— Добрый день, — вдруг совсем рядом раздался приятный мужской голос.

От неожиданности я вздрогнула и чуть не выронила книгу, чьи страницы так ни разу и не перевернула. Оглянулась и встретилась взглядом с мужчиной удивительной красоты. Одетый в изумрудную мантию, в цвет ей штаны и рубаху с золотистой вышивкой, он напоминал сказочного персонажа. По его плечам струились переливающиеся золотом локоны, а небесно-голубые глаза и улыбка светились необычайным теплом, быстро отогрев мои побледневшие от испуга щеки.

— Добрый… — запнулась я, потому что не знала, как обратиться к незнакомцу.

Он точно не принц, но стати и привлекательности ему не занимать. Тонкие черты лица, прямая спина, широкие, сильные плечи. Одежда сшита из дорогой ткани, а в золотом медальоне на шее блестел внушительных размеров рубин. Так кто же он?

— Арон, — представился незнакомец и склонил голову в легком поклоне. — А вы?

— Марька, — соврала я, не моргнув и глазом: — Я тут… Это…— залопотала в поиске оправдания, почему здесь нахожусь.

Но из-за растерянности перед таким красивым мужчиной не смогла придумать ничего гениальнее, чем:

— Сижу.

Блестяще! И главное — ни капли лжи. Вот только если я решила представиться, как служанка, то должна приветствовать знатных особ стоя и в поклоне.

— Простите, ваша…

«Ваша кто? Светлость? Милость? Уважаемость?» — растерялась я и запнулась, а когда попыталась вскочить на ноги, Арон остановил меня взмахом руки:

— Арон. Просто, Арон. Здесь свободно? — указал он на место рядом.

Все еще сгорая от стыда, я кивнула и немного насторожилась. Арон назвал имя, но не титул. Это необычно. Еще никто не отменял господского снобизма: каждый граф, герцог и даже простой барон всегда стремились напомнить окружающим о своем превосходстве и похвастать титулом. Так в чем же подвох?

— Слугам негоже называть господ по имени, — потупившись произнесла я.

— А вы — служанка?

Обогнув скамейку, Арон сел рядом, а я ощутила от него легкий цветочный шлейф с древесными нотками, который интриговал, щекотал ноздри и дразнил своей притягательностью. Отчасти даже напомнил мне дом, где в столовой и кабинете папеньки всегда пахло травами или целебными настойками.

— А вы — господин? — так же уклончиво поинтересовалась.

— Для кого-то да, для кого-то нет, — загадочно ответил Арон.

Его глаза сверкнули озорством, а я смутилась и вновь уткнулась в раскрытую книгу, где одну страницу занимала большая иллюстрация мужчины с девушкой на руках, возле озера. Жар на щеках стал чуточку сильнее, когда голос Арона прозвучал до бесстыдного близко и накрыл меня бархатистой волной:

— Красавица.

Я невольно вздрогнула и чуть слышно выдохнула: «Ох». Сердце часто забилось в груди. Этот комплимент, он… Такой внезапный. Такой прямолинейный. Такой…

— Отличный выбор, — глядя в мою книгу, кивнул Арон. — Чудесная сказка, достойная девичьих очей.

Он откинулся на спинку скамейки, а я чуть не застонала от собственной опрометчивости. Точно! «Красавица» — всего лишь название сказки, но, одурманенная обществом красивого мужчины, я совсем об этом позабыла. Эх, Цесса-Цесса… Правильно папенька говорил, когда сердился: «Нет у тебя ума в голове, только дерзость и опилки!»

Я сухо сглотнула. Да, Арон точно не из простых людей и дело здесь не только в титуле. Он сидел на расстоянии вытянутой руки, но чувствовался до неприличия близко. Вольностей не позволял, но его очарование пронизывало до костей. Так еще вопросы каверзные задавал!

— Давно прислугу обучают грамоте?

Он вздернул изящную бровь, а я слишком громко для наигранной невозмутимости захлопнула книжку и заметила:

— Не учат, — и показала на обложку романа, где нарисована девушка, а перед ней преклонивший колено рыбак. — Картинки. В них вся суть.

— Ах, картинки, — повторил Арон, продолжая на меня смотреть. — И как же я сразу не догадался.

Мы неловко замолчали. Вот только неловко явно было только мне, Арон же продолжал чувствовать себя расслабленно и дразнить меня непринужденной улыбкой. Так что я обрадовалась, когда подул ветер и разметал мои локоны, спрятав лицо от его пристального взора.

— Эм… Какая замечательная погода… — решила я перевести тему, но…

Вот, почему мне так не везло?! Стоило упомянуть о погоде, о том, какая же она восхитительная, как вдалеке послышался раскат грома. Еле сдерживаясь, чтобы не заплакать от собственной беспомощности, я упрямо улыбнулась и поинтересовалась:

— Не находите?

К гадалке не ходи — в глазах Арона я теперь та еще недотепа, но ничего не попишешь. Если уж позоришься, то позорься до конца!

— Нахожу, — перевел взор Арон на темные тучи, показавшиеся из-за макушек деревьев, и добавил: — Но только рядом с вами.

Мое сердце пропустило удар. Богиня… Я, конечно, люблю комплименты, но еще никогда они не поднимали во мне столь сильную бурю эмоций. Харизма Арона и его притягательная внешность были пострашнее меча в руках мастера — обезоруживали и поражали. И пусть я не привыкла доверять первым встречным, но перестать восхищаться новым знакомым тоже не могла.

— Вы со всеми так любезны или только со мной? — смущенно поинтересовалась я.

Арон лукаво улыбнулся и вместо ответа неожиданно произнес:

— «Парит над землей, точно вольная птица.

Нежностью манит и пламенем уст.

Согревает меня лишь девы улыбка»…

— «…И с ней я потерян, и без нее пуст», — закончила я отрывок из поэмы «Дан и Анетта».

— Все верно, — вздохнул Арон и упрекнул: — Не умеете вы лгать, леди Цессара.

Стоило услышать свое имя, как я потеряла дар речи, а внутри все перевернулось. Надо же было так глупо попасться на уловку?

Щеки вспыхнули румянцем. Стало жарко и страшно к ним прикоснуться — вдруг обожгусь. И, вообще, показалось, я сейчас вовсе сгорю. Однако не успела я превратиться в уголек от стыда, как из-за угла замка показались шестеро взъерошенных слуг, и среди них был тот самый нерасторопный лакей.

— Похоже, вас нашли, — заметил Арон и поднялся со скамьи. — Пришло время нам расстаться.

Не удостоив шумных слуг взглядом, он плавно обошел скамейку, проведя пальцами по гладкой волнистой спинке, а я впилась ногтями в кожаный переплет книжки о Красавице и замерла. Ни ткань платья, ни расстояние не помешали ощутить тепло ладони Арона, скользнувшей совсем близко от лопаток. А его шепот запустил волну мурашек:

— С нетерпением жду новой встречи, леди Цессара.

Я резко обернулась и произнесла:

— Но скажите, кто вы?

Однако за скамейкой никого не оказалось — Арон исчез. Я недоуменно похлопала глазами и перестала стискивать книгу, открыв ее на той же картинке, где рыбак выносил из озера принцессу. И подумала: будь я хоть чуточку мнительной, то непременно посчитала появление Арона знаком, а так… Захлопнула книгу. Встала. Отряхнулась от лепестков жасмина, и твердо решила: знак это или нет, но я не покорюсь и замуж за принца не пойду. Если потребуется — стану самой ужасной невестой и сделаю все, чтобы он от меня отказался!

— Простите меня! — выла Марька посреди небольшой полянки, окружённой рододендронами.

Она стояла на коленях и каждый раз, когда кланялась, касалась лбом травинок, но Рензел Тайс был полностью поглощён игрой в крокет и совсем не обращал на нее внимания. Оставаясь холодным и безразличным, он тщательно целился молоточком в деревянный мячик, чтобы попасть им в миниатюрные ворота. Никто и ничто не могли его отвлечь от важного занятия: ни я, ни толпа слуг, ни воющая Марька, ни даже подступающая гроза. Но вдруг в момент удара из аккуратно зачёсанных волос выбилась чёрная прядь и упала принцу на глаза. Его рука дрогнула, и мячик проскочил мимо ворот.