На миг ее рука потянулась к месту, где была рана на виске, но услышала рев драконов, она без оглядки устремилась к тронному залу.

Гостевое крыло задрожало. Сверху откололся кусок потолка и только чудом меня с Ароном не прихлопнуло. Обломок рухнул буквально в шаге от нас и обдал мелкими осколками с пылью.

— Миледи, — поджал губы Арон и схватил меня за руку. — Ваша семья и другие гости уже в тронном зале. Его еще первый зачаровал, как убежище для своего народа. Поэтому поспешите…

По бледной щеке лекаря скатилась единственная слеза, и я невольно вспомнила строки легенды: «Проклятием его станет сострадание, что несет боль человеческую и страх смерти».

— Арон… — выдохнула я, но большего сказать не смогла. Не получилось подобрать слов.

Впереди уже виднелись мерцающие золотым свечением двери тронного зала. Мы почти добрались! Однако на середине коридор с грохотом обрушился и перед нами образовался гигантский провал, который не перепрыгнуть.

Мы остановились и отшатнулись, когда в проломе появилась голова белого дракона. Ящер смерил нас единственным желтым глазом с вытянутым зрачком. Опустился ниже и открыл нашему взору человека в маске.

Хелгар сошел с головы ящера на пол коридора и, сняв массивную золотую корону, шагнул нам навстречу. Арон мигом закрыл меня собой. Я вцепилась в его светлую рубаху, затаила дыхание и вместе с ним потеснилась назад. А повелитель драконов хмыкнул, поднял левую руку и взялся за прорези глаз в маске.

Он ее снял. При виде его лица мое сердце пропустило удар от удивления, и я с трудом выдавила:

— Это же… — горло сдавил спазм, но вместо меня договорил Арон:

— Фреджел. Мой дядя.

Голос лекаря не показался мне удивленным, а скорее раздосадованным. Поэтому я всмотрелась в его напряженный профиль и спросила:

— Ты знал?

Но Арон не ответил. Он не сводил пристального взгляда с Фреджела, который почти не отличался от портрета в склепе. Словно бы не постарел ни на миг! Хотя прошло уже сколько? Тринадцать лет? Даже не скажешь, что они с королем близнецы.

В черных волосах Фреджела не было ни намека на седину. Морщины если и виднелись, то не слишком глубокие, будто ему только-только перевалило за тридцать пять. Кожа светлая и чистая. А черты лица… Да, он несомненно был похож на Рензела, но не так сильно, как показалось мне на портрете. Слишком квадратные черты. Слишком грубые. И только глаза. Льдисто-голубые глаза, из-за которых ночью я спутала его с принцем, были такими же…

— Знал ли Арон? — усмехнулся Фреджел. Его тонкую верхнюю губу украшал тонкий белый шрам, из-за чего усмешка вышла кривой. — Конечно, знал.

Голос дяди Арона был гораздо ниже, чем у принца, и с хрипотцой. И когда он заговорил, я почувствовала, как по спине побежали мурашки.

— Скажем так: поймал меня с поличным, — Фреджел покачал в руке грубо отлитую корону, на чьих пиках были видны неровные подтеки золота. — Давай, Арон, расскажи, как это было.

Он в ожидании посмотрел на племянника, а тот не сразу, но все-таки заговорил:

— Когда начали погибать невесты, я заметил, что у меня стали пропадать флаконы с лекарством для Рензела.

— Бр-р-р, — вставил реплику Фреджел. — Не люблю женские крики.

— Снотворное такой силы хранится недолго, — продолжал тем временем Арон. –Быстро слабеет, поэтому я делал их мало и тщательно за ними следил.

— А потом выследил меня, — хмыкнул дядя. — Сначала ты так обрадовался, когда меня увидел, и разочаровался, когда понял, кто же убивает невест твоего братца. Пришлось даже пригрозить расправой над твоей подругой в Доме Сил.

— Бриетта! — ахнула я, а лекарь удивленно оглянулся, услышав имя девушки.

— О-о-о! — восторженно протянул Фреджел. — Кажется, она знает твой грязный секрет. Но подожди… — он поднял указательный палец и смерил меня взглядом. — Она все еще прячется за тобой — значит, не знает, что ты пытался ее опоить и…

— Замолчи, Фреджел! — яростно бросил Арон, а я, напротив, переспросила:

— Опоить?

Фреджел довольно улыбнулся и, покручивая в руке корону, прошелся по коридору вдоль обвала:

— Девочка, мой племянник — очень чувственная натура. Я объяснил ему свои планы, мысли, и он разделил их со мной, но оказался не согласен с методами, поэтому затеял между нами игру. Ты же знаешь его слабость? Или другими словами — проклятие?

Но не успела я что-либо ответить, как Фреджел сам сказал:

— Вижу, знаешь. И раз в курсе о Бриетте, то понимаешь, какой ценой он хотел сохранить тебе жизнь, а потом, когда найдет лекарство от безумия, исцелить вас обеих, — хмыкнул он и продолжил:

— Арон очаровал одну из твоих личных служанок, убедил ее подлить снотворное тебе в напиток, чтобы потом воспользоваться твоим… беспомощным положением, — дернул он бровью. — Но все пошло не по плану.

Я отступила от лекаря и с трудом выдавила:

— Нисса… — вспомнила, как она рядом с ним смущалась.

Может быть, Нисса даже обхитрила меня, притворившись будто не знает, кому принадлежал найденный ей медальон. Но теперь я хотя бы понимала, почему она могла так поступить, и почему сразу его не вернула. Нисса была влюблена. И Арон так подло с ней обошелся.

— Без понятия, как зовут ту девчонку. Да мне и без разницы, — отмахнулся Фреджел. — Знаю, что она сделала все, как надо: перед ужином вылила пузырек снотворного в компот. Но вдруг выясняется, что вы не любите сухофрукты, и кухарка меняет его на другой, а этот…

— Отдает страже, — вспомнила я слова Касси, когда она уносила Лисаву со сломанной ногой.

Тогда она крикнула помощнице, чтобы та ничего не трогала на кухне, а я все не могла понять, что же меня смутило в ее словах.

— Именно, — улыбнулся Фреджел. — Вмешалась другая служанка, и план Арона пошел кобыле под хвост. Кстати, это была та самая… Подменыш.

Мои руки затряслись от ярости, стоило ему упомянуть Марьку, и я стиснула юбку, чтобы их успокоить.

— У вас просто поразительное сходство. Если бы не маленькая ошибка, я бы в жизни не догадался о подмене, — он поднял руку. — Браслет не на той руке, леди Цессара, — он ухмыльнулся. — Вы всегда носили его на левой, а у нее был на правой. Это спасло девчонку от быстрой смерти. Я дал ей шанс выжить и отправить послание для старшего племянника.

Фреджел провел пальцем по своей щеке, в том же месте, где у Марьки был вырезан ястреб.

— Но он опять его проигнорировал, — он криво улыбнулся из-за шрама на губе.

— Вы чудовище, — выдохнула я, чувствуя, как воздух обжег горло, и вздрогнула, встретив ледяной взгляд Фреджела.

— Думаешь? — спокойно вымолвил он и устремился к нам навстречу.

Я испуганно отступила, но Фреджел только встал рядом с Ароном и по-отечески его обнял.

— Даже не знаю, что чудовищнее: убивать невест Рензела или насиловать их, пока они спят. Но да. Мы с Ароном преследовали одну и туже цель.

— Ты не знаешь всей правды, Фреджел, — скинул его руку Арон, а его лицо перекосило гневом. — Поэтому не смей меня клеймить чудовищем.

— Да? — удивился дядя. — И что же такого важного я упустил?

— Когда ты сбежал, я дал Цессе снотворное, но за всю ночь пальцем к ней не прикоснулся, — он встретился со мной взглядом. — Не смог… Никогда бы не смог. Цесса, прошу, поверь. Сначала я думал… Хотел, но это оказалось выше моих сил.

— Тогда на балу… — хрипло произнесла я. — Ты тоже не хотел?

Арон поморщился.

— Я надеялся, ты просто уйдешь со мной, пока не пройдет затмение и… — подался он вперед, а я отступила и закричала:

— Не подходи!

Арон резко остановился, а Фреджел громко и хрипло рассмеялся, заметив, как лицо племянника исказила боль.

— Боги… Арон! Похоже, твои чары больше не работают, — он выдохнул и опять обнял племянника. — Она тебя боится. Как твоя мать боялась меня, хотя я никогда не желал ей зла.