— Ты точно идешь на Рим? — спросил после небольшой паузы Карл у Моро.

— На Рим? Боже упасти. Я иду с Иоанном к Риму. Чтобы посмотреть, что к чему и, если что, не прозевать пользу для своего дома и государства.

— А не боишься, что Иоанн станет Императором?

— Ты же сам сказал — это невозможно.

— А вдруг?

— Если вдруг случиться это чудо, то я приму его как стихийное бедствие. Или кто-то из вас в серьез намерен воевать с ним? Мне кажется примеров бесполезности этого уже предостаточно. В конце концов с ним можно договорится в отличие от того же Фридриха. А у покойного Максимилиана остро не хватало авторитета, хотя умен был… умен…

— Что-то мне все это начинает все меньше нравится. — произнес тихо Антуан.

— Отчего же? — усмехнулся его брат. — Еще совсем недавно ты веселился, глядя на происходящее.

— Мне что-то стало страшно. Это ведь… ведь весь старый мир рухнет.

— Моряки говорят, что самое безопасное место — в центре урагана, — философски заметил Людовико Моро. — Не знаю, как вы, я именно туда и собираюсь отправиться…

— Что же делать… что же делать… — тихо шептал Папа при молчании Курии. Изрядно, надо сказать, поредевшей. Многие кардиналы вдруг обрели какие-то неотложные дела где-то за пределами Рима и уехали.

Это выглядело так смешно…

Это выглядело так больно…

Никто из правителей не отзывался на призывы о помощи. Все или отказывали, или молчали. Только швейцарцы, с которыми Рим заключил договор, оставались верны. Корпоративная черта. Они никогда не предавали нанимателя, пока тот платил. Просто потому, что потом никто не наймет их детей и внуков.

А Папа платил…

О!

Рим вкладывался в этих юнцов по полной программе. Ведь основные массы ветеранов уже сгорели в войнах против Иоанна. Огромное количество доспехов и оружия осталось там — на полях сражений. И новые баталии не отличались особенно ладным снаряжением. Даже несмотря на то, что здесь стояли и те, кого тщательно готовили для похода на восток. Но ведь были не только они…

— Изабелла так и не ответила… — также тихо, как и Папа произнес один из кардиналов. — Но до меня дошли слухи, что они там все решили заключить перемирие. На время. И выставить свои войска.

— Я так понимаю не нам на помощь?

— Разумеется. Наоборот.

— Это катастрофа… столько войск… вся Европа против нас. Даже король Англии отправил свои корабли…

— Я бы не стал говорить так мрачно. Большинство идут с Иоанном в надежде урвать свой кусок. Именно против нас они не настроены. Разве что чехи, поляки и литовцы. Они Казимира нам не простили. Но их боль легко можно унять, просто дав им золота. Там не такая уж и обида. Скорее престиж семьи пострадал.

— И что это меняет?

— Нам нужно попытаться остановить Иоанна. — произнес этот же кардинал. — Не разбить. Не уничтожить. Просто остановить. На каком-нибудь препятствии. Показав им, что он не всесильный. И пойти с ним на переговоры.

— Легко сказать…

— Нужно просто послать к нему «перебежчиков», чтобы те выступили проводниками. А в местах, куда ему идти не стоит, начать распускать слухи об эпидемиях. Вряд ли будет очень сложно привести его к какому-нибудь мосту или иному удобному для обороны месту. И встретить там.

— Он все равно разобьет наших швейцарцев.

— Да. Без всякого сомнения. Но главное — не дать это сделать быстро, как он обычно делает. И успеть посеять сомнения в рядах его союзников, чтобы они стали не такими уж и верными. Ведь сейчас они опасаются короля Руси и его военного могущества. А если этот страх уйдет?

— Ты думаешь, что он пойдет на переговоры?

— Без всякого сомнения. Иоанн не дурак и не безумец. Поняв, что упустил момент, он постарается закрепить тот успех, который у него еще остался. Что позволит нам сохранить Рим и избежать катастрофических последствий. Может даже что-то выторговать интересное.

— Ну раз ты знаешь, что нужно делать — действуй. Мы все тебе поможем в меру своих сил. — серьезно произнес Папа. — Что тебе понадобится?..

1485 год, июль, 25. Теночтитлан

Военная кампания против ацтеков подходила к концу.

Избранная тактика осторожного продвижения с формированием укрепленных опорных пунктов и прорубанием дороги дала свои плоды. Раз за разом разбиваясь о пехоту «людей из-за моря» ацтеки теряли союзников. У того, кто проигрывает, нет союзников.

И не только их.

Даже в самом их обществе зрели недовольства.

Ведь по всему походило, что их боги отвернулись от них. Или оказались неспособны сопротивляться Всевышнему, которому поклонялись пришельцы.

Принесение массовых жертв, которых они сумели захватить, сходя в гости к привычным соседям, ничего не поменяло. Пришлые как были для них непобедимы, так и оставались. Редкий случай, когда удавалось убить кого-то из них. Доходило до смешного и обидного — они чаще и быстрее погибали от болезней и укусов ядовитых тварей, чем в боях. Хотя атаковали их много… По сути вся дорога до столицы ацтеков была усеяна их костями… из-за многочисленных бесплодных нападений.

И вот — столица. Город Теночтитлан.

От былого величия ацтеков после столь тяжелой кампании не осталось и следа. Но недооценивать их столицу было нельзя, преступно и крайне опасно. Ибо на 1484 год она являлась одним из самых больших и густонаселенных городов мира. В нем жило по разным оценкам до двухсот тысяч жителей. Что было обусловлено ненужностью доставки продовольствия. Его местные жители выращивали тут же — на искусственных полосах грунта, посреди теплого озера, удобряемого илом, снимая с них до семи урожаев в год. Ну и пользуясь обильным количеством рыбы и птицы в окрестностях.

В те годы даже Рим не мог бы соперничать с Теночтитланом. И, наверное, только Константинополь был равен ему по количеству населения. Однако тут нужно иметь в виду, что Теночтитлан был городом цивилизации, стоящей на уровне развития по сути каменного века. Ну или раннего медного, если совсем уж придираться. И это впечатляло особо… ведь получалось, что он стоял на одном уровне с самым развитым городом Евразии. Городом, построенным цивилизацией, отстоящей от мира ацтеков на несколько тысяч лет научно-технического прогресса...

Каменный век, в котором фактически жило местное население, сказывалось буквально во всем. И, в первую очередь, в архитектуре, бросающейся в глаза сразу. Большинство столичных обитателей проживало в одноэтажных домиках из глины и ила. Из-за чего Теночтитлан простирался очень широко, выходя далеко за пределы изначального острова, за счет строительства на сваях. Этакая грандиозная деревня на воде.

Центральная же его часть, стоящая на острове, выглядела контрастно с остальной и поистине грандиозно. Даже для вполне развитой Европы. Да, ей не хватало изящества и утонченности. Да, конструкции выглядели слишком массивными и грубоватыми. Но своя эстетика здесь безусловно присутствовала во всех этих монументальных пирамидах и храмовых постройках…

Так или иначе, но адепт Механики был крайне осторожен.

Да, у него были блестящие по местным меркам войска.

Да, противник его боялся после стольких поражений.

Да, почти все жители города были простыми людьми… но их много. ОЧЕНЬ много. И он прекрасно себе представлял, что будет, если вся эта толпа, взяв даже обычные палки, бросится на него… Поэтому он с известной степенью облегчения выдохнул, когда экспедиционные войска подошли к городу-спутнику столицы, что стоял на берегу озера, и им навстречу вышла группа переговорщиков…

— Зачем вы пошли войной на нас? — спросил глава делегации, после формальных приветствий.

— Вы напали на город нашего правителя.

— Тулум не был городом вашего правителя, когда мы на него напали.

Адепт Механики, который и вел эти переговоры, прям завис. Логика была железной. Тулум действительно еще не принял присягу в момент нападения. И формально ацтеки не нападали на Русь. Понятно, что это все определенные натяжки и игра слов. Их лидер, ведущий своих воинов на Тулум, прекрасно знал, кому он по сути уже принадлежит. Однако… это был довод.