Лекарь вдруг выпрямился, напрягся и крепко стиснул кулаки.

— Леди Цессара, — раздался стук в дверь. — Нисса сказала, вы готовы идти.

— Один миг, мистер Арвел! — отвлеклась я и вновь выглянула в окно, но Арон уже покинул короля.

Он решительно шагал прочь, а Эльен Тайс остался стоять и смотреть лекарю вслед. Лоррих тоже не сдвинулся с места и наблюдал, как все три недавно увядших дерева сейчас буйствовали пышным цветом и перешептывались листвой на ветру.

— Да что же тут происходит? — прошептала я, провожая взором Арона, а потом вновь возвращаясь к его величеству.

Король тоже собрался уходить, а Лоррих за два шага преодолел между ними расстояние и предложил свою помощь. На этот раз Эльен Тайс ее принял и с поникшим видом последовал в замок рядом со слугой. А я задумчиво хмыкнула и ушла к Арвелу, гадая, что же такого приготовил для меня принц.

— Как жаль… Как жаль!

Высокий, статный мужчина не старше тридцати смерил меня внимательным взглядом и всплеснул руками:

— Очень жаль, что мы не свиделись еще вчера, леди Цессара, когда я только прибыл в поместье. Непростительное упущение.

Он одарил меня широкой улыбкой, отчего закрученные черные усы забавно приподнялись.

— Вы прекрасная девушка, и я безмерно рад, что судьба свела вас с моим кузеном.

«Конечно, судьба, — угрюмо подумала я. — Больше ничто не способно на такую жестокость».

— И очень разочарован, что не повстречал вас вперед его высочества, — он подмигнул Рензелу, а я склонила голову и спрятала взор под ресницами, чтобы скрыть отблеск истинных мыслей, после чего сладким голосом произнесла:

— Вы очень добры, лорд Хастор, и обходительны.

Рензел хмыкнул, а я подумала: как порой интересно поворачивается жизнь. Герцог Хастор — первый гость в поместье, прибывший в честь нашего с принцем бракосочетания, племянник королевы Астарии, эксцентричный ловелас и расхититель женских сердец — даже не вспомнил, что две недели назад случайно толкнул меня на балу и не извинился. Тогда я для него была лишь дочерью бедного графа и в принципе не существовала, в отличие от богатой пышногрудой вдовствующей герцогини в ярко-алом платье, с которой он весь вечер проворковал. А теперь Растис радовался моей с принцем свадьбе. Называл меня прекрасной, не мог оторвать от меня взгляда и о чем-то там жалел. Богатых не поймешь! То ли кровь их пропитана лестью, то ли близость с королевской семьей наделяет волшебным сиянием, и отныне тебя все замечают.

Даже сейчас, когда мы покинули гостиную, где меня дожидались черная тучка принц и ясное солнышко Растис, и вышли из замка, нас мигом окружили человек двадцать стражников и Ларис в придачу, однако карие глаза герцога не видели возле себя никого, кроме меня и принца. Словно других людей вовсе не существовало.

— Я долго думал, что же подарить будущей королеве, — герцог взмахнул ладонью, отдавая молчаливое распоряжение, а принц Рензел устало кивнул и один из стражников отделился от ровного ряда охраны. — Может, драгоценности? Но я не знаю ваших предпочтений. Платье? Этот подарок удел супруга или любовника… — он смущенно откашлялся и продолжил. — Сладости? Сувениры? Портрет? Мелочно и неинтересно.

Он усмехнулся, когда я оглянулась на стук копыт и ахнула, увидев лошадь золотистого окраса.

— Слышал, вы книги любите, но посчитал глупостью тягаться с королевской библиотекой. И тогда я понял: достойной женщине нужна достойная кобыла, — он ласково похлопал ее по мощной шее, чтобы успокоить. От всеобщего внимания и тихого ропота лошадь начала волноваться. — Уверен, Злата станет вам хорошей спутницей. Она мирная девочка, воспитанная, послушная… — ворковал герцог и вдруг осекся: — Или его высочество уже подарил вам лошадь?

— Нет, Растис, — ответил вместо меня принц. — Не успел.

«Даже не думал», — было написано на его лице.

— Как же это замечательно! Я оказался первым! — пухлые губы герцога растянулись в коварной ухмылке, отчего его слова прозвучали немного… Двусмысленными. А если учесть его репутацию, то вовсе пошлыми. — Не желаете обкатать, миледи?

С многозначительным видом он подвел ко мне Злату, а я еле удержалась, чтобы не закатить глаза. Либо я думаю не о том, либо Растис продолжает свою игру в ассоциации.

— Вряд ли граф Адье мог позволить себе приобрести подобных скакунов.

Последние слова Растиса укололи, хотя ехидства в них я не заметила. Наверное, потому что из уст богачей, даже простая действительность звучала, точно глас превосходства. Или им говорила моя предвзятость? В любом случае, каким бы неприятным герцог ни казался, его подарок все-таки нашел отклик в моем сердце.

— Не думаю, что это хорошая идея, — возразил на предложение прогуляться принц.

А я словно заколдованная шагнула к лошади. Ее сверкающая золотом шерсть, мягкая белая грива, добродушный и немного наивный взгляд очаровывали. Когда же я приблизилась и протянула руку, Злата ткнулась носом мне в ладонь, и между нами словно проскочила искра.

Еще ребенком я всей душой влюбилась в лошадей. Смотрела на них с трепетом, удивлялась их величию и радовалась прогулкам с папенькой. Папенька часто сажал меня перед собой в старое потертое седло, крепко обнимал, чтобы я не упала, и позволял Вихрю — тогда молодому жеребцу — нести нас по лесам и полям. Я радостно смеялась, просила скакать быстрее, ловила руками ветер и совсем не чувствовала страха. Только тепло отеческих объятий, защищенность и свободу, подаренную Вихрем. Наверное, лишь тогда я была по-настоящему счастлива.

А потом я подросла. За мое воспитание взялась Ярла, и катания верхом стали большой редкостью. И не потому что нам с Линни приходилось делить одну лошадь на двоих, а потому что мачеха навязывала треклятое дамское седло: «Леди не должна ездить как мужчина. Либо так, либо в карете!». И вот мое общение с лошадьми превратилось в настоящую пытку.

Лорд Растис цокнул языком:

— Отнюдь. Худшая мысль — это запереть будущую жену в четырех стенах до самой свадьбы, — возразил он. — От скуки всю красоту растеряет. К тому же я расстроюсь, если упущу возможность размяться после крепкого сна, а заодно пообщаться с интересными спутниками, пока не прибыли другие гости.

— Растис…

— Ваше высочество… Рензел, — он ухмыльнулся и, пригладив черные волосы, склонился к принцу, но даже не пытался понизить голос. — Я прекрасно понимаю ваше… волнение. Но перед свадьбой юные барышни становятся очень нервными. Если хотите, чтобы все прошло гладко, нужно позволить леди выпустить пар. А то сбежит ненароком… В лучшем случае. В худшем — всю жизнь проведете в постели с ледышкой.

Я вспыхнула, а Рензел нахмурился. Растис же точно коварный змей расплылся в широченной улыбке и продолжил нашептывать. На этот раз гораздо тише. Пришлось прислушаться, чтобы разобрать слова:

— Вы заметили, как загорелся взгляд леди Цессары? А до этого она была мрачнее тучи и не преступней скалы, — он склонился еще ниже. — Глаза женщины никогда не врут. Я точно это знаю.

Да уж… Он точно это знает. О похождениях лорда Растиса было наслышано все королевство. Тот еще ловелас, обладатель черных очей и густой шевелюры, о которой мечтают все мужчины. Стройный, обходительный, одинокий и богатый — все то, что любят женщины. Особенно замужние и неудовлетворенные законным супругом. А среди молодых дам, увы, никак не найдутся те ладони, что смогли бы удержать порывистый ветер — лорда Растиса.

— Уверяю, — наконец-то выпрямился герцог. — Прогулка пойдет на пользу не только будущей невесте, но и жениху. Поэтому я настаиваю, ваше высочество.

Я понимала, почему он так упирался. Прогулка — отличный шанс во всей красе продемонстрировать свой подарок и оставить у меня неизгладимые впечатления. Ибо не только гордость дворянина не знает границ, но и хвастовство. Однако я не спешила присоединяться к спору и занимать чью-либо сторону.