– Уже, сир, – улыбнувшись, произнес кардинал. – Впрочем, многие владетельные дома Европы выставили к воюющим сторонам своих наблюдателей. Поговаривают, что даже вероятный зять Карла Смелого – Максимилиан Габсбург, отправился на восток.

– Вот даже как? Интересно. Он к Казимиру поехал?

– Разумеется. Все-таки он Пяст по бабке.

– Что-то еще?

– По слухам Тевтонский орден готовится вторгнуться в Великое княжество Литовского.

– Что?! – Удивился Людовик. – А им какое дело?

– Их интересует Самогития, которая есть мост между Пруссией и Ливонией. Она для ордена так же важна, как и Лотарингия для Карла Смелого.

– Вот оно что… интересно… Хм. А почему они уже не присоединились к Иоанну?

– Полагаю, что ждут генерального сражения. Во всяком случае в Ганзе большое движение. Они под видом обеспечения безопасности начали нанимать массово наемников и размещать их в своих восточных городах.

– Казимир насторожен?

– Он уверен в швейцарцах и считает, что если орден сунется, то он и его на место поставит. В ордене это прекрасно знают и в целом согласны с королем Польши. Поэтому ждут чем закончится столкновение титанов. Если победит Иоанн, то орден, подпираемый союзниками из Ганзы займет Самогитию без всяких сомнений. А может и еще что-то у поляков и литовцев сможет отнять.

– Османы?

– Выжидают. Все ждут генерального сражения. Крупная баталия швейцарцев, поддержанная ломбардскими артиллеристами и конными латники – это сила. Иоанн же выступает темной лошадкой. Да, он сумел очень славно себя показать. И даже мелкие отряды швейцарцев бил. Но вот так – лоб в лоб да крупными массами – он с ними еще не встречался. Поэтому исхода этой встречи ждут многие.

– Казимир начал собирать ополчение?

– Посполитое рушение? Пытается. Но это не быстро. Да и Литва почти полностью выпала из этого процесса. Ее ведь захлестнули татары. Дороги беспокойны. Многие шляхтичи сидят по укрепленным поселениям и носа оттуда не высовывают. Польша, впрочем, тоже не сильно рвется в бой. О том, что Иоанн согласился продать свой титул Казимиру за пятьсот тысяч флоринов и Полоцк со Смоленском все знают. И, видя к чему привела его упрямство, не считают это такой уж большой ценой.

– О том, что Иоанн применит татар ты знал?

– Догадывался. Но я, как и многие, считали, будто он их выведет на поле боя. Однако он при армии держит только несколько небольших вспомогательных отрядов. Чисто символически.

– И сколько татарских воинов сейчас резвится в Литве?

– Очень сложно сказать. От пяти до десяти тысяч. Кто-то приходит, кто-то уходит. Их количество постоянно меняется. Опять же стычки. Но я склонен оценивать положение Литвы по негативному сценарию…

1476 год – 19 июня, Константинополь

Мехмед II Фатих задумчиво смотрел в окно и перебирал пальцами одной руки крупные четки. Перед ним стоял его визирь и патриарх. Стояли и молчали. Он вызвал их, чтобы обсудить вопрос с этим крайне неприятным юношей. Поражения в Крыму и на Волге оказались достаточно болезненны, не столько в плане боевых потерь, сколько для репутации. Ведь под рукой Мехмеда находилось очень много христиан, намного больше, чем правоверных.

– Как там наш друг Стефан?

– Сидит смирно, о солнцеликий! – Поклонившись, произнес визирь.

– До нас доходят слухи, что он собирает армию.

– Он собирается поучаствовать в трапезе льва. И доесть то, что останется от туши этого несчастного буйвола.

– Разве он не боится гнева Казимира?

– Мои люди при дворе Стефана доносят его насмешливое отношение к королю Польши. Приговаривая, что мокрой курице даже мертвого льва клевать не следует. Он может ожить.

– Мертвого льва?

– Поговаривают, что Иоанн воскрес, пролежав трое суток мертвым. – Заметил патриарх. – После чего обрел здравомыслие мудреца и великие знания.

– Воскрес… – медленно повторил султан.

– Так ли это или нет – неизвестно. Служку, что отпевал его бренное тело мы к себе выписали. Он на Афоне теперь монашествует. И божится, что Иоанн лежал бездыханным хладным телом. Даже окоченел. Но на третий день хрипло вздохнул и ожил.

– Это возможно? – Спросил Мехмед у обоих своих слуг.

– Неисповедимы пути Всевышнего, – пожав плечами ответил патриарх.

– Истинно так, – кивнул визирь.

– А мокрой курицей кого Стефан назвал?

– Польшу. На ее гербе ведь белый орел. Вот орла он мокрой курицей и назвал в насмешку.

– Так, погодите, – поднял руку Мехмед. – Кто с кем воюет? Причем тут Польша?

– Строго говоря воюет Казимир Ягеллон и Иоанн Рюрикович за королевский титул Руси. Это их частная война. Но они активно используют своих подданных и все доступные им ресурсы. Поэтому Польша и Литва формально не находились в войне с державой Иоанна, но с их земель на Рюриковича наезжали войска. Поэтому лев и вторгся в Литву, наводя в ее пределах страшное опустошение. Не очень красиво. Но очень действенно.

– Не красиво?

– Это частная война, поэтому воевать должны были монархи, не разоряя земли подданных друг друга. Во всяком случае так говорит сам Казимир.

– А он разве не разорял земли Иоанна, когда вторгся к нему? – Удивился Мехмед.

– Но не так же…

– Что ему мешало поступать так же? Ах… может быть он не уделял столько времени борьбе за влияние над степью, сколько это сделал Иоанн? Так кто же в том виновен?

– Он разорял, но не угонял людей.

– Ну и дурак, – улыбнулся Мехмед. – Впрочем, ладно. Вильно и Москва теперь официально воюют. А причем здесь Польша? Краков разве вступил в войну?

– Сейм для сбора Посполитого рушения Польши уже идет.

– Интересно. А литовский?

– Его сложно провести. Всюду татары. За шляхтичей им монет не платят, поэтому их они попросту режут. А селян да горожан угоняют на Волгу.

– Режут? А выкуп?

– Какой там выкуп, – махнул рукой визирь. – Поместья шляхетские они разоряют до основания. Те, что покрепче еще держатся. Но они считай в осаде – вокруг ведь отряды татар мелькают. Так что, сколько еще сумеют выстоять – не ясно. Не с чего шляхте платить выкуп будет. Всех крестьян и скот у них угнали, имение разорили, в общем – по миру пустили…

– А король?

– Казимир? Он сам в долгах как в шелках. Он совокупно набрал долгов на миллион флоринов. Ему не до выкупа своей шляхты. Ему бы Иоанна остановить.

– Миллион флоринов… – присвистнул Мехмед.

– Он взял эти кредиты под залог концессий в своих землях. На эту тему уже скандал начал раздуваться. Он ведь брал заем просто под обязательства выделить определенные концессии. Без уточнений где конкретно. А теперь, как получил деньги и договорился с наемниками начал подписывать указы, нарезая тем же фламандцам концессии на востоке Литвы.

– На востоке? – Переспросил султан и, не выдержав, засмеялся.

– Не все так радужно, о солнцеликий! – поклонившись, произнес визирь. – Вокруг всего этого похода сгущаются тучи.

– Поясни.

– Папа Сикст IV в ярости от самоуправства герцогов Милана и Бургундии. Это ведь они выделили деньги Казимиру на войну с Москвой. На днях он выпустил энциклику, обращенной ко всем поместным церквям католическим с прославлением Иоанна, называя того святителем. Указывая на то, что он начал крестить великое наследие Чингисхана.

– И как отреагировал Казимир?

– Пока неизвестно. Но вряд ли он обрадуется. Впрочем, прямого осуждения его там нет. Так что…

– Папа знает, что Иоанн начал искать общения с гуситами?

– Поэтому, полагаю, он и провозгласил Иоанна святителем, – вместо визира ответил патриарх. – Поговаривают, что он собирается отправить в Москву большую миссию. Он знает о том, какое условие было выдвинуто тебе, о солнцеликий, для начала мирных переговоров. И в Риме сейчас активно собираются старые книги. Воспрепятствовать же проходу по своим землям официальной церковной миссии Рима никто не посмеет ни в Польше, ни в Литве.