– В моих интересах?! Драконье пламя! – вскричал он.

– Потише, нас могут услышать! – взмолилась она.

– Плевать! Чувствую, сейчас выяснится, что в Драконий Угол мы тоже попали в моих интересах и по твоему плану!

– Нет! – отчаянно замотала головой она. – Это не так!

– А почему бы и нет? Разве не могут быть у графини де Тэрако и здесь интересы? То-то на заставе меня мариновали! Подозревали, что королевский шпион. Не того подозревали, дурачки! Что ж, понимаю теперь, что это ты так рвешься назад в Королевство: мачеха-графиня ждет донесения! Пять лет уже ждет не дождется – пора!

– Нет!

На глаза Александры навернулись слезы. Дернул же ее хаос завести этот идиотский разговор! Всего-то и хотела, что снять груз с души, ну и заодно убедить Эдуарда, что тот преувеличивает грозящие ему – и сыну – в Королевстве опасности. А вышло вот оно как…

– На Флоре, когда после гибели графа Штерна я поняла, что происходит, то порвала с мачехой! – борясь с подкатившим к горлу комом, сказала она. – И пыталась тебя спасти – как могла. И в изгнание за тобой пошла…

– Не верю, – покачал головой Эдуард. – Больше не верю.

– Но это правда!

– Не верю, – повторил рыцарь, двигаясь с места. В направлении, противоположном Храму.

– Эдуард! – Александра бросилась за ним. – Эдуард, стой! Куда ты?!

– Прощайте, Александра, виконтесса де Тэрако, – произнес он, обернувшись через плечо. – Несмотря ни на что, рад был знакомству.

Повидать Республику Лукреции Эдуарду не удалось. К планете караван не стал даже приближаться – остановился у внешнего таможенного поста. На борт поднялся бравый чиновник, который, узнав, что гости не планируют вести торговлю в подведомственной ему звездной системе и следуют транзитом, даже не заглянув в грузовые трюмы, приложил печать к сопроводительным документам на товары и, забрав символическую пошлину – что-то вроде сотни юаней с баржи, – пожелал всем счастливого пути и убрался восвояси. Таким образом, не прошло и часа, как караван вновь построился в походный порядок, и путешествие продолжилось.

Эдуард, впрочем, ничего этого не видел, приходя в себя после преодоления первого в его жизни Пути. Сознание к нему вернулось аккурат к моменту, когда таможенник Лукреции покидал баржу. Ливия ушла провожать чиновника до шлюза, и в пассажирском салоне, помимо юноши, осталась одна Елена.

– Привет, – улыбнулась ему девушка, заметив, что Эдуард открыл глаза. – Ты как?

Секунду он прислушивался к собственным ощущениям.

– Нормально, – сказал затем. – Вроде, нормально. Мы же прошли, да?

– Прошли, – еще шире улыбнулась она.

– Здорово, – выдохнул Эдуард. – Да, а ты сама-то как? – запоздало поинтересовался он.

– Отлично. Вообще без проблем. Ливия сказала, это потому, что я нарта по крови. А вот за тебя она немного беспокоилась.

– Беспокоилась? Ливия? За меня?!

– Ну, как беспокоилась – по салону в отчаянии не металась и рук в истерике не заламывала. Но сказала, что тебе было тяжело. Очень тяжело. Но ты справился.

– Это называется не беспокоилась, – хмыкнул Эдуард, несколько разочарованный, но при этом и не без доли самодовольства, – никакого сочувствия он от жрицы и не ожидал, так что мог похвалить себя за прозорливость. – Я, когда смотрю на майского жука, бьющегося о стекло, за него ни капельки не переживаю, хотя и вижу, как ему, бедному, тяжело.

– А я вот всегда переживаю, – заявила Елена. – Даже за майского жука.

Не зная, что на это ответить, он лишь пожал плечами.

В этот момент в салон вернулась Ливия.

– Старт через восемь минут, – сообщила она, даже не подумав поинтересоваться самочувствием Эдуарда. – Выход на Путь примерно через четыре часа.

– А мы разве не станем садиться на планете? – спросила Елена, торопливо – хотя спешить-то было особенно некуда – возвращаясь к своему креслу.

– Зачем? – удивилась жрица. – Если нас и без этого пропускают?

– Ну… – замялась девушка. – Интересно же посмотреть…

– Да на что там смотреть? Все Владычьи миры похожи один на другой. Да и насмотримся еще: у Клавдия не такая либеральная таможня, наверняка на ней застрянем, а что ждать от Клодия и уж тем более Романа, не знал и сам публикан Марк. А пока дают лететь свободно – надо пользоваться случаем.

Они еще что-то там обсуждали, но Эдуард не слушал. Роман, Клодий – когда еще все это будет!

А Путь – вот он, через каких-то четыре часа. Хоть и говорят, что тяжело бывает лишь в первый раз, – но мало ли что говорят? А если снова – в болото?! Он живо представил, как вязкая жижа вновь подкатывает к горлу, заливает рот, нос, глаза… Страшно почему-то не было. Должно было стать страшно – и он был к этому внутренне готов, – но вот не стало. В то, что Путь таит в себе угрозу, просто больше не верилось.

«Это все от пережитого шока, – подумал Эдуард. – Мозг просто устал бояться. Не свихнуться бы так совсем…»

С другой стороны, лучше так, чем позорно трясясь от страха. Да что уж там, намного лучше!

Эдуард не сдержал улыбку. Именно в этот момент он понял, что победил Путь.

– О, а вот и Эд! – воскликнул Виктор, едва Эдуард появился на пороге мансиона. – Эль, – обернулся он куда-то назад, – давай скорей, Эд прилетел!

– Я готова, – послышался с лестницы голос девушки. – Уже иду!

– Что так долго-то? – спросил всадник, вновь поворачиваясь к Эдуарду. – Мы уже заждались!

– Ну, знаешь… – проворчал он. – Я там, в отличие от некоторых, не пиво пил!

– Не много потерял! – ничуть не смутился Виктор. – У них тут, дружище, не пиво, а какая-то вонючая моча, не при Эль будь сказано, – он осторожно оглянулся через плечо, но девушки рядом все еще не было. – Надо бы подкинуть идею публиканам – возить сюда наше. Озолотятся!

– Ну вот и подкинь! – буркнул Эдуард. Он очень устал, и болтовня друга его раздражала.

Ливия как в воду глядела: в следующей после Лукреции звездной системе, лежащей на их маршруте – Республике Клавдия, – отделаться от таможенников малой кровью не удалось.

Согласно местным правилам, не менее четверти ввозимого любым торговцем товара обязательно должно было быть продано на территории Республики. К удивлению Эдуарда, Ливия оказалась к этому готова, и одна из барж, отделившись от основного каравана, сразу же пошла к планете на посадку. С ней отправились Маний, один из трех находящихся при караване агентов публикана Марка Квинтуса, и всадник по имени Примус. Распродав товар, им предстояло вернуться домой самостоятельно.

Три же оставшиеся баржи подогнали к специальному орбитальному причалу, и высадившиеся на них деловитые чиновники в одинаковых синих с золотой каймой плащах приступили к детальной проверке транзитного груза. Процедура эта обещала быть небыстрой, и, выделив таможенникам по одному сопровождающему на каждом судне, Ливия разрешила всем остальным, кто пожелает, спуститься погулять по планете.

И все бы хорошо, если бы на их барже лазить с чиновниками по трюмам не выпало Эдуарду.

Возмущаться и спорить было бесполезно: жрица бы его и слушать не стала. И что с того, что они с Еленой поделили ответственность, и о содержании трех грузовых отсеков из семи у него имелось лишь самое общее представление? Папку с сопроводительными документами в руки – и вперед!

Это «вперед» вылилось в без малого шесть часов в обнимку с пресловутой красной кожаной папкой. Таможенникам-то что – они друг друга время от времени сменяли: кто-то уходил, кто-то новый приходил, Эдуард же как проклятый отдувался один за всех. И кто-то тут еще будет говорить, что заждался?!

Когда, завершив, наконец, досмотр, чиновники убрались с баржи, обещав выдать разрешительные бумаги через сутки, Эдуард уже буквально ног не волочил. Он даже всерьез раздумывал, не завалиться ли спать – и катись она, эта Республика Клавдия, прямиком в Орк, – но в конце концов любопытство, а может быть, еще и подспудное желание не оставлять надолго наедине Виктора и Елену, все же перевесили усталость. К тому же, неудобно было перед Терциусом, дежурившим на орбите: ведь именно он должен был спустить на планету его, Эдуарда.