Я повернулась набок и устремила взгляд на луну. Богиня… Дай подсказку. Дай идею, потому что я не знаю, как поступить. С Марькой мне больше не поменяться — стражники бдят и днем, и ночью — мимо них не сбежать. Голодовка, капризы и требования — оружие против папеньки, но не принца. Ему на них будет глубоко плевать.

«Хоть в окно прыгай», — усмехнулась я и тяжело вздохнула. Повернулась на другой бок и тут же села.

Точно! Окно!

«Нет… Это абсурд», — отмел идею здравый смысл, и я рухнула обратно на подушки.

Сразу вспомнились «молитва» ведьмы Ярлы: «Леди не бегает, не шумит, не лазает по деревьям, не перечит, не дружит с простолюдинами. Если только не хочет остаться без достойной партии в мужья». Эту тираду я впервые выслушала от нее в одиннадцать лет, когда забралась на дуб во дворе. Мне тогда сын конюха подарил рогатку, и я тренировала меткость на желудях. Весело было, пока Ярла меня не нашла и не отчитала. Тогда же я твердо уяснила, что с Ярлой мы никогда не станем друзьями. Слишком разные у нас взгляды на жизнь. Я — за свободу, она — за светское общество. Кстати, книги Ярла тоже считала дурным тоном: «Женщина не должна быть умнее мужчины, только хитрее».

Я снова посмотрела на окно. «Всего лишь второй этаж… Второй этаж и свобода», — бубнил в голове мой внутренний бунтарь, но я постаралась его заткнуть и отвернулась. Утро вечера мудренее. Сейчас я слишком расстроена, чтобы принимать решения, а завтра голова остынет и можно будет еще раз подумать.

И я подумала. Проснулась ни свет, ни заря и тут же кинулась выяснять, как открывается окно. А оно открылось легко. Даже не скрипнуло!

«Леди не бегает, не шумит, не лазает… — тут же зазвенел в мыслях голос Ярлы. — … Если только не хочет остаться без достойной партии в мужья».

Я усмехнулась. Интересно, принц — это достойная партия? Рензел богат, красив, влиятелен, в глазах Ярлы он — лакомый кусочек, не без нюансов, конечно. А то ведьма начала бы возмущаться, почему папенька не Линни отдает за него замуж, а меня. И если следовать логике Ярлы, то мне нужно перестать быть леди и тогда принц от меня откажется.

А что? Потрясающая мысль. Особенно на пороге отчаяния, когда не знаешь какой поступок правильный, а какой приведет к катастрофе. Хотя катастрофа в моей жизни уже случилась, все остальное лишь ее последствия.

Ну, ваше высочество, погодите. Я предупредила, что заставлю вас от меня отказаться, и мой план почти готов.

Я посмотрела вниз и почувствовала, как закружилась голова. Обычно высота меня нисколько не страшила, но вот сейчас мысль о том, что мне предстоит спуститься со второго этажа пугала до дрожи в коленках. Вдруг кто-нибудь пройдет мимо и посмотрит вверх? Стыдоба-то какая… А если я не удержусь и сорвусь вниз? Может, ну ее — эту затею? Придумать что-нибудь другое? Да и веревки у меня нет.

Наверное, только в сказках все так легко получается. Например, как в истории про девочку, заточённую в башне злым колдуном, где она отрастила длинные волосы, а, обрезав их, сплела веревку и спустилась по ней из своей тюрьмы. Так девочка, а точнее, уже девушка, обрела долгожданную свободу.

Хм… А между мной и той девочкой много общего, только волосы у меня не такие длинные — еле достают до пояса. И за две недели они вряд ли отрастут настолько, чтобы по ним спуститься со второго этажа.

Перестав свешиваться из окна, я продолжала задумчиво смотреть вниз, как вдруг заметила зеленую мантию! Но Арон быстро скрылся за поворотом, ведущим к западному крылу. Нет! Только не это!

— Арон! — воскликнула я и опять свесилась из окна, но никто не вышел. Сколько бы ни ждала.

В отчаянии я застонала и подалась назад. Что же делать? Богиня… Что же мне делать? Арон был так близко и сейчас идет в логово настоящего дракона! Нужно было позвать его громче! Только голос после долгого молчания среди одиноких стен совсем ослаб.

— Решайся, Цесса, — заговорила сама с собой и осмотрела комнату. — Решайся!

«Трусость еще никому не помогала, а тебе терять уже нечего», — приободрил внутренний голос.

Да, терять нечего, кроме, пожалуй, жизни. Убьет меня принц или кто-то другой, или я вывалюсь из окна — вот и посмотрим, что судьба мне уготовила. Может, еще все обойдется.

Выдохнув, точно перед прыжком в бездну, я метнулась к балдахину кровати. Сдернула мягкий тюль, дорогие ночные шторы, отчего сердце в груди екнуло, связала и затянула покрепче узлы. Один конец веревки привязала к ножке кровати, а второй сбросила вниз.

— Кажется, я сошла с ума, — осуждающе произнесла, наблюдая, как извивается веревка из балдахина и штор. — Принц свел меня с ума…

Жаль только не от любви. С этим бы я хоть чуть-чуть смирилась, а так лишь почувствовала себя еще большей неудачницей. И помолилась Богине, чтобы она сберегла не только мою жизнь, но и честь, а еще избавила от стойкого ощущения, что я совершаю глупый поступок. От такой дерзости даже у папеньки бы случился сердечный приступ. А Ярла бы торжественно заявила, что я не ее дочь.

Лентами от штор и балдахина я привязала к ногам юбку, чтобы она сильно не топорщилась, и взобралась на подоконник. Нащупала носком туфли первый узелок и закусила губу, надеясь, что он не распустится или кровать не сдвинется, или принц меня раньше времени не заметит…

Так-то я и не против, чтобы Рензел меня заметил, отчасти даже рассчитывала на это. Вдруг моя непокорность его отпугнет и он поймет, что не нужна ему такая взбалмошная невеста, вот и решит от меня отказаться? Точно. Просто замечательный план. Я еще раз прокрутила его в голове, чувствуя, как согрелась заледеневшая от страха душа, и, наконец-то, уверилась, что поступаю верно. Убью сразу двух… Нет, трех зайцев: предупрежу Арона, а попутно выясню: друг он мне или враг, получу от него сведения о Ястрэбе и насолю принцу. Только бы не упасть!

«И почему женские наряды такие тяжелые?» — уже за подоконником позавидовала я мужчинам.

У них штаны легкие, не то что наши юбки, которые тянут вниз и путаются в ногах. Паук так не закутывает муху в паутину, как меня облепил этот злосчастный подол! Я даже вся взмокла от напряжения, когда пыталась освободить каблук от приставучей ткани и нащупать очередной узелок. Еще, как назло, веревка опасно дернулась — где-то наверху связка из штор дает слабину. Нужно поторопиться!

— Ну же… Где ты! — пропищала я, отчаянно отыскивая ногами новую опору, но она, как назло, не попадалась.

Виснуть на руках под тяжестью платья — очень сложно. Особенно, когда нервничаешь, торопишься, так еще постоянно кажется, будто вот-вот сорвешься. И хорошо, если бы я находилась недалеко от земли — не было бы так страшно, а мне лететь вниз целый этаж. Но, к счастью, я нащупала узелок и облегченно выдохнула. Но тут‚ к несчастью, выяснилось‚ что узел из шторы и тюля я затянула плохо.

Веревка обмякла в моих руках, и я зажмурилась, когда почувствовала, как провалилась вниз. Это случилось так резко, что дыхание перехватило. Но я даже толком не успела испугаться, как вдруг мой полет оборвался и меня подхватили сильные руки, а совсем близко прозвучал изумленный голос:

— А вы умеете удивлять… Цесса. Не ушиблись?

Меня окружил густой цветочный аромат, и я распахнула глаза:

— Арон!

— Никогда не думал, что рассеянность бывает полезной, — улыбнулся он. — Но судьба любит преподносить сюрпризы. Например, вас.

Мои щеки опалил румянец. Я сильнее вцепилась в мягкую ткань «веревки» и поежилась под его пристальным взглядом. Сейчас Арон был ну очень близко — тянуться не надо, чтобы прикоснуться и почувствовать мягкость его золотистых локонов. Они сами щекотали мои руки, шею. А жар от мужчины согревал кожу даже через плотную ткань платья, будто я окунулась в объятия солнца.

Мысли спутал стыд. Давно ли Арон здесь находится и что успел увидеть? Или он только пришел? Пред спуском я несколько раз проверила, чтобы юбка не топорщилась, а поблизости никого нет было, но из-за своей медлительности и неуклюжести все-таки угодила в неловкое положение. Хотя подождите! Если подумать — очень даже ловкое: упала прямиком в руки красивого мужчины, где уютно и тепло.