Бывший новгородский архиепископ, являвшийся в первую очередь администратором, и только потом священником, улыбнулся, принимая доводы своего сюзерена. Ему, в сущности, было плевать. Потому что он и сам стремился к стяжанию личной власти и богатства. Да и вокруг него были такие же люди. А те, что увлекались более духовным развитием, уходили во всякого рода пустыни и глушь, дабы заниматься чем-то в корне ему непонятным…

Это разговор получился долгий. Ведь кроме обсуждения политической обстановки требовалось продумать общую стратегию предстоящей войны. Что само по себе было непросто. Ибо хватало и тех в окружении Иоанна, что, испугавшись великого войска, собираемого Казимиром, предлагали играть эту партию от обороны. Но обороной войн не выигрывают.

1476 год – 27 февраля, Дижон

– Получилось! Получилось! – Радостно восклицая ворвался Великий бастард Бургундии в кабинет к своему брату – Карлу Смелому.

– Что получилось? – Раздражено спросил тот, едва пять минут как уединившийся с супругой.

Герцога, конечно, это вторжение разозлило. Но он уже привык. За восемь лет их совместной жизни их с супругой почти никогда не оставляли наедине. То в разъездах приходилось быть, то в делах каких-то, то вот такие вот … врываются. Из-за чего и с интимными отношениями, а как следствие, и с детьми, имелись категорические трудности. Ведь дети от благих намерений не зачинаются. А Карла немало беспокоило то, что у него всего один ребенок, да и тот дочь.

– Швейцарцы собираются в поход! – Воскликнул Антуан. – Большой толпой! И Ломбардцы вместе с ними!

Карл нервно дернул щекой. Ему не хотелось участвовать в этой авантюре, но супруга и братец уговорили.

Маргарет Йоркская была для него, наверное, самым полезным человеком во всем его государстве. Именно на ней «висели» обширнейшие административные задачи и целый пласт дипломатии, как внутренней, так и внешней. Поэтому кому-кому, а ей Карл доверял, не только как жене, но и как другу, сподвижнику и соратнику.

А единокровный брат? Он был его полной противоположностью, отчего выступал этаким гармоничным дополнением. Особенно отличаясь в своих сексуальных похождениях и прочих авантюрах. Чего он только не вытворял! Даже как-то под шумок умудрился выудить у Людовика XI двадцать тысяч золотых экю за «предательства брата», а потом вместе с Карлом посмеялся над «парижским лопухом». Дружные с детства они не растратили доверия и в возрасте. Антуан был безоговорочно предан брату, а тот это понимал и с огромным удовольствием принимал.

Вот эти два человека и уговорили Карла после поражения в битве при Эрикуре в 1474 году пойти на одну уловку. Начать раздувать военные неудачи швейцарцев на Руси, стремясь максимально высмеять общины этой Конфедерации. Исподволь. Дескать, король Руси надсмехается над этими «козопасами», которых без всяких трудностей разогнал «ссаными тряпками». И, параллельно, работать с Казимиром, дабы тот плотнее окучивал этих ребят.

Именно Карл дал взаймы своему августейшему брату, чтобы тот рассчитался со швейцарцами. Именно он сумел договориться с финансовыми кругами Фландрии, Брабанта и Артуа о том, чтобы предоставить Казимиру крупные кредиты на войну под залог определенных концессий в Польше и Великом княжестве Литовском.

Все это в немалой степени раззадорило швейцарцев. Ведь формально войны у них с Бургундией не было. А Карл, находясь под непрерывным убеждением Маргарет и Антуана сидел тихо и не отсвечивал. Точнее копил ресурсы и наводил порядок в своих ордонансовых ротах. Поэтому в Конфедерации согласились на уговоры Казимира и пошли к нему на службу. Во всяком случае, на время этой кампании. Отчего выходило, что король Польши и Великий князь Литвы нанял довольно крупное войско конфедератов на деньги Бургундии. И собирался воевать им, выплачивая жалование, фактически из кармана Карла Смелого.

Понятное дело, что Людовик XI пытался не допустить этого. Но жителей горной Конфедерации слишком уж задели. Деньги-деньгами, но профессиональная репутация – это очень серьезно. Кто их будет в будущем нанимать, если какие-то русы на глухой окраине Европы их так лихо бьют?

Из-за всех этих интриг Маргарет и Антуана швейцарцы не стали в 1475 году вторгаться в земли герцога Савойского – союзника Карла. Да и вообще – вот уже год как увлеченно обсуждали новости о своем поражении где-то на востоке. Это ведь какой удар по репутации! Тем более, что неприятеля было заметно меньше и он их разбил в схватке пехотных баталий.

– Выглядит это все крайне мерзко, братец, – недовольно пробурчал герцог.

– О! Не стоит волноваться. Мы оказали эти «козопасам» медвежью услугу.

– Я не о них пекусь.

– Лев сможет о себе позаботится.

– Лев? Ты называешь его львом?

– Таков его герб. Золотой восставший лев на красном фоне. И поверь – это полностью отвечает его характеру. Кроме того, тебе ведь до него нет дела.

– Да, нет. Но этот поступок… он ведь бесчестный.

– Тебе нужно, чтобы швисы ушли? Ведь так? Вот и отправь их погулять. А как они уберутся куда подальше, начинай свою кампанию в Лотарингии. Без них Габсбурги не смогут тебе ничего сделать. Особенно если Иоанн этих «козопасов» разобьет.

– Разобьет? Это слишком оптимистично.

– О! Братец. Ты не знаком с этим золотым львом. Он лично командовал более чем в дюжине сражений и победил. Что полевых, что штурмах. И я в парочки был с ним. Его не зря зовут львом. Он так османам наподдал – любо-дорого посмотреть. А его пехота – звери! Жесткие, дисциплинированные звери.

– Но он мне не враг. А я, получается, натравил на него швисов.

– Не переживай. Он и так готовился к чему-то подобному. В конце концов, Иоанну остро не хватает хороших доспехов. Так что, считай, они сами к нему в гости придут.

– Ты в нем так уверен? – Удивилась Маргарет.

– Так же, как и в том, что после выдачи горячих Казимиру с его швисами он отправиться обстоятельно беседовать с Ганзой.

– Он не хочет с ними миром договариваться?

– Ты знаешь, на каких условиях они хотят это «мирное» решение претворять в жизнь? Это грабеж! Унижение и грабеж! Они, видимо, пока еще не поняли, с кем связались. Хо-хо!

– Ты я смотрю, стал просто его поклонник, – раздраженно прошипел Карл.

– К тому же у него нет флота, – добавила Маргарет.

– Семь лет назад у него не было ни армии, ни денег, а его собственная жизнь висела на волоске. У него отравили мать, сгубили в тюрьме отца, стравили в усобице родичей, а владения едва не поделили соседи. И что же?

– Удача не может сопутствовать вечно, – мягко заметила герцогиня. – Она дама ветряная.

– Может и так, – чуть подумав кивнул Антуан. – Но в одном я уверен полностью. Иоанн не зря на своем гербе начертал девиз: «Рюриковичи всегда платят свои долги».

– Ты слишком оптимистичен.

– Предлагаю пари.

– Уволь! – вскинул руки Карл. – Ты всегда их выигрывал. Даже и начинать не хочу.

– Раз так, то помоги королю Неаполя, – сбросив с лица нарочитую дурашливость, произнес Антуан. – Этот львенок – может стать твои другом и союзником. Не упусти свой шанс.

– Если он узнает о том, что…

– Он знает, – перебил его Антуан.

– Что?

– Я сказал ему, что мы направим в его сторону швейцарцев.

– Но зачем?! – ахнула Маргарет. Карл же промолчал, лишь вопросительно подняв бровь.

– Он сам это предложил, когда мы обсуждали с ним то, какую военную помощь Русь сможет тебе оказать. Его расчет прост. Он знает, как бить швейцарцев и готов разбить твоих врагов. Но в ответ он хотел бы увидеть и с твоей стороны акт доброй воли.

Повисла неловкая пауза. Герцог Бургундии поиграл желваками и отвернувшись, подошел к окну.

– Ты уже видел эти книги? – спросила Маргарет у Антуана, махнув на столик, где лежали какие-то книги.

– Что это?

– Неделю назад попались мне в руки. Говорят, что с датским кораблем завезли во Фландрию. Это вот – новая версия «Russia vel Hispaniam orientale», расширенная и дополненная. Даже иллюминации[197] есть, хоть и весьма скромные. А вот это – родословец королей Руси.