Мои родители с Ванюшей уехали в райцентр, я же осталась дома одна. Покормив кур и уток, вымыв полы в доме, расположилась в уютном кресле с новой книгой, как вдруг услышала неистовый лай домашнего пса. Пошла разбираться, отчего во дворе поднялся дикий гвалт, увидела у калитки того, кем были заняты все мысли, и опешила, удивлённо пролепетав:

— Алекс! Что ты здесь делаешь?

— Пришёл за тобой, — тихо ответил парень.

— В каком смысле? Что-то я не совсем понимаю, о чём ты говоришь.

— Ты обещала пойти со мной погулять! Забыла?

— Нет, не забыла, но сегодня не получится, извини.

— Почему? Что-то случилось? — спросил парень грустно.

— Ничего не случилось, просто мои родители уехали, а я вроде как на хозяйстве, не могу покинуть вверенный мне пост, — сказала огорчённо.

— Жаль.

— Если хочешь, можешь зайти, — предложила.

— Ты что, совсем одна? — напряжённо спросил он.

— Тебя это смущает? — улыбнулась.

— Наверное, — проговорил он с сомненьем в голосе.

— Давай, заходи! Будем пить чай. Мама испекла вкуснейшее печенье!

Предварительно посадив на цепь кровожадного злющего пса, впустила одноклассника во двор. Вместе мы направились в дом.

— Ты опять в школу не ходишь. Прогуливаешь? — поинтересовалась с улыбкой.

— Просто времени пока на школу нет, — скупо ответил он.

— Чем же ты занимаешься?

— Так, всякими разными делами.

— Да, очень исчерпывающий ответ!

Предложила странно молчаливому парню сесть за стол. Вскипятила чайник, заварила чай, поставила на стол красивую вазочку с вареньем и блюдо с печеньем. Разлила чай по чашкам и уселась напротив Алекса.

Пока накрывала на стол, молчание затянулось. Алекс, что было на него совсем не похоже, отрешённо с каким-то задумчивым видом уставился в одну точку на поверхности стола.

Не понимая причин отрешённости и замкнутости парня, растерялась. Казалось, что какая-то тёмная энергия распространилась вокруг, сковывая заодно и меня. Молчание угнетало, но я не находила тем для беседы. Решила поговорить об учёбе:

— Наверное, сильно отстал от школьной программы?

— Наверное. Ты же мне поможешь наверстать? — произнёс он, наконец-то, улыбнувшись. Конечно, я ждала этой улыбки, ждала того, что прежний весёлый друг вернётся, и, помня, как совсем недавно он пошутил надо мной, предложив заниматься вместе по всем без исключения школьным предметам, ответила заготовленной фразой:

— Конечно! Давай прямо сейчас займёмся уроками!

— Нет, только не это! — воскликнул он. Я расхохоталась в ответ и сказала:

— Ну, тогда посмотрим телик. Только сначала надо приготовить для родителей ужин.

— Я тебе помогу, — предложил.

— Хорошо!

Тёмная энергия слегка рассеялась.

Облегчённо вздохнув, начала чистить картофель, Алексу поручила порезать на куски курицу, которую собиралась потушить с луком. Выполнив свою часть работы в полном молчании, парень отошёл от стола и прислонился спиной к стене, наблюдая за мной.

Я всё ещё возилась с картошкой, размышляя о причине его замкнутости, и, чувствовала себя непривычно скованно от его непрерывного напряжённого взгляда. Вдруг в голову пришла мысль, и я её сразу озвучила:

— Ты выглядишь уставшим. Тебе нужно отдохнуть.

Он ничего не ответил, я отвлеклась на него и случайно порезала указательный палец острым ножом. Взвизгнув от острой боли, бросила нож и, заметив, что из пореза выступила капля крови, зажала ранку пальцем.

Подняла взгляд на Алекса. Он застыл не дыша. Окаменевшее лицо парня побледнело. Расширенные очи потемнели.

— Всё в порядке, заживёт, — сказала успокаивающе и улыбнулась. Он, наконец, выдохнул:

— Ты цела?!

— Не совсем! Но жить буду! — оптимистично выдала.

— Я же мог сейчас по твоей милости поседеть!

— Спасибо, конечно, что ты так обо мне волнуешься, но ничего непоправимого не произошло. Подумаешь, порезалась! Такое бывает, — сделала вид, что порезы мне не страшны.

— Да тебе нельзя доверять ничего острее вилки! — сказал Алекс. — Давай, сам картошку порежу!

Я улыбнулась, отдала нож, заклеила палец пластырем и стала наблюдать, как он нарезает картошку.

Парень немного расслабился.

Потом я тушила курицу, жарила картошку, и за его переменчивым настроением не следила.

А когда ужин был готов, мы немного посмотрели телевизор, потом посидели в саду.

Так и прошёл день. Вечером вернулись родители и Ваня. Алекс засобирался уходить, но папа задержал его и пригласил поужинать с нами.

Вечер прошёл идеально. Папа нашёл в Алексе умного собеседника. А уж радости Ванечки не было предела. Он был счастлив, что в доме был гость, который ему понравился. Только мама чем-то была недовольна. Она не показывала своего раздражения, но я очень хорошо её знала, чтобы не догадаться.

Общаясь с моей семьёй, Саша раскрывался всё больше, и я надеялась, что отец начнёт в скором времени ему доверять и мама не будет так предвзята по отношению к парню.

Уже поздно вечером, собираясь домой, Алекс попросил папу отпустить меня на следующий день прогуляться в лесу. Ваня тут же известил, что хочет пойти с нами. Родители согласились, но только потому, что брат тоже пойдёт. Это был первый шаг к доверию.

На следующий день мы пошли в лес. В окрестностях нашего посёлка было множество достопримечательностей и просто красивых мест: пещер и гротов, водопадов и скал, живописных обзорных площадок.

Мы решили отправиться на одну из обзорных площадок, с высоты которой можно было увидеть посёлок с высоты птичьего полёта.

Чтобы добраться до обзорного места, нужно было около часа подниматься по горной тропе, петляющей среди деревьев и огромных валунов. Не прошло и получаса, как Ванюша начал капризничать:

— Анюта! Я устал! Хочу пить!

— Вот доберёмся до места, тогда отдохнём и попьём, — успокоила братишку.

— А далеко ещё?

— Примерно столько же, сколько уже прошли.

— Давай вернёмся, я не хочу больше идти, — заныл братишка.

— Ваня, если хочешь, я тебя понесу, — предложил Александр.

— Правда? — обрадовался Ваня.

— Не надо, он тяжёлый, — сказала я, но парень присел, позволив Ванечке забраться к нему на спину, со словами:

— Мне не тяжело. Я могу и тебя понести, если хочешь.

— Шутишь? — я улыбнулась.

Мы продолжили свой путь, Ванюша ехал верхом на Алексе, но за время пути тот ни разу не сбавил темпа, похоже таскать тяжести ему было не впервой. Время от времени он помогал и мне, подавая крепкую руку на слишком высоких подъёмах.

Через полчаса мы, наконец, оказались на ровной площадке, где я смогла передохнуть. Я тяжело дышала, а у парня даже дыхание не сбилось. Казалось, что он вовсе не устал.

Спустив братишку со спины, он крепко держал его за руку, потому что стоять на краю пропасти было опасно.

Со скалы открылся превосходный вид: горный посёлок, как на ладони, окружающий его сплошь облитый золотом лес, с изумрудными вкраплениями пихт, зелёная извивающаяся лента речушки, пробирающейся среди скал, — всё было освещено лучами осеннего солнца. Невольно затаив дыхание, я залюбовалась представшей пред нами картиной.

— Какая красота! — восхищённо воскликнул Ваня.

— Вот видишь, а ты не хотел идти, так бы и не увидел ничего, — сказала укоризненно.

— Саш! Тебе нравится? — спросил Ванюша.

— Очень! — ответил тот. Когда взглянула на него, заметила, что, слегка улыбаясь, он смотрел вовсе не на открывшийся пейзаж, а на меня.

Я улыбнулась в ответ и снова перевела взор на простирающуюся под нами долину, чтобы постараться скрыть бурлящие в душе эмоции. Воодушевление и смущение, радость и смятение.

Со мной происходило то, о чём предупреждала мама — я влюблялась. Дав себе мысленного пинка, вспомнила, что решила держать чувства в тайне.

Снова взглянув в волнующие очи, увидела странную печаль, поразившую меня. Причин молчаливой грусти не замечала, но тревожилась из-за её появления.