— Клянусь присматривать за вами и, если рядом с замком появится опасность, обещаю немедленно известить о ней вас, Арвела или его высочество. Клянусь оберегать вас ценой своей жизни… — он болезненно поморщился. — И когда встанет выбор между вами и моей семьей — я выберу вас. Клянусь сделать все, чтобы вы жили.

Он замолчал и опустил голову, отчего пряди волос упали ему на лицо, а у меня в ушах продолжило звенеть его каждое «клянусь». Условия принца выполнены, и я шагнула к решетке, чтобы отдать Френсису ключ.

— Момент, миледи, — остановил меня Рензел. — Это не просто клятва, а сделка. Я должен выполнить свою часть обещания.

Он отлип от стены и подошел ко мне:

— Клянусь сделать все возможное, чтобы спасти и защитить семью Френсиса, пока он держит свое слово перед вами и вас защищает. Но как только жена и сын вернутся к Френсису, наши клятвы потеряют силу. Теперь…

За тяжелой дверью в конце темницы послышались шаги и голоса. Принц тут же к ней ринулся и на ходу договорил:

— Отдайте ключ.

Он прикоснулся к единственной преграде между нами и стражниками, и по ее темной поверхности заблестела морозная паутинка, заполняя льдом все щели между дверью и стеной.

— Вот зараза! — донесся возмущенный голос с другой стороны. — Опять заклинило! Ну-ка, навалились!

Послышался удар и хруст, а я кинулась к Френсису и сунула ему в руки ключ. Тот не стал мешкать. Тут же вставил его в замочную скважину и провернул. Послышался щелчок. И только решетка отперлась, как ключ в руке Френсиса, превратившись в воду, стек по грязным пальцам, однако ни одна капля не коснулась пола. Все они снова превратились в воздух.

— Сбежишь, чтобы тебя все видели, — оказался рядом со мной принц. — И постарайся никого не покалечить.

Он потянул меня за рукав, но я замешкалась, когда заметила светло-голубое свечение под изорванной рубахой Френсиса. Наемник съежился, поморщился и оттянул край ворота, явив на свет свежий шрам, перечеркнувший метку Альтарии. Он начал стремительно заживать. Светло-голубая искра двигалась по следу разреза, словно бы его стирая.

— Боги услышали наши клятвы, — хмыкнул принц и опять потянул меня за собой. — Миледи, уходим.

Но вдруг остановился. Оглянулся на дверь, что еще держалась под напором стражников, а потом на Френсиса, который все так же удивленно продолжал смотреть на восстановленную татуировку.

— Спросите, как он проник в замок, — потребовал Рензел.

Глядя на подрагивающую дверь темницы, я быстро и без раздумий повторила вопрос, а Френсис встрепенулся и, прильнув к решетке, выпалил:

— Какой-то гость в кабаке хвастался о подарке для невесты принца — лошади. Я занял место одного из его слуг, и следующим днем прибыл в замок.

«Растис, — угрюмо подумала я о герцоге и, поджав губы, оглянулась на Рензела. — Принц был прав».

Морщинка меж бровей принца разгладилась. Он усмехнулся, пробормотал что-то вроде «забавно» и дернул меня за рукав. Мы вновь побежали, а уже мне вслед Френсис сказал:

— Спасибо, мона. Я не забуду.

Ответить, увы, я не смогла. Даже оглянуться не успела. Только мы с принцем оказались возле тайного прохода, преграда между нами и стражниками дрогнула и заскрежетала. Принц почти втолкнул меня в лабиринт, поджег от факела лучину и втиснулся в проем следом, когда тот начал закрываться. Но до того как тусклая полоска света на ступеньках лестницы истончилась и погасла, я услышала удар двери о стену темницы, громкую брань стражников да сетование, что надо бы попросить короля заменить эту заржавевшую дрянь.

Однако уже через миг их голоса оборвались удивленными вскриками, а следом и полным молчанием, когда проход с тихим шорохом закрылся.

Богиня, пусть Френсис сбежит!

Терзаемая тревожными мыслями, я обняла себя руками под теплым плащом — в пещере, правда, было очень холодно, и отчего-то сейчас это чувствовалось гораздо сильнее.

«Надо было помочь ему бежать».

Роилось в голове.

«Провести через лабиринт, а не бросать… так — словно зверя».

«А вдруг Френсиса поймают и казнят?»

И все это, а еще многое другое хотелось сказать принцу. Но вымолвила я только одно:

— Это жестоко.

— Что именно? — поинтересовался принц.

— Все! — не удержалась я и выпалила, а мой голос прокатился эхом по черной пустоте подземелья. — Что если Френсис не сбежит?

— Тогда его казнят, а наши клятвы потеряют силу.

Я поджала губы и прожгла взглядом спину Рензела, а он словно почувствовал это и оглянулся:

— Не бойтесь, леди Цессара. Френсис — воспитанник Мунхара. Четверка-шестерка стражников его не остановят.

— А остальные?!

— Все остальные в дозоре. Ларис сегодня распорядился усилить патруль.

— Тогда где Френсис спрячется, если все в дозоре? — ехидно заметила я.

— А вот это, миледи, — лучина в его руке замерцала, и он поджег новую. — Проблемы не мои, а Френсиса.

— Вот я и говорю. Это жестоко, — понизила я голос, когда мы вышли в подземную пещеру с рекой. — Так жестоко заставлять его жертвовать ради меня своей семьей. Ведь он ради них!..

— Именно, миледи, — перебил меня Рензел и первым шагнул на выступ вдоль стены. — Другие клятвы для Френсиса ничего не значат.

— Но боги!..

— Боги не всегда справедливы, миледи! — вдруг с яростью воскликнул принц.

Я вздрогнула от его громкого голоса, а где-то во тьме раздался треск, зашуршали песок с пылью, скатились и плюхнулись в воду камни.

— Будь расплата за нарушенную клятву или обещание столь же страшна, как вы ее боитесь, в мире бы не осталось обманщиков и неверных супругов, — продолжил он говорить уже гораздо тише. — Но обманщики продолжают лгать и наживаться на доверчивых людях, а мужья и жены изменять с другими мужчинами и женщинами, несмотря на клятву перед богами в день свадьбы. Все потому что расплата, миледи, не всегда приходит такой, какой мы ее ожидаем. У кого-то случается смертельная хворь, а у кого-то прыщ на заднице походит через неделю.

Я фыркнула, а принц остановился и оглянулся:

— Запомните, миледи, если хотите преданности — просите человека поклясться чем-то или кем-то ему дорогим. Тогда он испугается и останется верным своему слову. Потому что, миледи, все люди алчные, — продолжил идти по узкой тропе принц. — И любовь. Она тоже алчная.

«А ведь он в чем-то прав», — подумала я, глядя ему в спину, и тряхнула головой.

В любом случае, каким бы он правым ни был, сложно смириться с его требованиями. Не только из-за Френсиса, но и меня самой. Я в любой момент могла стать причиной смерти двоих ни в чем неповинных людей. Интересно, когда принц просил Френсиса дать такую клятву, он о моих чувствах подумал? Хоть немного? И…

Мои плечи опустились.

Не потому ли он тоже дал обещание защитить похищенных женщину и ребенка? Ведь принц произносил эти слова, когда смотрел на меня, а не на Френсиса.

— Миледи, вы чем-то озадачены и разучились ходить? — ухмыльнулся принц, уже успевший довольно далеко от меня отойти.

А я все продолжала стоять и смотреть ему вслед. Даже свет лучины почти перестал меня касаться.

— Да иду я, иду, — проворчала я.

Держась за стену, неспешно двинулась следом за Рензелом, но быстро потеряла терпение. От темноты, что сгущалась за спиной, сердце начинало часто биться и в затылке зудело. Так еще это пугающее «у-у-у» — голос ветра — вовсе сводило с ума. Поэтому я чуточку ускорилась.

— Ваше высочество! — прыгнула бочком раз, два… — Но почему вы…

Три, и раздался треск. Я ахнула и почувствовала, как выступ под пяткой провалился.

Внизу плеснулась вода, когда камни с куском тропы, по которой мы шли, посыпались в реку, а я взмахнула руками и чудом устояла на носочке — на самом краю провала за спиной! Но не успела поставить вторую ногу на твердую опору, как мне в лицо ударил ветер. Именно он лишил последнего равновесия и толкнул меня в пропасть, которая радостно раскинула холодные и черные объятия.