отъезжающий паромобиль. – Думала, он никогда не уедет. Что так долго? В любви признавался?

– Как ты догадалась?

– О, серьезно? Хотя, чему я удивляюсь? Зорин ради тебя наизнанку вывернется. Ну что, идем? Нас уже заждались, похоже. – Кивнула на окна, к которым прилипли любопытные.

Первым делом, мы направились к директору, сдали бумаги из полиции и выписки из больницы. Демид Иванович передал документы секретарю, а Дарью поздравил с боевым крещением. Ну а что? В полицейском отчете так и записано: «действовала в пределах самообороны, защищая жизни товарищей». Дальше Савушкин направил девушку к Зое Матвеевне за списком тем и домашних заданий, пропущенных за эти дни. Прикрыв дверь кабинета и убедившись, что никто не подслушивает, директор захотел подробностей.

– Анастасия Константиновна, подумать только! Родная сестра императрицы! А ведь чувствуется порода, стать видна и неординарные способности проявляются. Если что-то потребуется, только скажите. В столицу теперь отправитесь? Вы уж не забывайте нас, заглядывайте иногда в гости. Представляю, как будут шокированы остальные, когда узнают.

– Лучше им не знать пока, я еще сама не привыкла. Демид Иванович, я бы хотела сдать экзамены и пройти практику, как мы и договаривались. И еще кое-что… – замялась, раздумывая, как бы это преподнести. – На выходные я бы хотела еще раз съездить в Демьяново. Необходимо разобраться с делами и назначить нового управляющего. Сами понимаете, нельзя оставлять земли без присмотра. Алим Осипович предложил помощь, но я бы хотела сама попробовать.

– Понимаю, похвальное желание! – Закивал мужчина. – С моей стороны препятствий не ожидается. Пропуск на свободное посещение я подпишу с единственным условием, чтобы с вами постоянно находился сопровождающий.

– Насчет этого не переживайте. Константин Алексеевич меня теперь одну никуда не отпустит. Я бы и подруг с собой взяла, если они не будут возражать. И с вашего разрешения, разумеется.

– Я подумаю, что можно сделать. В свете произошедших там событий, нежелательно подвергать учащихся опасности.

Встреча подруг получилась безрадостной. Когда я вернулась в комнату, Дарья сидела на кровати, забравшись с ногами и подтянув к себе колени. Уставившись в одну точку, нахохлилась, как воробей на жердочке. Марфа с Милкой – тоже хороши. Уткнулись в учебники и упорно делали вид, что заняты. Оживились только при моем появлении.

– Привет, чего такие кислые? – поприветствовала и улыбнулась с порога. Все-таки, привязалась к ним, как к родным. – Рано обрадовались тому, что место в комнате освободилось? Не дождетесь!

– Аська, наконец-то! – радостно взвизгнув, Милка бросилась обниматься. – И ничего не обрадовались. Знаешь, как переживали?  Марфуш, скажи ей!

– Мы рады только тому, что ты не пострадала, правда, – пробасила Безродная.

– А чего тогда такие хмурые? С Дарьей поссорились, что ли?

– Мы с ней не разговариваем, – бесхитростно выложила Реутова. – Убийца она!

– Да вы чего? Если б не Дашка, Гридяй бы меня пристрелил. Она поступила так, защищая наши жизни. Марфа, те осколки, что из тебя достали, из гридяйского мушкета выпущены. Акулина приказала Космачеву меня убить. Он выстрелил, выполняя приказ. Так вы благодарите за спасение? А еще подруги, называются! – пристыдила девчонок.

– Как же это? Правду говоришь? – встрепенулась Марфа. – Нам сказали, что Григорьева застрелила обоих и тебя ранила.

– Кто вам такое сказал? Следователи, как только докопались до правды, сразу отпустили Дарью из-под стражи.

– Так, Зоя Матвеевна убедила, что Григорьева разумом помутилась, вот и схватилась за мушкет, – пролепетала Милка, ошеломленно. – Выходит, она тебя с Марфушей спасала? А мы столько обидного наговорили…

– Урок вам на будущее, что нельзя бездоказательно судить человека! – произнесла поучительным тоном. – Вы что, Дарью первый день знаете? Какая из нее убийца? Спасибо скажите, что ей смелости хватило защитить нас, да прощенья просите. Она столько в тюрьме настрадалась, а тут еще от своих оплеуху получила. Тоже мне, подруги!

– Дашунь! –  Милка тут же подбежала к Григорьевой, присела рядом, обняла. – Ты уж извини нас, пожалуйста. И за слова злые, и за мысли черные. Ты ведь и слова не возразила против, а мы осуждать сразу кинулись.

– И меня прости, дуру непутевую, – повинилась Марфа, присоединившись к Милке. – Верно Аська сказала, что повелись на чужие наговоры, а у тебя не спросили, как на самом деле происходило. Выходит, чужим людям наперед поверили, чем близкой подруге.

– Ладно вам, – расчувствовалась Григорьева, хлюпнув носом. – Я ж хоть и злодеев пристрелила, а все ж люди были. Чай, не душегубка я, чтобы забыть об этом и спокойно жить дальше. Оттого и не оправдывалась, что на душе тошно осознавать за отнятые жизни.

– Ой, как мне тебя жа-алко, – разревелась Милка. – И за поведение стыдно, в глаза теперь не смогу смотреть. Прости нас, пожа-алуйста.

На слезы тут всех троих прорвало. Реутова уткнулась в плечо Дашке, и Марфа притулилась с другого бока с повинной головой. Григорьева обняла обеих, в который раз повторяя, что прощает их. Я тоже растрогалась, глядя на девчонок. Какие же они все-таки хорошие.

Пользуясь моментом, я активировала пирамидку, которую получила от Ромки. Предстояла вторая часть разговора, не менее сложная. На ритуале требовалось присутствие всех участниц недавних событий.

– Что это? – Марфа обратила внимание на красивую безделушку, которую я бережно поставила на пол в центре комнаты.

– Защитный артефакт, который не даст никому подслушать наши разговоры, а постороннему не позволит приблизиться к нам этой ночью.

– А зачем? В каком смысле? – спросили девушки одновременно.

– К сожалению, история в Демьяново еще не закончилась. Вы должны узнать правду об Акулине и о том, что произошло там на самом деле. Мне понадобится ваша помощь, чтобы спасти Дарью и уничтожить ведьму. Я сбежала из дома два с половиной года назад, потому что не справилась бы с ней в одиночку. Теперь у меня достаточно сил, чтобы загнать ее в ловушку и уничтожить.

– И что потребуется от нас? – поинтересовалась Марфа.

– Пройти ритуал очищения, чтобы избавиться от частичек тьмы, которыми ведьма пометила каждую. Благодаря им она проникает в сознание, исподволь контролирует воспоминания и подталкивает к нужным действиям, а еще сводит с ума, если вдруг пожелает извести человека.

– Но, если ведьма проникает в сознание, зачем рассказывать, что намерена с ней расправиться? – неожиданно задалась вопросом Дарья. – Получается, ей будет известно о наших планах, и она избежит ловушки!