– Генрих убит, миледи, – доложил один из них, подняв голову. Говорил четко, но глаза недоуменно хлопали, словно у благонравной девицы, по наивности перепутавшей шатер шапито с борделем и теперь никак не могущей взять в толк, что происходит вокруг. – Сэр Осберт ранен, он без сознания…

– Дверь? – бросила Александра, перепрыгивая через вытянутые ноги мертвого бойца.

– Заперта, миледи…

Она и сама уже это поняла, рванув массивное кольцо на створке.

– Сержант! – обернулась графиня к своим спутникам. – Код замка. Быстро!

Протиснувшись вперед, стражник ввел с пульта на стене цифры пароля и оглянулся, ожидая дальнейших указаний.

– Открывайте же! – прорычала она, поднимая разрядник на уровень груди, и, едва усилиями сержанта между дверью и стеной образовалась щель, ворвалась в зал.

Первым делом взгляд ее уперся в Черный Трон – тот был пуст. Однако не успела Александра осознать, что это могло означать, как тут же увидела юную королеву. Ее Величество сидела на нижней ступени постамента – живая, здоровая и, кажется, даже не особенно напуганная. С шумом выдохнув, графиня повернула голову и теперь заметила леди Ольгу.

Девушка сидела прямо на полу, поджав под себя левую ногу и обхватив голову руками. Плечи ее дрожали, по щеке ручьем текли слезы. Рядом, в полушаге, валялся разрядник.

Вынырнув из-за спины графини, сержант шагнул к леди Ольге и отшвырнул оружие ногой – к стене.

– Что здесь происходит? – хмуро спросила Александра, пряча свой разрядник в кобуру. – Извольте объясниться, миледи!

Оторвав ладони от лица, девушка подняла на нее мокрые красные глаза.

– Я не смогла… – выговорила она. – Не смогла… – и, запнувшись, вновь затряслась в рыданиях.

– Что случилось, Ваше Величество? – повернулась Александра к юной королеве. – Она стреляла в вас? Пыталась убить?

– Королеву, сидящую на Черном Троне, убить не так просто, графиня, – покачала головой та. – Но нет, она не стреляла. Хотела, я думаю, но не решилась. Не смогла, как сама и говорит.

– Верфь защитила вас? – поняла Александра.

– Верфь? – подняла брови девочка. – Нет, графиня. Я же сказала: она так и не выстрелила. Нет, это было ее собственное решение, – кивнула юная королева в сторону заплаканной девушки на полу. – Верфь не вмешивалась – не пришлось.

– Зачем? – вновь оборотилась Александра к леди Ольге и, решив, что вопрос прозвучал недостаточно ясно, уточнила: – Зачем вы пришли сюда? Зачем застрелили стражников?

Девушка вскинула было голову, но, ничего не ответив, тут же вновь утопила лицо в ладонях.

– Взять ее, – приказала графиня сержанту. – Увезти!

Стражники подхватили леди Ольгу под руки, рывком подняли с пола. Один из них выдернул из ножен ее кортик, другой умело обшарил в поисках спрятанного оружия. Не найдя более ничего опасного, они выволокли девушку в коридор – сама она сподобилась сделать лишь первый шаг, после чего ноги ее подкосились и безвольно повисли.

Подобрав с пола разрядник, сержант поспешил последовать за подчиненными.

– С вами точно все в порядке, Ваше Величество? – обратилась Александра к юной королеве, когда они остались в зале одни.

– Все в порядке? – грустно усмехнулась та, поднимаясь со ступени, на которой сидела. – Нет, разумеется. Со мной не все в порядке с тех пор, как я впервые села на Черный Трон, графиня. Но я не ранена и не травмирована, если вы это имеете в виду. Ни физически, ни… душевно. Разве что немного удивлена.

– В таком случае, прошу меня извинить, Ваше Величество, – поклонилась графиня. – Я вынуждена оставить вас, чтобы незамедлительно разобраться с этим… инцидентом.

– Конечно, графиня, – кивнула та. – Разберитесь во всем, как следует. Только знаете…

– Да, Ваше Величество? – замерла она, уже собравшись было сделать шаг к выходу.

– Нет, ничего, – мотнула головой девочка. – Разберитесь, графиня. Разберитесь.

– Мое детство прошло в замке Нароб, – монотонно говорила леди Ольга, сидя на том самом тюремном табурете, который некогда занимал сэр Герберт. Разве что к стене не была прикована – стальные кандалы с запястий девушки сняли, приведя в комнату для допросов, оставили только цепи на ногах. – Я была третьим ребенком в семье. Обычно младшие дети – всеобщие любимцы, но в моем случае было не так. В десять лет я узнала почему, впервые расслышав за спиной хлесткое слово «ублюдок». Оказалось, что я не была дочерью леди Люсии, баронессы Наробской. Отец, сэр Эддрик, признал меня, но этим его участие в моей судьбе ограничилось. Хотя нет, будем справедливы: он ведь позволил мне жить в замке вместе со своими законными детьми. И не запретил Мастеру Луча учить меня пилотажу – разумеется, во время, свободное от занятий с моим страшим братом Ги… Потом пришли Чужие, а за ними – Владыки. Отец и брат погибли при Улье, мать – вернее, мачеха – и сестра покончили с собой, когда стало ясно, что замок падет, а я попала в плен и вскоре – в рабство. Сколько раз потом я казнила себя за то, что не нашла в себе воли последовать примеру гордой баронессы Наробской! В самых мрачных глубинах незримых чертогов хаоса не сыскать страданий, подобных тем, через которые я прошла! Вы скажете: таков был удел многих, миледи… Мне не было дела до многих! Я говорю о себе. Долгих пять лет я умирала каждый день, но та смерть не была избавлением – поманив, она уходила, возвращая позор и мучения. Сейчас, вспоминая годы рабства, я не верю, что все это было со мной, было на самом деле. Но это было! И никуда не делось, осталось во мне навсегда!

– Давайте ближе к делу, миледи, – сухо предложила Александра.

– Да, – покорно кивнула леди Ольга, – к делу. С учреждением Нового Королевства государственных рабов начали освобождать. Я в очередной раз попала в собственность Республики – и мне повезло. Еще за неделю мне сказали, что отпустят на волю, перестали нагружать работой… А за день до назначенной даты в барак, где я жила, ожидая решения своей участи, пришел один человек. Нарт. Но не раб. Он подошел ко мне и сказал… Сказал, что давно меня искал и что я вовсе не дочь барона Наробского, пусть даже незаконнорожденная. Что настоящим моим отцом был совсем другой человек, а прабабкой – сама Ольга Самозванка и что поэтому я – законная наследница Черного Трона…

– Чушь! – решительно перебила девушку графиня. – У Ольги Самозванки не было детей – это известный факт!

– Так я ему и сказала, миледи: все-таки я выросла в культурной семье и неплохо знала историю. Но он ответил, что ребенок, то есть я, был рожден тайно, после чего надежные люди спрятали его, чтобы уберечь от ищеек Антона Второго. Нет, миледи, не подумайте, что я вот так сразу взяла и поверила! Но чем больше размышляла, тем больше понимала, что наконец узнала правду. Начать хотя бы с имени. На протяжении многих и многих поколений девочек в роду баронов Наробских называли одинаково. Старшую дочь – непременно Алиной, как мою сестру, вторую – Колеттой, третью, если рождалась, – Агатой. Никаких Ольг, миледи! Ни разу за всю историю дома! Или взять внешность. Я совсем не похожа на мачеху, что понятно, но и с отцом у меня не было ничего общего! С братом и сестрой мы тоже совершенно разные, хотя между собой они были весьма схожи. Дальше. Мастер Луча, учивший меня в замке, постоянно приводил мне в пример Ольгу Самозванку, хотя в роду барона была своя знаменитая воительница – Агата Яростная. Может быть, он что-то знал или хотя бы догадывался? Словом, к моменту прибытия в Столицу я не сомневалась в своем родстве с великой тезкой. Но что делать с открывшимся мне знанием, я понятия не имела. Бороться за престол? Мне, вчерашней рабыне? Нет, я знала, что королева Александра тоже пережила рабство, но себя на троне я вовсе не видела и никаких планов по его захвату не вынашивала. Честное слово, миледи, поверьте! А после, когда встретила сэра Виктора и стала его оруженосцем и… другом – и вовсе думать забыла о Самозванке. Ну, то есть забыть, конечно, не забыла, однако знание это сделалось чем-то наподобие скелета в шкафу: есть – и есть, но дверцу лучше не открывать, а ключ спрятать подальше… Так длилось несколько месяцев. А потом вдруг сэр Виктор как-то невзначай задал мне вопрос о моем происхождении. В первый раз я отшутилась, но через некоторое время он вновь завел об этом разговор. Спрашивал, есть ли у меня какие-нибудь документы, подтверждающие права на баронский титул. Какие документы у вчерашней рабыни? Так я ему и сказала. Он выслушал, и с неделю эта тема не поднималась. До того самого рокового вечера, когда он позвал меня в свой кабинет. Сэр Виктор был весьма… возбужден. Он сказал, что узнал, будто генетическая матрица дома Нароб пережила Безвременье, и заявил, что хочет затребовать ее у Владык, чтобы я прошла испытание крови и подтвердила права на титул. Я испугалась. Было ясно, что испытание я позорно провалю – и что тогда? Окажусь в его глазах наглой лгуньей? Захочет ли он после этого терпеть меня рядом с собой? Я стала отказываться, выискивая всякого рода нелепые предлоги, но сэр Виктор настаивал, убеждая, что подтвержденный титул позволит мне занять высокое место в Новом Королевстве. Я спорила, а исчерпав аргументы, выложила ему все. Про свое детство, про незнакомца, про Ольгу Самозванку… И видя, что он не верит – сам хаос дернул меня за язык, – закончила тем, что предложила посадить меня на Черный Трон вместо королевы Александры. Сэр Виктор оторопел, а я перепугалась, поняв, что миг назад сказала. Он стал что-то нести о провокации Октагона, шагнул ко мне, я отскочила и выхватила разрядник. Зачем – не знаю, стрелять я вовсе не собиралась. Сэр Виктор сделал еще шаг, я попятилась в панике – и споткнулась о складку сбившегося ковра, чтоб ей и в хаосе не разгладиться. Сама не понимаю, как выстрелила – разрядник должен был стоять на предохранителе, – должно быть, машинально сдвинула пальцем защелку… Сэр Виктор упал, а я… Я бросилась наутек, к себе. Должно быть, тогда в коридоре меня и заметил Патрик – это меня, а не сэра Павла он видел. Но тогда я еще об этом не знала. Ворвавшись в себе, несколько минут металась по комнате, словно обезумевшая, потом упала на кровать. Все было кончено – я это хорошо понимала. Жить не хотелось. Кажется, я даже примерялась разрядником к виску, когда он толкнул меня изнутри… – она положила руки на живот, и Александра с изумлением заметила то, на что не удосуживалась обратить внимания до сих пор: нижние пуговицы колета арестантки были расстегнуты, так как полы не сходились.