– Да, миледи, – кивнул сэр Аскольд. Если вдруг услышанное и пришлось ему не совсем по нраву, внешне стражник никак этого не показал. – Можете положиться на меня, все будет сделано.

– Ну, вот и отлично, – улыбнулась Александра. – В таком случае отправляйтесь принимать дела, капитан. О текущем положении будете докладывать мне ежевечерне. В случае неотложных вопросов – приходите в любое время дня и ночи.

– Слушаюсь, миледи, – сэр Аскольд вновь уже был на ногах – на этот раз его подъем обошелся без отшвыривания кресла. – Разрешите идти?

– Ступайте, капитан, и да поможет вам всеблагой космос.

– Благодарю, миледи!

«Что ж, кажется, все прошло совсем неплохо», – подумала она, откидываясь на спинку кресла, когда двери за новоиспеченным капитаном закрылись. Можно было надеяться, что отныне Стража – с ней.

Что ж, теперь пришло время заняться другими делами. И в первую очередь – посетить Верфь и раздобыть там «седла».

– Почему-то считается, что обязательно надо произносить какие-то напыщенные слова, – проговорила юная королева, первой входя в выпускную камеру – просторный зал, куда первоначально поступали все произведенные Верфью «седла». Александра с почтительным видом следовала за девочкой. – На самом деле никаких слов не нужно. Верфь сама прекрасно чувствует наши мысли, наши желания – точно так же, как «седло» чувствует рыцаря или лорда, в распоряжение которого передано. Его не обмануть, не уболтать. Если я, к примеру, решу не отдавать «седло», оно так и поступит, произнеси я вслух самую проникновенную из речей, какие только слышал Новый Мир. А если решу отдать – достаточно будет коснуться панели пальцем, ведя при этом светскую беседу на отвлеченные темы. Сколько «седел» вы хотите забрать, графиня? – спросила она, остановившись среди новорожденных боевых машин и повернув голову к спутнице.

– А сколько накопилось по королевской квоте? – поинтересовалась Александра.

– Восемь. Вот они, все перед вами, – обвела девочка рукой камеру. – «Глава» Гай изъял Владычью долю два часа назад.

– Я хотела бы забрать все, если возможно, – осторожно проговорила графиня.

– Все восемь? – удивилась юная королева. – Что, под Новым королевским дворцом нашли золотую жилу? У Королевства появился новый источник дохода?

– К сожалению, нет, Ваше Величество, – развела руками Александра. Лгать на Верфи почему-то в самом деле казалось плохой идеей.

– Из каких же тогда средств планируется платить за выкуп рабов? – спросила девочка.

– Мы ищем эти средства, – ответила графиня. – Но сейчас королевству нужны «седла». Очень нужны.

– А людям, томящимся в рабстве, свобода, значит, не нужна? – подняла брови юная королева.

– Мы делаем все, что в наших силах, Ваше Величество…

– Я ведь сама была рабыней, графиня, – вы знаете? – проговорила девочка. – Конечно, знаете. Было время, когда я страшно этого стыдилась. А потом одна мудрая женщина все мне объяснила: позор не в этом. Позорно – смириться. Позорно – сдаться. Рабство должно быть уничтожено, и сделать это должна новая королева. Тогда я не думала, что это буду я, но вышло так, как вышло. А значит, освобождение рабов – мой долг. И я выполню его – насколько смогу.

– Чтобы у вас была возможность сделать это, Ваше Величество, нам сперва следует сохранить наше Королевство, – заметила Александра. – А сделать это без «седел», без армии – невозможно.

– До сих пор же как-то берегли, – пожала плечами юная королева.

– Наши враги копят силы и только и ждут, когда мы выкажем слабость…

– Да, слабому трудно выжить в этом мире, – кивнула девочка. Откинув бронеколпак ближайшего к себе «седла», она задумчиво провела пальцем по контрольной панели – не предложив, впрочем, собеседнице приложить ладонь ко второй, хотя Александра уже готова была протянуть руку.

– Ваше Величество… – начала она.

– В чем мое величество, графиня? – резко повернула к ней голову девочка. В глазах ее как будто блеснуло серебро. – Временами я вспоминаю Кристину – была такая девочка в Убежище, считала себя принцессой и мечтала о Черном Троне, который ее, в итоге и убил – понимала ли она, какой судьбы жаждет? На моем горле нет ошейника, на пальце – кольца, но верите: собирая оброненные крестьянами кукурузные початки на полях Кар, я чувствовала себя вшестеро, в дюжину раз свободнее, чем здесь, гордо восседая на Троне или раздавая «седла»! Снося побои от хозяйки Яны, я верила, что когда-нибудь придет день моего избавления! А здесь просвета нет! А то, что есть… Наверное, лучше бы его и не было вовсе! – в голос выкрикнула она, и эхо под сводами зала гулко отозвалось в ответ.

Александра молчала, совершенно не представляя, что можно на это ответить.

– Последний раб глубоко в душе ощущает себя человеком, графиня, – проговорила девочка уже спокойнее. – Королева – нет. Я не больше, чем придаток Верфи, механизм. Рычаг. Затертая сальными пальцами кнопка, которую нужно нажать, чтобы получить желаемое. Кому есть дело до мыслей кнопки, до ее чувств? Вы пришли за «седлами»? Что ж, забирайте! – снова повысила она голос до крика. – Все восемь? Берите все восемь! Кнопка нажалась. Давайте сюда свою руку, графиня, что же вы стоите?!

– Все не так, Ваше Величество, – пробормотала Александра. Руку к панели «седла» она тем не менее протянула. Ладонь тут же кольнуло, но браслет из щели не появился – «седло» предназначалось не ей, она должна была выступить лишь посредником между королевой и новым рыцарем. – Вы не бездушная кнопка. Вы человек. Но над всеми нами властвует долг. Просто ваш – слишком велик. А вы – юны.

– Я не просила о нем! – подняла на нее глаза девочка. Те были сухи.

– Я знаю. Но так рассудил космос. От себя же могу лишь сказать, что сделаю все, от меня зависящее, чтобы хоть в малости помочь вам нести выпавшее на ваши плечи бремя.

– Знаете, графиня, – невесело улыбнулась юная королева, – когда меня впервые привезли сюда, на Верфь, со мной говорил сэр Виктор. Он всячески пытался заслужить мое расположение, но не придумал ничего лучшего, чем попробовать подкупить меня помадной конфетой. И вот такая же помадная конфета видится мне сейчас в ваших словах. Зачем? Не надо: я ведь и так уже сказала, что отдам вам столько «седел», сколько вы просите! В конце концов, вам и в самом деле виднее, что сейчас более необходимо Королевству.

– К сожалению, Ваше Величество, пока у меня нет конфеты, которую я могла бы вам предложить или хотя бы твердо пообещать, – не без труда подбирая слова, ответила графиня. – Но я ее добуду. В том числе с помощью полученных сегодня «седел» – добуду. И тогда, надеюсь, вы не откажетесь принять ее от меня.

– Вот когда добудете – тогда и поговорим, – буркнула девочка как будто уже не сердито. – И прошу простить меня за эту недостойную вспышку – уверена, больше такое не повторится. Не спорьте, не надо! – дернула она рукой, заметив, что собеседница уже сделала глубокий вдох, собираясь ответить. – Давайте лучше перейдем к следующему «седлу». Вы же сами сказали, что в Королевстве их ждут с нетерпением? Вот и поторопимся.

Часы на Башне Альберта пробили полдень, когда «седло» Александры плавно вошло в ворота королевского ангара. Сзади, на жесткой сцепке, следовали восемь новеньких великолепных боевых машин. О лучшем итоге поездки не приходилось и мечтать, но так скверно на душе у графини не было давно. Очень давно.

Сэр Роджер встретил ее на крыльце своей школы – длинного одноэтажного здания под покатой черепичной крышей, без окон и с одиноким входом с торца. На Мастере Луча было его неизменное белое одеяние, из-за которого издали его легко можно было принять за кривоватый снежный ком, который проказники-ученики зачем-то закатили по ступенькам, привалив ко входной двери. Вот только снега в широтах Нового королевского дворца не припомнили бы и столичные старожилы.