Девушка из воды коснулась живота, который начал расти, а мужчина обнял ее со спины.

— Когда Рензел и Арон родились, я была уже без сил и чуть не погибла, но Эльен пожертвовал частью себя, чтобы сохранить мне жизнь и не оставить сыновей без матери.

Фигурки из воды закрутились водоворотом, а когда вновь появились, у них на руках было по младенцу. Вот только плечи мужчины поникли, а спина немного ссутулилась.

— Поэтому его величество так часто болеет? — догадалась я.

— Да, — голос королевы надломился. — Наследники богов живут долго. Очень долго. И если первый пожертвовал своим бессмертием, то чем больше их кровь смешивалась со смертной, тем короче становилась их жизнь. И они отдавали уже не бессмертие, а часть своего времени. Но Рензел не может залечивать смертельные раны, — обратила на меня взор королева. — Поэтому он боится, что не сможет тебя спасти, если пойдет что-то не так и ты сама не справишься. Он хочет защитить тебя и не хочет, чтобы Арон разделил ту же участь, что и отец. Рензел тоже сейчас на распутье. И, увы, я не знаю, как ему помочь.

Фигурки из воды рассыпались, а я обняла колени руками. Так вот о чем говорил Арон на балу. Это та самая опасность, которая мне грозит, если я соглашусь выйти замуж за принца.

— Это жестоко… — посмотрела я на собственное отражение в воде, которое хмурило брови. — И не понимаю почему? Ради чего все это?

— А ты далеко прочла легенду о Ястрэбе, прежде чем Рензел успел ее отобрать?

— Нет, недалеко. Только до… — начала я и осеклась. — А откуда вы знаете про легенду?

А потом до меня дошло:

— Так это вы оставили ее в моей комнате!

— Да, — вскинула бровь королева. — А ты думала кто?

— Арон, — покраснела я и почувствовала, как вспыхнули щеки. — Боги… Так это вас Рензел назвал моим союзником! А я…

Запнувшись, я запустила пальцы в волосы и усмехнулась:

— Порой мне кажется, что я постоянно и во всем заблуждаюсь.

А королева звонко рассмеялась:

— Хочешь получить совет от старушки?

— Старушки? — недоверчиво переспросила я и смерила косым взглядом видневшийся под водой стройный силуэт королевы, а она опять рассмеялась:

— Ох, дитя… — выдохнула Астария и с улыбкой покачала головой. — Никогда не спеши с выводами.

— Это ваш совет? — вздернула я бровь.

— М-м-м… Не совсем, — протянула она. — Мой совет: у разума нет чувств, поэтому не забывай слушать сердце, и тогда избежишь сожалений.

Я кивнула, принимая его, и поинтересовалась:

— А что насчет легенды?

Королева расслабленно откинулась на ступеньки и развела руками по воде, отчего та нагрелась, и в купальне поднялся пар.

— Рензел был в гневе, когда узнал, что я тебе ее передала, и отчитал меня, словно маленького ребенка, — она коснулась щеки. — Богиня… Мне еще никогда не было так стыдно, поэтому я решила, что пусть он сам тебе расскажет о легенде. Все-таки эта история принадлежит его предкам, а не моим. А знаешь, — она вновь села. — Я видела Рензела, когда сюда шла. Кажется, он что-то хотел тебе передать, и если ты поспешишь…

Она многозначительно на меня посмотрела, но я и так поняла намек и поднялась из воды:

— Спасибо, ваше…

— Астария, — поправила меня королева.

— Леди Астрия.

Она тяжело вздохнула, а я улыбнулась и повторила:

— Спасибо, Астария.

— Не за что, — уже веселее ответила королева. — Кому, как не матери, разбираться с тем, что натворили ее сыновья.

Я невесело улыбнулась и начала собираться, чтобы вернуться в свои покои, как вдруг королева меня окликнула:

— Цесса!

— Да?

— За Марьку не волнуйся, Арон ей поможет.

— Да… — мой голос вдруг осип, стоило вспомнить о служанке, и на душе опять потяжелело.

— Цесса, — снова позвала меня королева, когда я уже оделась и взялась за ручку двери.

Когда я обернулась, глаза Астарии горели синим пламенем, как у Рензела, потом сменились на желтый и погасли — стали обычными.

— Мы найдем, кто это сделал, — жестким тоном произнесла королева. — И он дорого заплатит.

— Да, — в который раз я повторила и вышла в коридор, где меня ждал Арвел.

Я вошла в комнату и глубоко вдохнула, почувствовав знакомый запах можжевельника, мяты и дерева. Первым делом направилась к столу, где рядом с вазой лежала красная роза, а рядом сложенная пополам записка и браслет из потемневших камней.

Затаив дыхание, я сначала потянулась к браслету, но перед глазами появилось видение бледной Марькиной руки, и я отдернула от него пальцы. Прерывисто вздохнула и коснулась красной розы. Только сейчас заметила, что все ее шипы были срезаны.

«Звезды скорпиона ярче всего светятся в день вашего рождения, миледи, — прочитала я в записке. — Поэтому я выбрал его».

Постскриптум:

«Жду вашего ответа».

Мое сердце часто забилось, и на миг в груди вспыхнуло пламя. С сомнением я все-таки прикоснулась к браслету, и по нему пробежала волна синего света. А в том камне, до которого дотрагивался мой палец, зажглись белые искры и соединились в созвездие скорпиона.

Недолго думая, я выхватила из столика ключ от библиотеки и, упихнув его в карман, выбежала в коридор. Арвел не стал мне мешать. Он молчаливой тенью последовал за мной, но, стоило мне оказаться возле библиотеки и отпереть замок, дворецкий поймал дверь и не позволил ей закрыться.

— Оставьте открытой, — произнес он все тем же привычным тоном. — И долго не задерживайтесь.

Спорить не стала. Кивнула и поспешила с балкончика вниз, а дворецкий занял место в дверном проеме и, прислонившись к косяку, проводил меня внимательным взглядом.

С замиранием сердца я подхватила книгу созвездий со стола и подошла к стеллажу, который подсвечивался мягким голубым светом. Крепче стиснув в ладони браслет и открыв страницу созвездия скорпиона, нашла нужную звезду, а с ней и книгу.

Созвездие задрожало, когда я с трепетом потянула за корешок. От браслета потянулись лучи света, соединились с рисунком на стеллаже и разбились на яркие искры.

Вот все и закончилось.

Вот все и погасло…

Я подняла ладонь с браслетом, по камням которого пробежалась прощальная волна голубого света, и он погас. На этот раз навсегда.

На душе растеклась легкая грусть, и, прижав к груди обе книги — одну с созвездиями, а вторую в темно-коричневом переплете, я пошагала прочь из библиотеки. Сомнений не было — это та самая легенда. Теперь осталось ее прочитать, но только ни когда над душой стоял Арвел.

Заметив меня на лестнице, дворецкий перестал подпирать дверной косяк и вежливо пропустил меня вперед. Уже перед выходом я в последний раз оглянулась на библиотеку, которая за две недели стала для меня почти родной. Она дарила надежду, стала моим тихим, укромным местом от всего, и расставаться с ней было грустно. Но я все-таки перешагнула ее порог. Услышала, как за мной с щелчком закрылась дверь. Сделала глубокий вдох и под конвоем Арвела вернулась в свои покои.

Усевшись удобнее на кресле возле стола с цветами, от которых тянуло приятным ароматом, я открыла первую страницу. Душа подпрыгнула к горлу и ухнула обратно, точно меня раскачали на высоких качелях. Эта точно легенда, и немного новее той, которую уничтожил принц. Листы, конечно, по краям пожелтели, но все буквы, все слова были читаемыми. И почерк показался мне смутно знакомым.

Я потянулась к записке, которую оставил для меня принц, и приложила ее к первой странице. Точно… Похож. Так же все ровно написано. Только почерк Рензела был немного попроще, а тот, кто писал эту книгу не скупился на красивые, но ненавязчивые завитушки. Но все равно… Так похоже.

Хмыкнув, я отложила записку принца и перевернула страницу, содержание которой уже прекрасно знала. Пропустила еще несколько листов и нашла взглядом строчку, где остановилась в прошлый раз: