– Так что вам сказал Ярослав насчет контракта?

– Ничего не сказал, – затравленно озираясь, прошептал Эдуард. – Когда я пришел к нему, он был мертв!

– Что? – вздрогнул юноша, побледнев. – Вы уверены?

– Абсолютно. Зарезан рыцарским кортиком. Крови натекло – упаси космос!

– Ничего себе! – выдохнул книгочей.

– Что будем делать? – спросил молодой рыцарь.

– А… вы что думаете? – Франц выглядел растерянным.

– Незнаю! – буркнул Эдуард. – Потомуиспрашиваю!

– Вас там кто-нибудь видел? – задал вопрос юноша.

– Нет… – покачал головой молодой рыцарь. – Думаю – нет. Я поднялся по задней лестнице, по ней же и ушел. И сразу сюда. По пути тоже никого не встретил до самой станции.

– Понятно, – кивнул Франц, принимаясь тереть пальцами свой шрам.

– Может быть, сообщить Страже? – неуверенно предложил Эдуард.

– Поздно, – мотнул головой юноша. – Либо это нужно было делать сразу, либо теперь придется молчать, пока все само не выплывет наружу. Вас точно никто не видел в том мансионе?

– Говорю же: точно.

– Это хорошо.

– Да уж без сомнения, – хмыкнул молодой рыцарь. – Так что делать-то будем?

– Ничего, – развел руками книгочей. – В смысле – ничего особенного. Сейчас как ни в чем не бывало пойдем на ужин, после вернемся в комнату, заночуем. А завтра, когда узнаем новости – думаю, они появятся если не к утру, так к обеду уже наверняка, – очень удивимся, повздыхаем и печальные пойдем подписывать контракт с публиканом Фульвием.

– Контракт? – нахмурился Эдуард.

– Ну да. Бедный Ярослав теперь едва ли сможет его отработать, значит, на очереди мы – как занявшие на турнире второе место.

– А, ну да, – кивнул молодой рыцарь, вмиг приободрившись. Сам он как-то этого не сообразил. – Значит, молчим и ждем…

– Молчим и ждем, – подтвердил Франц.

Утром за завтраком все было тихо – должно быть, весть об убийстве всадника еще не дошла до их мансиона.

– Пойду-ка я, пожалуй, прогуляюсь до станции, – проговорил Эдуард, изо всех сил стараясь придать своему голосу скучающую интонацию. – Погляжу, что там и как…

– Можно мы с тобой? – как водится, подсуетилась Саша.

– Не надо, – он и сам точно не знал, почему отказал, не было никакой разницы, застанет девочек кровавая новость в мансионе или где-то еще.

– Мы будем в комнате, – сказал Франц, поднимаясь из-за стола.

– Хорошо, – кивнул молодой рыцарь.

На станции тихо не было, но здесь, похоже, днем всегда царила суматоха. Суетились стюарды, толпились у табло всадники, степенно прохаживались публиканы, скучал в углу стражник – не Боб, какой-то другой. Галдели все наперебой, но как ни прислушивался, разговоров об убийстве Эдуард не услышал – все сплошь о турнирах, аукционах, контрактах и ценах. Безрезультатно потолкавшись здесь и там с четверть часа, Эдуард, разочарованный, вышел на улицу. Голова его сама собой повернулась налево – туда, где в отдалении виднелся мансион Юлия. Возможно ли, чтобы тело убитого Ярослава до сих пор не обнаружили? В принципе, почему бы и нет – лежит себе в комнате, пока дурной запах не пойдет, – кто туда сунется? Разве что публикану Фульвию следует беспокоиться: как там его новый караванщик, подписал ли контракт, готовит ли карету? Интересно, сколько времени должно пройти, чтобы купец засуетился? Пока, видно, срок не настал…

А может, все-таки пойти туда самому? Войти через главную дверь, в открытую подняться по парадной лестнице, постучать так, чтобы стены задрожали… Кто его теперь заподозрит – труп давно остыл?..

«Нет, – мотнул головой Эдуард. – Решили – так решили, будем ждать. Благо, скорее всего, недолго осталось!»

Рассудив так, молодой рыцарь сделал уверенный шаг в сторону своего мансиона, как вдруг заметил щуплую фигурку в клетчатой ливрее, со всех ног бегущую оттуда к станции. Никем, кроме Саши, она быть решительно не могла.

– Я же велел тебе быть в комнате! – строго проговорил он, когда девочка – это и впрямь оказалась она – на полном ходу врезалась в него, обхватив руками.

– Я… была… в комнате… – задыхаясь после стремительного бега, с трудом выговорила та. – Но там… Там у нас Стража! – выдохнула Саша, собравшись. – Белла их отвлекла, а я сбежала!.. Они… Они схватили Франца!.. И спрашивали про тебя!

Эдуард

Насчет «схватили» – это Саша, пожалуй, несколько преувеличила: сидевшего на табурете Франца за руки никто не держал, юноша не был ни связан, ни закован.

Даже конвоя возле него не оказалось: вооруженные алебардами стражники остались в коридоре, в комнате же находился только их офицер в сопровождении старичка-писаря, за неимением стола примостившегося возле подоконника. Также присутствовала забившаяся в угол Изабелла – пожалуй, перепуганная, но не более того.

Никаких препятствий вознамерившемуся войти внутрь Эдуарду никто не чинил.

– Что здесь происходит? – поинтересовался молодой рыцарь, переводя дух: возможно, все было и не столь плохо, как он успел себе вообразить. Может быть, даже зря отдал на улице Саше запрещенный разрядник, наказав спрятать до поры. С другой стороны, если все обойдется, разрядник ему тем более не пригодится.

– Всадник Спурий? – поинтересовался офицер Стражи вместо ответа. Был он немолод, но и не стар, носил короткий алый плащ и, похоже, оружия при себе не имел.

– К вашим услугам, сударь, – поклонился молодой рыцарь. – С кем имею честь?

– Центурион Фертор, – представился стражник. – Городская когорта.

– Позвольте поинтересоваться, что вы здесь делаете, центурион? – сурово сдвинув брови, спросил Эдуард.

– Дела служебные, всадник, – в тон ему ответил тот. – Мне необходимо задать вам и вашему стюарду несколько вопросов.

– Что ж, служба есть служба, – развел руками молодой рыцарь. – К сожалению, как изволите видеть, у нас здесь не слишком удобно… Спустимся в обеденный зал? – предложил он.

– Нет, – покачал головой офицер. – Останемся здесь.

– Как вам будет угодно, центурион, – пожал плечами Эдуард. – Итак, что у вас за вопросы? – сделав несколько шагов, он присел на кровать и воззрился на стражника. Тот остался стоять.

– Вы – всадник Спурий, лицензированный караванщик, прибыли на Таганну третьего дня в сопровождении присутствующей здесь дочери Изабеллы, также присутствующего стюарда по имени Франц и юнги-рабыни? – сказано это было таким тоном, что молодой рыцарь даже не понял, вопрос это уже или просто положенное по протоколу вступление – писарь на подоконнике старательно заскрипел стилусом, фиксируя слова своего офицера, – но на всякий случай кивнул. – Кстати, где она, эта рабыня? – внезапно сменил тон стражник.

– Я же вам сказал… – подал со своего табурета голос Франц, обращаясь к офицеру, но тот тут же резко его оборвал:

– Помолчите, стюард! Я помню все, что вы сказали, а сейчас разговариваю с всадником!

Юноша умолк, недоговорив.

– Где сейчас рабыня? – повторил вопрос Фертор, вновь поворачиваясь к Эдуарду.

– Понятия не имею, – невозмутимо бросил тот. – Я полагал, что застану ее здесь.

– А где были вы сами? – ничуть не огорчился таким ответом центурион.

– Ходил на станцию.

– С какой целью?

– Смотрел, не появились ли новые интересные контракты.

– И как?

– Увы, ничего достойного внимания.

– Странно, – покачал головой офицер. – Насколько мне известно, каждый день там появляется дюжина новых предложений. Или вас интересует что-то конкретное?

– Вовсе нет. Но и за что попало я обычно не берусь. Вы же видели мою карету? Вот то-то же!

– Надо понимать, контракт публикана Фульвия – не что попало? – с ядовитой улыбкой поинтересовался Фертор.

– Ох, центурион, не сыпьте соль на рану, – изменился в лице Эдуард. Впрочем, здесь это даже было, пожалуй, уместно. – Дернул меня хаос позариться на это предложение! Сам не пойму, что такого я в нем нашел! В итоге только зря время потерял. Да еще и чуть «седло» не разбил – не люблю проигрывать, знаете ли… Было бы из-за чего!