– Да хватит вам уже! – раздраженно процедил Эдуард.

Друзья тут же примолкли.

– Ты лучше вот что, – заговорил он, обращаясь к Виктору. – Пропиши меня в своем «седле», а?

– Как оруженосца-наследника? – деловито уточнил тот.

– А есть еще какие-то варианты?

– Нет, но… А тебе зачем?

– Прошу – значит надо! – сорвался на крик Эдуард.

– Тихо-тихо, – успокаивающе поднял руки Виктор – кубок свой он успел поставить на стол. – Просто оруженосец-наследник обычно прописывается в «седле» на случай гибели всадника, чтобы «седло», как у нас говорят, не протухло.

– Да не, не на случай гибели, – несколько смутился Эдуард. – Просто… – озвучить свои сокровенные чаяния было как раз совсем не просто. – Просто ведь прежде, чем стать всадником, нужно побыть в оруженосцах…

– Не совсем так, – покачал головой Виктор. – Но если хочешь, я спрошу разрешения у леди Александры, и…

– Снова эта леди Александра! – вновь не сдержался он от перехода на крик. – Может здесь кто-нибудь хоть воздух испортить без ее дозволения?!

– Насчет воздуха судить не берусь, – повернулся из-за стола сидевший до того момента к ним спиной Терциус. – Эдуард никак не думал, что говорит настолько громко. – А на то, чтобы прописать кого-то в своем «седле» мне, например, ничьего разрешения не нужно. Десять тысяч – и ты наследник-оруженосец.

– Чего – десять тысяч? – не понял Эдуард.

– Золотых, чего же еще. Владычьих юаней, местных рублей – мне все равно. Кстати, знаете, что здесь рубли – золотые, а юани – серебряные?

– Что, правда? – удивился Виктор.

– Леди Александра говорила, – сказала Елена.

– Десять тысяч… – тихо повторил Эдуард. В своей жизни ему не довелось одновременно держать в руках и сотой доли названной суммы.

– Входной билет в круг всадников дорог, – развел руками Терциус.

Эдуард промолчал, и, не дождавшись никакого ответа, рыжий отвернулся к столу.

– Я спрошу у леди Александры, – повторил Виктор, кладя руку на плечо Эдуарда. – Если это для тебя действительно так важно, она не станет возражать.

– Именно поэтому – станет, – буркнул он.

В этот момент, на ходу препираясь о чем-то с целой толпой слуг, в зал вернулась Ливия – и тут же вновь проявила себя во всей красе. Ни с того ни с сего наорав на лакея и выгнав его прочь, жрица рванула из кобуры разрядник и почти в упор расстреляла стоящий на столе бочонок, залив вином скатерть и всех сидящих рядом.

– Не-а-де-кват-на-я, – прошептал Эдуард, почти не удивившись, – найденная им формула все отлично объясняла.

Пожалуй, громковато прошептал, но в этот же момент что-то сказал Гийом, и никто, кроме Вика и Елены, слов юноши не расслышал.

Очередное унижение – когда решением Ливии он был без рассуждений исключен из числа бойцов и определен в носильщики – Эдуард воспринял стоически: что с нее взять, неадекватная! Без сомнения, само решение срочно куда-то прорываться, расчищая путь разрядниками, объяснялось тем же самым. Эдуард живо представил себе все бочки с вином и пивом и блюда с яствами, которые им предстоит расстрелять по дороге, и молча взвалил на спину оставленные слугами тюки. Их ему досталось три, еще четыре взял Терциус, которому, судя по всему, также пришлась не по нраву уготованная ему Ливией роль вооруженного клоуна-архимима.

Справедливости ради, на ногах Эдуард действительно держался не очень твердо – тут сказался и долгий перелет, да и вино, каким бы слабым оно не было, наверное, внесло свою лепту. Выходя из зала, он споткнулся и выронил тюки, и, пока собирал их, все остальные успели уйти далеко вперед. Как смог ускорив ход, Эдуард припустил вслед, но, не пройдя и пятидесяти шагов, оказался перед развилкой. Он остановился, прислушиваясь, – топот ног, без всякого сомнения, раздавался из коридора справа. Двинувшись туда, Эдуард преодолел еще шагов сто – и уткнулся в тупик.

Убедившись, что далее идти некуда, Эдуард решил вернуться назад к развилке, но едва повернулся, обнаружил словно из-под земли выросших трех стражников, перегородивших коридор своими зловещими алебардами. Бросив тюки на пол, юноша потянулся за разрядником, но, к его ужасу, кобура оказалась пуста – не иначе, оружие вывалилось во время того его падения на пороге обеденного зала.

Тем временем стражники расступились, и из-за их спин показался четвертый – с серебряным кубком в руке. Приблизившись к Эдуарду, он протянул тому чару. Внутри плескалось вино.

– Пей! – потребовал стражник.

Нет, определенно, все варвары – ненормальные! Не-а-де-кват-ны-е. Все без исключения!

Взяв кубок обеими руками, Эдуард поднес его ко рту и не опускал, пока не опорожнил до дна. Потом…

А никакого «потом», собственно, уже и не было.

В пространстве баронства Кар царило оживление. Походным порядком двигались рыцарские отряды, в основном небольшие, до дюжины щитов, бойко сновали туда-сюда одинокие «седла»-вестовые, степенно дрейфовали, ожидая очереди на разгрузку, пузатые торговые баржи, на орбите одной из внешних планет, похоже, устроили не то маленький турнир, не то маневры с учебными стрельбами. Военный лагерь – эти слова буквально были начертаны на плакате, растянутом поперек звездной системы. И это как нельзя лучше отвечало планам Александры.

Сразу же по сходу с Пути их остановили на импровизированной заставе. Представиться пришлось просто леди Александрой – с учетом услышанного от старого Тима, имя дома Тэрако здесь вполне могло оказаться нынче не в почете, а о некой Алексе фон Вик после ее давнего визита сюда в баронстве Кар тоже могли сохраниться не самые добрые воспоминания. Услышав, что у гостей неотложное дело к Его Милости барону, их пропустили без долгих расспросов, лишь потребовав двигаться в пределах системы с заблокированным вооружением и свернутыми энергетическими щитами. Даже сопровождающего выделить не позаботились.

Дозволения войти в замок пришлось ожидать около часа – якобы не было ни одной свободной посадочной площадки. Вообще-то, за это время можно было бы три раза очистить любую из них, переместив «седла» в ангар или на внешнюю стоянку, – было бы желание. Только вот желания этого, похоже, и не наблюдалось. Александра уже начала терять терпение и едва сдерживалась в разговоре с диспетчером, когда им, наконец, соизволили дать световую дорожку на посадку.

Стражников у входа было трое, как и положено по штату военного времени, и выглядели они вполне себе браво – форма отутюжена, оружие начищено до блеска, плечи расправлены, взгляды в меру суровы, в меру одухотворенны. Сержант в шлеме с желто-зеленым плюмажем, хмуро покосившись на черный с серебром дублет Александры – цветов дома Тэрако, но другого в замке Утэнно, увы, не нашлось, – в очередной раз осведомился у нее о цели визита и тут же сообщил, что господин барон готов ее принять в Малом Кабинете. Выбор места для аудиенции мог как свидетельствовать о том, что хозяин Кар не придает встрече особого значения, так и вообще ничего не значить, оперативность же, с которой было получено согласие на прием, обнадеживала.

Оставив спутников ожидать в приемной – пройти в Большой Зал им почему-то не предложили, что, вообще-то, было не слишком вежливо со стороны хозяев, но все же извинительно: тот мог просто быть переполнен набившимися в замок рыцарями, – Александра в сопровождении сержанта стражи проследовала в кабинет. Он и вправду был мал – три на три ярда, не более, – и почти половину его площади занимал стол, за которым и восседал барон. Почему-то Александра ожидала встретить здесь сэра Андрея – своего старого знакомого, хотя и нельзя сказать, чтобы друга или хотя бы доброжелателя, – но хозяина кабинета она видела впервые. Тот был лет на двадцать моложе сэра Андрея, которому сейчас, вероятно, должно было бы уже перевалить за шестьдесят, статью сильно уступал сохранившемуся в памяти Александры богатырскому образу, но чертами лица на него все же походил, пусть и отдаленно. Сын? Она не припоминала, чтобы у сэра Андрея был сын. Впрочем, до недавнего времени она и о дочери барона ничего не слышала.