— А вам не уйти, пока я не узнаю, что вы скрываете.

Усмехнувшись, Герцог посмотрел на собаку воспаленным, точно от горячки, взглядом и поднялся с пола:

— Вот значит как, — он отряхнулся и поправил черный с золотой вышивкой сюртук. — Поздравляю, миледи. Вы загнали меня в угол. Но я вас разочарую: вы хотите знать правду, которую даже я не знаю.

— Тогда расскажите, что знаете.

— С удовольствием, — хмыкнул он. — И первое, что я скажу — вам нужно бежать из замка.

Мое сердце дрогнуло.

— Почему?

— Потому что в этом замке все исчезают. Все! Сначала я думал, что это слухи. Ну не понравились Рензелу девушки, вот и сослал он их куда подальше, а всем наплел, мол, заболели, захирели и так далее… Но когда исчезла Бриетта.

— Бриетта?

— Восьмая невеста принца, настоящий цветок Богини, и это моя вина, что ее не стало. Потому что я… Я… — ударил себя в грудь лорд Растис и сделал ко мне шаг, но остановился, когда Тень предупреждающе зарычала. — Я уговорил ее отца согласиться на этот брак. Сказал, что лучше партии ему не найти, а сплетни пускают другие барышни, кому не дотянуться до королевского кошелька. Но прошло чуть меньше двух месяцев, и я узнал, что его высочество женится не на леди Бриетте, а на леди Цессаре.

Он запустил пальцы в черные взлохмаченные волосы и тяжело вздохнул:

— Я опять убедил себя, что у принца просто необычные вкусы, но вчера я осознал… Прозрел! — герцог тряхнул головой. — Все в этом замке исчезают. Все! Даже тетушка Астария.

Уши Тени шевельнулись, а я громко ее окликнула, отчего лорд Растис вздрогнул. Толкнула носком туфли недоеденную кость в надежде, что собака ей займется и за чавканьем не будет слышать нашего разговора, а заодно и принц с ней. Когда же Тень принялась уплетать остатки своего завтрака, я приблизилась к Растису:

— Что за чушь, лорд Растис? — чуть ли ему не в лицо прошипела я. — С Астарией все в порядке. Вы сами видели ее сегодня за столом. Она никуда не исчезла.

— Но и прежней Астарии нет, — с таким же напором ответил лорд. — Отец всегда рассказывал, какой она была до свадьбы и рождения наследника. Добрая, отзывчивая, живая…

Я открыла, было, рот, чтобы возразить, но герцог не позволил слова вставить:

— Астария всегда любила свою семью, особенного младшего брата — моего отца. Но когда она вышла замуж за короля, она ни разу не наведалась к нам в гости. Ограничивалась только письмами и приглашениями в замок. А когда понесла, вовсе прервала любые отношения. Дедушка, бабушка и отец узнали о рождении Рензела только из общих новостей. Как чужие люди! И за восемь лет она ни разу не позвала моего отца или родителей познакомиться со своим сыном. Только на его восьмой год рождения она вспомнила, что у нее есть семья: мать, отец, брат, а еще племянник. Пригласила нас в гости. И знаете что?

— Что? — произнесла я осипшим голосом, когда молчание Растиса затянулось.

— Мы приехали, и тогда я впервые увидел Рензела. Он был угрюмый, молчаливый, напряженный. Почти не обращал на меня внимания. Был сам себе на уме, а я старался… Старался хоть как-то добиться его расположения и не понимал, за что этот мальчишка меня так невзлюбил. Мы же одна семья!

Я тяжело сглотнула, когда Растис произнес последние слова. Они напомнили мне леди Астарию. Она тоже много раз говорила, что мы скоро станем одной семьей, и вроде тепло ко мне относится, но… Ее словно что-то сковывает. Королева ведет себя замкнуто. Отстраняется по доброй воле, но делает это против своих желаний. И после рассказа Растиса это стало таким очевидным, что странно, почему я сразу не заметила ее противоречивого поведения. Королева добрая, теплая, участливая, но такая далекая, будто дразнит, подавая руку помощи, до которой никогда не дотянуться.

— В тот день я попросил принца показать королевские сады, и мне подвернулся случай проявить себя, — усмехнулся лорд. — Мы прогуливались возле восточного крыла, когда нам навстречу выбежал белобрысый мальчишка. Странный такой. Вроде не в дешевых одеждах, но взъерошенный и весь грязный, перепачканный в земле и с цветком в руке. Невоспитанный до безобразия. Все выкрикивал имя наследника. Представляешь! Просто имя, без должного уважения… А когда подбежал и вручил ему этот гребаный красный цветок, из которого выполз жирный слизняк! Я тогда так разозлился. И толкнул мальчишку на землю, а потом…

Растис нахмурился и погладил затылок.

— Что потом?

— В том-то и дело. Я забыл, — рука Растиса соскользнула с затылка и безвольно повисла. — Все как в тумане. Единственное, что я запомнил — это удар в спину, и как не могу подняться и вдохнуть. А остальное… Все остальное как в тумане. В синем тумане.

Герцог стиснул кулаки, а я затаила дыхание, припомнив в точности такие же слова, сказанные Уфом. Он тоже забыл о ночи нападения. Его воспоминания поглотил синий туман.

— Я почти не помню, как вернулся домой. Все было размытым, а в голове звенело и царила пустота. Сохранились только отрывки: я и принц под тенью дерева, шум взрослых, обеспокоенные лица… Кажется, все решили, что у меня солнечный удар. Лекаря в тот день в замке не было, потому меня сразу отвезли домой, где был семейный врач, а король передал нам какое-то мерзкое снадобье, — Растис поморщился. — Моя мать неделю меня отпаивала этой гадостью. Как вспомню…

Его передернуло, а я поинтересовалась:

— А что с тем мальчиком?

Герцог повел плечом.

— Увы, я не узнал кто он, да и неважно это. Интересно другое: после всей этой истории у меня… — он усмехнулся. — Вы не поверите. Я сам уже в это не верю.

— Говорите, — твердо потребовала я.

Он вздохнул, осмотрелся по сторонам и склонился ко мне ближе:

— Исчезли все ранки.

— Что? — не совсем я поняла, а герцог отпрянул и всплеснул руками:

— Говорил же, что не поверите! Да это уже тоже неважно.

Он нервно прошелся, лишь раз бросив взгляд на Тень, которая продолжала трапезничать, но не теряла бдительности. Внимательно наблюдая за каждым шагом герцога, оно заметно напряглась, когда тот вернулся.

— На следующей неделе нас опять пригласили в замок.

Похоже, лорд давно хотел высказаться, но не решался. Боялся. А теперь его чаша переполнилась, и он не мог остановиться.

— Как сказала мать: принц захотел прокатиться со мной на маленьких лошадях, которых ему подарили на день рождения. Видят боги, я не хотел. Меня захлестнули паника и страх, и я не знал почему. А когда пытался понять — разум заволакивал синий туман. Но родители все равно настояли на поездке. И когда мы прибыли, Рензела будто подменили. Он говорил, улыбался, вел себя со мной, как с хорошим другом. Не осталось ни следа от того угрюмого и молчаливого мальчишки.

Он нервно облизнул губы.

— Его словно подменили. Как тетушку Астарию.

Я открыла рот, чтобы что-то сказать или спросить, но не смогла издать ни звука, а взгляд Растиса пробежался по моему лицу:

— Этот замок «поедает» людей, леди Цессара. Мой отец до самой смерти жалел, что не осмелился отговорить сестру выходить замуж за короля, — он отстранился и отдернул сюртук. — Но вы еще можете спастись. Откажитесь от свадьбы и возвращайтесь домой.

— Я не могу, — произнесла я осипшим голосом. — Свадьба — не мой выбор. И меня никто не отпустит.

— Сожалею, миледи. Однако я могу дать вам совет, на который вы вряд ли решитесь.

— Какой? — затаила дыхание я, а он отвел взор, посмотрев на то, как Тень хрустит остатками кости, но после вновь посмотрел на меня:

— Потеряйте честь, миледи.

Я отшатнулась, крепче стиснув подол платья, а Растис развернулся, чтобы уйти, и безжалостно добавил:

— Пусть с позором, но вы точно сможете уйти.

— Ой, госпожа! Ох, госпожа! — причитала Марька, ближе пододвигая мне корзинку с хлебом. — Прямо-таки сказал? Потеряйте честь?