– А вы не спрашивали, – пожал плечами рыцарь. – Да и не стоило вам этого знать, останься вы на Вессее.

– Какая удача, что я там не остался! – саркастически воскликнул юноша.

– Это верно, – кивнул, вновь посерьезнев, Эдуард. – Удача и есть.

В самом деле, согласие Франца присоединиться к ним с Сашей избавило от множества проблем как Эдуарда, так, не исключено, и самого юношу. Рыцарь давно собирался предложить Переписчику отправиться с ними, но все никак не мог придумать, под каким бы соусом это подать. Дело в том, что оставлять позади человека, видевшего Сашу не рабыней и представляющего, пусть даже приблизительно, куда она улетела с Вессеи, было бы с его стороны слишком опрометчивым. Сэр Гуго, окажись он на месте Эдуарда, вне сомнений, обрубил бы этот конец без зазрения совести. Эдуард такой твердостью похвастаться не мог, до последнего терзаясь сомнениями. Хорошо, что Саша так вовремя задала свой вопрос и помогла уговорить Франца!

К счастью, ни о чем подобном юноша не догадывался.

– Вы же понимаете, что это все меняет? – запальчиво спросил он.

– Что именно? – слегка наклонив голову, будто в желании обстоятельно рассмотреть собеседника, поинтересовался рыцарь.

– Все!

– Для меня все остается по-прежнему, – заметил Эдуард. – Что поменялось для вас, брат Франц? – он сделал особый упор на слове «брат». – Не вы ли утверждали, что Церковь – вовсе не враг короны?

– Утверждал и готов повторить это вновь, – заявил юноша. – Но дело не в этом!

– А в чем?

– Для начала: вы совершенно уверены, что не ошиблись на ее счет? – спросил Франц.

– Сэр Гуго был уверен. В этом деле я лишь следую за ним, – откровенно сообщил рыцарь. Начистоту – так начистоту.

– Принято считать, что принцесса Александра погибла пять лет назад во время штурма Драконами некого замка, в котором укрылось королевское семейство, – заметил хозяин.

– Если она и погибла, то не в том замке, – покачал головой Эдуард. – Сэр Жерар, последний Обер-камергер, подменил принцессу собственной дочерью того же возраста, а сэр Гуго, незадолго перед тем ставший командующим королевской гвардией, вывез Александру из замка на Рым, где поручил заботам одного крестьянина, не раскрыв ему, разумеется, кто она такая. Сэр Гуго оставил ему прорву денег, и тот обещал беречь девочку, как собственную дочь, но после установления власти Владык и превращения Рым в Провинцию, используя полученные средства, сделался успешным вольным публиканом, а подопечную попросту продал в качестве рабыни. После этого новоявленный публикан покинул Рым, и нам стоило немалых усилий напасть на его след. Принцессы к тому моменту на Рым также уже не было – ее перевезли на Кар, где вновь продали – крестьянину по фамилии Макмиллан. У него-то мы ее в итоге и нашли. Сэр Гуго считал, что ошибка совершенно исключена.

– А что говорит сама Саша?

– Вы же ее спрашивали, не так ли? – усмехнулся рыцарь.

– Спрашивал. Она утверждает, что почти ничего не помнит из своего раннего детства.

– А я вот даже не спрашивал. Как-то все времени не было. Знаю лишь, что титул «Ваше Высочество» ее здорово бесит, но само по себе это не аргумент ни «за», ни «против».

– В последнем вы, пожалуй, правы, – согласился юноша.

– А в чем не прав?

– Зачем вы везете Сашу в Убежище? – вопросом на вопрос ответил Франц.

– Затем, что обещал сделать это сэру Гуго. Затем, что ее там ждут!

– Кто ждет?

– Сэр Анжел. Да все ждут! Она наша единственная надежда!

– Надежда на что?

– На возрождение Галактического Королевства!

– Ну и как вы себе это представляете? – поинтересовался Франц. – Нет, в самом деле! Вот, допустим, добрались вы до этого вашего Убежища – дальше-то что? Столица, а значит и Верфь, под контролем Владык. Думаете, они позволят вам посадить принцессу на Черный Трон? А если даже позволят – где гарантия, что она не превратится во вторую Великую герцогиню Ан? Только та у них – Хранительница Гнезда, эта будет Хранительницей Верфи, а по сути – та же бесправная марионетка в руках Драконов. – он умолк, заметив, как внезапно изменился в лице его собеседник – упоминание титула Великой герцогини Ан резануло рыцаря, словно «драконьим когтем», по сердцу. О причинах такой реакции Эдуарда Франц, впрочем, мог бы лишь гадать.

– Я не знаю, – проговорил рыцарь, сглотнув подкативший к горлу ком. – Так далеко вперед я никогда не загадывал. Но у сэра Анжела наверняка есть какой-то план. У сэра Гуго он точно был. Он поручил мне доставить принцессу в Убежище – и значит, я обязан ее туда доставить. Об остальном будем думать после.

– Рассуждение рыцаря, – кивнул Франц, как показалось Эдуарду, скорее, с порицанием, нежели одобрением, но уже не столь запальчиво. – Сэр Эдуард, а вам не приходило в голову спросить у Саши? Какой судьбы она сама себе желает?

– Нет, – твердо выговорил рыцарь. – И вам не советую. Незачем вводить девочку в искушение – ее судьба определена, определена с самого ее рождения. Многие приняли смерть за то, чтобы Саша могла идти предначертанным ей путем. Последний – сэр Гуго. А до него, среди прочих, невинная девочка Кристина, дочь сэра Жерара. Сам сэр Жерар… Не счесть тех, кто положил свою жизнь, мостя Саше дорогу у Черному Трону. Так что не мне и не вам, брат Франц, дано вставать у нее на пути.

Он вскинул голову, ожидая возражений, но юноша лишь почесал свой уродливый шрам – точно так же, как делал это когда-то, задумавшись, Вик, только тот предпочитал ковырять переносицу.

– Должен признаться: под таким углом я на проблему не смотрел, – негромко, уже без малейших признаков надрыва проговорил Франц затем. – Это верно, что у каждого из нас свое предназначение, своя дорога, и никто не обещал, что она будет легкой. Не стану скрывать, я успел привязаться к Саше и попросту боюсь за нее. Хвала космосу, что не мне выпало возложить ее на этот алтарь! Я бы, наверное, не смог. Но и вам мешать не посмею. А вот быть рядом – просто рядом – это я могу. Едва ли это сильно облегчит ее путь, но не сделать хотя бы этого я, наверное, не вправе. Какая удача, что я не остался на Вессее! – повторил он совсем иным тоном, нежели считанные минуты назад.

– Это верно, удача и есть, – Эдуард также оказался не оригинален.

Эдуард

Вторую часть перелета Эдуард перенес значительно легче, нежели первую, – у него даже остались силы на то, чтобы молодцевато соскочить на летное поле, а для того, чтобы поддерживать вертикальное положение, на этот раз довольно оказалось и хвата одной руки. На центральной посадочной площадке Убежища его встретил сам сэр Анжел Савосский, да еще и не один, а в сопровождении свиты, двух сэров Павлов – баннерета первого конруа, уже немолодого широкоплечего рыцаря, носившего прозвище Зеленый, и закутанного в черный плащ Ордена Человечества сухопарого отпрыска баронского рода Кольских, возрастом едва старше Эдуарда, записного сорвиголовы и бретера. Вернее всего, потомок десяти поколений разбойников Савосских, одно имя которых более полутора веков заставляло сжиматься от ужаса сердца купцов, выходивших на караванные пути от Альтера до Флоренци, ныне именующий себя капитаном короны и возглавляющий последний, еще тлеющий очаг сопротивления власти Драконов, оказался здесь случайно, следуя по своим делам, но к Эдуарду он направился с таким видом, словно только его и ждал на этом бетонном поле. Несмотря на свою тучную округлую фигуру, двигался сэр Анжел легко и проворно, так что спутники едва за ним поспевали.

– Рад вас видеть, сэр Эдуард! – пророкотал он своим знаменитым басом, стискивая молодого рыцаря в объятиях. – Добро пожаловать домой!

– Мое почтение, сэр Анжел, – проговорил Эдуард, дождавшись, когда капитан ослабит свою богатырскую хватку. – Сэр Павел. Сэр Павел, – приветствовал он по очереди поклонами двух других рыцарей.

Зеленый ограничился в ответ коротким кивком, Кольский отсалютовал – немного утрированно, можно даже сказать, развязно, но обычно это свидетельствовало о его добром расположении к приветствуемому.