– Что ж, полагаю, нашу девочку утешит, что ее мать умерла свободной, – кивнула Александра. – Но, как я понимаю, это еще не все?

– Нет, и впереди самое интересное. В Республику Константина Алиса прибыла не одна, и мне удалось разыскать ее спутника. Это раб по имени Гийом, в настоящее время принадлежащий Республике. Его-то рассказ и послужил причиной покупки лесных тюльпанов. Но, думаю, услышать его тебе следует из первых уст.

– Несомненно, – согласилась Александра. – Но общий смысл я бы хотела узнать заранее от тебя. Самое главное.

– Самое главное? – хитро прищурилась Ливия. – Что ж, самое главное: если верить этому Гийому, отцом Елены был принц из варварского Королевства, перед своей смертью признавший не родившегося еще тогда ребенка Алисы своим законным наследником.

– И каков же он, ответ? – задала свой вопрос Александра.

– Мы хотим отправиться в Королевство варваров, чтобы предъявить мои права на трон, принадлежавший по праву моему деду, – заявила Елена.

А ведь из нее выйдет неплохая принцесса! Со временем. Если найдется рядом кто-то, кто поможет девочке.

– Я не сомневалась в твоем решении, Елена, – сказала Александра. – Как и в решении твоих друзей.

– Но нам нужна твоя помощь, – ответила девушка.

Умница.

– Разумеется, – согласилась Александра. – И вы получите ее. Для начала возьми кортик своего отца, – она извлекла из-под драпировки «драконий коготь» и протянула Елене, отметив должное благоговение, с которым девушка приняла оружие из ее рук. – Береги его, придет время, и ты познаешь его истинную ценность. А теперь ступайте. Завтра в полдень приходите в обеденный зал мансиона Антония. Я пришлю к вам свою помощницу Ливию. Ее слово – мое слово. Подчиняйтесь ей беспрекословно, как подчинялись бы мне. И да хранит вас всеблагой космос!

– Славься, Констанция! – уже привычно проговорили Виктор, Елена и Эдуард ритуальную фразу.

– Слава Константину! – ответила она.

– Что публикан Марк? – поинтересовалась Александра у Септимуса, когда двери святилища закрылись, выпустив возбужденную троицу наружу.

– Ожидает в портике, – доложил ликтор.

– Пригласи, – распорядилась она.

Марк Квинтус мало напоминал того юношу, с которым когда-то знакомил свою экзотичную подругу-перегрину Алексу студент Маний. Разве что носом с никуда не девшейся горбинкой и смуглой кожей. Нет, он не повзрослел – скорее, рано постарел. Высокий лоб пересекла глубокая морщина, волосы потеряли цвет, спина согнулась, словно придавленная тяжкой ношей. Не требовалось быть вещей Констанцией, чтобы понять, что дела у публикана идут из рук вон плохо.

– Славься, Констанция!

А вот голос был прежним, молодым. Что ж, похоже, она не ошиблась, и Марк еще не окончательно сдался на милость жестокой судьбе.

– Слава Константину, – произнесла Александра.

– Чем обязан вызову? – поинтересовался публикан. – Вот уж никогда бы не подумал, что заинтересую Храм.

– Ради чего могут обратиться к публикану, кроме торговой сделки? – вопросом ответила Александра.

– Сделки? – без какого бы то ни было намека на воодушевление переспросил Марк. – Полагаю, мое нынешнее финансовое положение известно в Республике последнему рабу, и уж тем более не является тайной для Констанции.

– Именно поэтому ты сегодня здесь, Марк Квинтус, – прямо сказала она. – Ты прав, твое нынешнее положение хорошо известно, и у меня есть предложение, которое поможет тебе его поправить. Деловое предложение.

– Разумеется, я готов выслушать твое предложение, Констанция, – с поклоном проговорил публикан. – Как и любое, кто бы мне его ни сделал. Но даже в самых смелых своих фантазиях я не могу вообразить сделку, которая способна не то что поправить мои дела – а хотя бы ненадолго отсрочить окончательный крах.

– Бедность фантазии – обидный порок, – заметила Александра, пряча под маской улыбку.

– Не для публикана, Констанция.

– И для публикана тоже. Особенно для публикана, стоящего на пороге финансового краха. Да что там лукавить, одной ногой этот порог уже переступившего и как раз собирающегося оторвать от земли вторую ногу.

– Принято полагать иначе, – без особых эмоций заметил Марк.

– Что ж, не станем спорить о не относящихся к делу мелочах и перейдем к делу. Сколько барж ты сможешь под завязку заполнить товаром в течение пяти дней?

– Все зависит от того, куда пойдет караван, – не задумываясь, ответил публикан. – Для каждого маршрута – свой профильный товар, отличающийся от прочих как по стоимости, так и по срокам доставки в порт. О каком пункте назначения идет речь? О Лукреции? О Тиберии? Или, может быть, о Септимии?

– Нет. Цель расположена дальше.

– Значит, Республика Клавдия? За ее пределы наши караваны обычно не забираются.

– Еще дальше. Клодий, Роман. И в конечном итоге – Королевство варваров.

Услышав два последних слова, Марк вздрогнул.

– Это и есть сделка, ради которой ты позвала меня, Констанция? Отправить караван к варварам?

– Да, – подтвердила Александра. – Что скажешь?

– Скажу, что это авантюра, – отрезал публикан. – Пойми меня правильно, я – торговец. Пусть и разорившийся, но кое-что все же в этом деле понимающий. К варварам не ходят караваны. Они вообще не ходят дальше Клавдия – это просто убыточно. Из-за запретительных пошлин, из-за непредсказуемости местных таможенных властей, из-за заоблачных гонораров всадников-караванщиков… Нет, Констанция, таким путем плохих дел поправить нельзя. А вот загубить идущие в гору – запросто.

– Поэтому я и говорю с тобой, а не с Луцием Терциусом, например, – намеренно жестоко проговорила она. – Он, кстати, был здесь недавно.

– Он один из основных моих кредиторов, – понуро произнес Марк, верно понявший намек.

– Я это знаю. Но сейчас речь не о Луции. Ты правильно сказал: загубить можно дело, идущее в гору. Твое – не такое. Ему уже просто невозможно серьезно навредить. А вот помочь – возможно. Итак, что скажешь по поводу таких условий сделки: беспроцентный кредит на закупку товара, фрахт барж и оплату услуг всадников плюс коммерческая страховка на сумму полной стоимости товара?

– Страховка? – лицо публикана впервые за время разговора изобразило некое подобие оживления. – И кто же мне выдаст такую страховку?

– Храм.

Марк задумался. И задумался крепко.

– Условия, прямо скажу, небывалые, – проговорил он после затянувшейся паузы. – Любой публикан Республики с радостью пойдет на них – рисков никаких, а какая-то прибыль так или иначе будет. У Клавдия, к примеру, в любом случае придется реализовать не менее четверти груза – таковы тамошние торговые правила. На этом вполне реально что-то заработать. Отличные условия, в общем, – вскинул он голову, – но беда в том, что даже они не могут меня спасти. Через три дня кредиторы получат право предъявить мне свои требования. С этого момента я не то что баржу не смогу загрузить – ночевать пойду на улицу. Так что сожалею, Констанция, ты все же обратилась к тому самому единственному публикану, которому они не подходят!

– А если кредиторы не предъявят требования? – задала она вопрос.

– Это невозможно, – развел он руками. – Они и так тянули до последнего – вероятно, из уважения к памяти моего почтенного отца.

– И все-таки, – настаивала Александра, – если требования не будут предъявлены…

– Будут.

– Не будут, если Храм выкупит их! – упрямство публикана и забавляло, и раздражало одновременно.

– Выкупит? Храм? – вот теперь Марк был по-настоящему удивлен. – Зачем?

– К примеру, затем, чтобы наша сделка могла состояться.

– В таком случае… – медленно проговорил публикан. – В таком случае я полагаю, что услышал не все ее условия. Каковы те, что не были до сих пор озвучены?

– Сущая ерунда. С одной из барж пойдет не твой агент, а мой представитель – жрица Храма Ливия. Также ты возьмешь в рейс двух студентов-практикантов из риторской школы. Ну, и наймом всадников займется Храм.