Шторм кружил во тьме, уклонялся и бил, с холодной бесстрастностью отмечая, что силы тех, кого когда-то он звал друзьями, возросли. Живой Флир был ловким, как ящерица, но сейчас он напоминал неуловимый речной поток. Виртас отличался силой, а нынче крушил камни одним лишь ударом.

Сожаление и боль пробили лед отчуждения и отвлекли Шторма. Чей-то кулак швырнул его на землю. Хэвард – ильх узнал этот удар. Тот Хэвард, что когда-то приносил клятву сражаться и умирать за человека, которого сейчас пытался убить…

Новая волна смыла воспоминание. И дальше Шторм лишь бил и уворачивался, уже не думая о прошлом.

Когда в пещере вспыхнули факелы, на стылом камне лежало четыре тела. Шторм тыльной стороной ладони стер с губы кровь и посмотрел на подошедшего Эйтри. За его спиной маячил Торферд, бледный Ирган и конухм Бирон, но все они смотрели на четверых напавших. И на оборванные железные цепи, которые те просто вырвали из скалы.

На лице Янтаря застыла ледяная бесстрастность, но Шторм слишком хорошо знал беловолосого ильха.

– Все? – тихо произнес Эйтри.

Шторм отвернулся, не отвечая.

Хэвард заворочался, открыл глаза. Когда-то голубые и радостные, как весеннее небо, сейчас они пугали безжизненной и беспощадной тьмой. Олаф моргнул и тоже поднял голову. Его взгляд был зеркальным отражением глаз Хэварда.

– Виртас, брат! – с горечью воскликнул Торферд, когда Бочка тоже начал подниматься. – Борись! Ты сможешь! Вспомни Нану! Вспомни меня!

– Это бесполезно, ты разве не видишь? – сухо сказал Эйтри. – Твоего брата здесь уже нет.

– Он сможет вернуться! Он сильный! – почти взвыл Торферд. – Виртас, посмотри на…

Виртас мотнул головой, обернулся. И напал! Коряга сбил братца на пол, придавил коленом и беспомощно взглянул на Шторма.

– Как же так? Я думал, он сможет! – чуть ли не всхлипывая, простонал здоровяк.

– Он мертв, Торферд. Они все.

Виртас заворочался, словно опровергая слова Эйтри.

– Их раны затягиваются. – Бирон-Стервятник присел возле Флира. Длинный кровавый порез на его шее зарастал на глазах. – Пепел лечит их тела.

– Но не души, – хмуро бросил Эйтри. – Зря мы поверили, что хоть кто-то сумеет уцелеть. Сможет сопротивляться. Это все бесполезно.

Виртас-Бочка изловчился и сбросил удерживающего его Торферда. Медленно осмотрел застывших напротив ильхов. Олаф и Хэворд бесшумно встали рядом. Флир подполз ближе и тоже поднялся.

– Я не смогу, – беспомощно выдохнул Торферд. – Это же мой брат…

– Это драуг, дубина! – сердито выкрикнул конухм.

– Я сам, – сухо оборвал перебранку Шторм. – Возвращайся к Нане, Торферд.

Бородач еще раз взглянул на Виртаса, хлюпнул носом и ушел, бормоча под нос что-то жалобное.

– Позволь мне. – Эйтри, прищурив единственный глаз, следил за медленно подкрадывающимся Флиром.

Шторм покачал головой и протянул руку, в которую дрожащий, жмущийся к стене Ирган вложил клинок. Бирон-Стервятник окинул парнишку недовольным взглядом и поджал губы.

Сталь отозвалась руке Шторма тихим звоном.

– Казнить – не твоя обязанность, Эйтри.

Драуги напали одновременно с оглушительным раскатом грома и воплем Иргана. Короткая песня клинка утонула в этих звуках. Четыре росчерка, и все закончилось. Быстрее, чем вспыхнула и погасла молния уходящей грозы.

***

Гроза ушла в море, оставив размокший берег и озоновую прохладу. В таверне Наны пеклись на прутьях рыбины и клубни, пахло дымом, горькими травами и медом. Только вот хозяйка не крутилась у котлов, и я удивилась, что Нана покинула свою вотчину.

Перекусив, я прошлась к горячим источникам, решив поговорить с Вегардом. Мне нравился этот человек, напоминающий безмятежное облако среди хмурых туч. Вегард встретил меня беззубой улыбкой. Он снова что-то мастерил в компании Дюккаля и кошки. Высоко на скалах вспыхнуло зарево далекого костра, и старики прищурились, глядя в ту сторону.

– Горит что-то?

– Горит, – буркнул Дюккаль. Переглянулся с Вегардом, поморгал, прикрыл лицо сухой ладонью.

Вегард-Без-Крыши отложил свои дощечки и протянул руку кошке. Фрея послушно ткнулась мордой, принимая скупую ласку.

Я ощутила беспокойство. Что происходит? Старики вели себя так, словно случилась беда, но вот какая?

Обернулась на берег. Там все было по-прежнему: кто-то латал хёггкар, кто-то спорил или спал в гамаке. Ничего тревожного. Так почему сердце тоскливо сжалось?

– Шторма не видели?

Ильх так и не пришел в таверну, после возвращения из Саленгварда я его не видела.

Старики снова обменялись понимающими взглядами, и мне захотелось подергать их седые бороды, чтобы вытряхнуть правду. Что это еще за игра в гляделки? Кажется, даже полосатая кошка знает больше, чем я!

– Он вернется, – отвернувшись от костра на скале, сказал Дюккаль. – Он всегда возвращается.

Глянул на меня и поджал тонкие губы.

– Вместо расспросов лучше присмотри за котлом, дева. Сгорит же наш ужин, нюхом чую!

– Разве это не обязанность Наны?

– У нее нынче другие дела, – сухо оборвал старик. – Все, иди уже. Стоит тут, солнце заслоняет. Тень от тебя!

Вегард-Без-Крыши спрятал улыбку в косматую бороду, кошка принялась невозмутимо вылизывать лапу.

Я проглотила сердитый ответ, потопталась и все-таки вернулась в таверну. Удивительно, но она оказалась пустой, лишь на лавке болтал ногами Брик. Улыбающийся мальчишка сгладил мою тревожность, и я почти забыла о странном костре и недомолвках стариков.

Вдвоем с мальчиком мы стянули с огня решетки, спасая подгоревшие клубни. Рот Брика не закрывался ни на минуту, так что, когда появилась Нана, я знала все о гнезде перепелки, найденном в зарослях, о муравейнике, на который Брик свалился с дерева, и о настоящем мече, что обещал подарить Шторм.

Вошедшая великанша наградила нас суровым взглядом. Веки женщины покраснели, и без того крупный нос казался распухшим. Украшения колыхались на внушительной груди, словно золотые якорные цепи на могучем фрегате. Многочисленные браслеты жалобно звенели от резких движений. Нана казалась расстроенной, но спрашивать о причинах я не решилась.

Брик, завидев хозяйку таверны, тут же вспомнил об очень-важных-делах и умчался, предательски забыв обо мне. Нана молча повернулась к булькающему котлу, принюхалась. И трубно завопила:

– Что это ты насыпала в мой чудесный суп, поглоти тебя Великий Горлохум?

– Я лишь добавила немного трав, – отодвинулась я, косясь на выход. Кажется, пора подобно Брику дать деру! Этот мальчишка знает толк в бегстве!

– Душицу и сладкий хмель? Да ты в своем уме, дева? И кто только тебя учил готовке, что за дурная была кухарка? Это суп или хмельное пойло, по-твоему?

Я задом сдала к двери.

– Никто меня не учил… Я подумала, что бульон слишком пресный и насыпала немного…

Нана яростно помешала варево и, зачерпнув ложку, сунула в рот.

– Чесн-о-ок? Да я тебя…

Замахнулась деревянной ложкой, но я уже бежала прочь из таверны. На берегу ильхи разложили вечерние костры, вот только ни Шторма, ни Иргана, ни даже Эйтри я не заметила. Зато с видом королевы по берегу прохаживалась снежная Альва. За несколько дней эта дева успела собрать вокруг себя целую свиту верноподданных ильхов, готовых ловить каждый взгляд и вздох беловолосой красавицы. В стороне подбрасывал секиру Ульф Лютый волк. Кидал, не глядя, а потом ловил за длинное древко. Двойное лезвие в виде полумесяцев искрило в свете разгорающихся костров. Рядом с ильхом застыли восхищенные зрители. Я торопливо прошла мимо, но, заметив меня, он остановился и кивнул, приветствуя. Я ответила несколько смущенной улыбкой. Воин проводил меня долгим взглядом. Эти взгляды уже начали меня беспокоить, как бы ильх не надумал утешить одинокую деву! Я не хотела бы объяснять мужчине, развлекающемуся метанием огромных топоров, что не нуждаюсь в его утешении!

Поэтому отошла подальше от костров и осмотрелась.

Сумерки мягко обнимали скалы.

Но где же Шторм? Неужели снова ушел на глубину? Или и вовсе – во фьорд?