– Ну, вот и отлично. Я напишу ему письмо. Когда-нибудь он прочтет. Есть кое-что, что ему следует знать… Да не смотрите вы все так! – воскликнула она, на мгновение потеряв самообладание. – Я не на смерть иду! Хотя мы и вряд ли увидимся вновь…

– Ты поверила россказням болтуна Аппия? – с трудом сдерживая рыдания, спросила Октавия.

– Нет, – покачала головой Александра. – Гению маэстро Цейония.

Вряд ли кто-то понял, что она имела в виду.

Признаться откровенно, она и сама пока не все до конца понимала. Впрочем, в скорости все должно было так или иначе проясниться.

Ровно через полчаса, минута в минуту, за ней явился легат Квинт.

Прокуратор Тит послал рабов запирать ставни – близилось время прилета Владыки.

Эдуард

Эд проснулся и почувствовал голод.

– Хочу есть, – проговорил он, не размыкая век.

Обычно это помогало. Не сразу, но еда появлялась. Но почему-то не сегодня.

Устав ж дать, Эд открыл глаза и неспешно перевернулся на другой бок, лицом к комнате. Та была пуста. Странно. Он уже привык к тому, что рядом всегда кто-то есть. Как правило Алекса. Хотя вот накануне вместо нее была эта странная девушка… Как ее? Октавия. Он видел ее и раньше, но вчера она впервые пришла сюда одна. Было неплохо. Кажется. Впрочем, не важно.

Голод усилился настолько, что Эд решил встать с кровати. Спал он не раздеваясь, в своем обычном дорожном костюме. Алекса, кстати, последние дни одевалась как-то странно. Ему не нравилось как. А вот Октавии здешняя мода была к лицу.

Обувшись, Эд пересек комнату и, отворив массивную дверь, вышел в коридор. Алекса говорила – раз десять повторила, – что в случае чего надо спуститься на первый этаж в зал. Вероятно, там его накормят? Или там будет ждать сама Алекса?

Пройдя по коридору, Эд обнаружил в его конце широкую каменную лестницу и, придерживаясь за перила, сошел вниз. Тут и правда был зал, сплошь заставленный деревянными столами. Несколько человек в таких же, как у Алексы и Октавии длинных смешных рубахах и разноцветных плащах сидели за ними на скамьях без спинок и что-то ели. Ели! Похоже, он попал туда куда надо.

Эд оглянулся по сторонам в поисках Алексы, но верного оруженосца нигде не было. Зато нашлась Октавия – девушка стояла справа, возле стойки, и о чем-то говорила с грузным мужчиной с нелепой серьгой в ухе. Не долго думая Эд направился к ним.

– Хочу есть, – сообщил он, приблизившись. Затем, подумав немного, добавил: – Доброе утро, – это было вежливо.

Мужчина с серьгой что-то невнятно пробурчал себе под нос. Эд решил, что тот ему не нравится.

– Будешь завтрак? – спросила Октавия. Голос ее звучал странно, словно бы каждое произносимое слово давалось девушке с неимоверным трудом. Лицо ее было опухшее, глаза покраснели. Не иначе, этот тип с серьгой ее чем-то обидел. Какое-то время Эд размышлял над тем, не стоит ли ему вступиться за Октавию, но ни к какому определенному выводу не пришел.

– Буду завтрак, – ответил он. Потом спросил: – А где Алекса?

При звуке этого имени Октавия дернулась, словно от пощечины, и внезапно, утопив лицо в ладонях, разразилась рыданиями.

Что-то здесь было не так. Впрочем, долго размышлять над загадкой не хотелось. А вот услышать ответ на свой вопрос: почему бы и нет?

– Где Алекса? – повторил Эд.

– Жребий… – выговорила Октавия сквозь слезы. – Ей выпал Жребий, и стража увела ее на алтарь…

В представлении Эда поход к алтарю мог означать только одно.

– Она выходит замуж? – спросил он удивленно. – За кого?

– На алтарь, тупица! – заорала девушка так, что закачалась люстра под потолком. – Ее принесут в жертву Владыке Дракону!

– В жертву Дракону?

В голове у Эда что-то резко щелкнуло. В левое плечо словно кулаком ударили, вниз по руке пробежал электрический ток, лежащие на стойке пальцы – юноша и не заметил, как поместил их туда – выбили дробь, завершая исполнение какого-то замысловатого ритма, и замерли неподвижно.

– А теперь с начала и по порядку, – потребовал Эд, кладя ладонь на эфес кортика. Пальцы ныли, словно после долгой монотонной работы, но ими можно будет заняться и позднее. – Что за Жребий, что за алтарь и что за Владыка, сожги его Дракон?

Грубо игнорируя аккуратно размеченные атмосферные трассы, «седло» напрямик неслось на север, туда, где, как говорили, в горах располагался жертвенник Владыки. Над городом его пытались остановить какие-то типы на тихоходной воздушной колымаге, но единственного предупредительного выстрела хватило, чтобы те убрались с дороги. Так же, как десятью минутами ранее отступил Тит – так звали того мужика с серьгой. А сперва-то как хорохорился: не пущу, мол! Октавия эта тоже – вцепилась как клещ в рукав, повисла: не ходи, только зря погибнешь! Пришлось ее стряхнуть – аккуратно, но твердо. Тит – он, кстати, оказался ее отцом – сам отвалил, видно, понял: удерживать Эда бесполезно.

Заснеженные горные пики уже виднелись на горизонте, когда сзади валом накатила световая волна. Умные экраны «седла», как смогли, притушили ее яркость, но Дракон – а это, без сомнения, был именно он – все равно сиял ослепительно. Разглядеть его в деталях было невозможно, но отчетливо выделялась тупорылая, чуть опущенная вниз голова на длинной изогнутой дугой шее, гигантские распростертые крылья, раздвоенный хвост…

Дракон летел следом за Эдом со стороны города – и стремительно приближался.

Первоначальный план – успеть к алтарю первым и вызволить Алексу до прилета Владыки – летел Дракону под хвост. Практически, в прямом смысле. Что ж, оставалось одно – встретить супостата лицом к лицу.

Заложив вираж, юный рыцарь развернул «седло», раскрыл щиты, которые до сих пор держал свернутыми для поддержания скорости полета, послал энергию на излучатель и, замысловато помянув драконье племя, ринулся в свою последнюю, безумную, безнадежную атаку.

Он даже успел произвести выстрел прямо в разверзнувшуюся перед ним исполинскую пасть. Потом Дракон выдохнул, и стало все белым-бело. И тут же – черным-черно. Совсем.

Во тьме звучали голоса. Звучали, очевидно, сами по себе, ибо кому они могли здесь принадлежать? Но пусть никому и не принадлежа, они, без сомнения, существовали и даже вели между собой разговор.

– Объясните, что произошло, – потребовал Первый Голос.

– Система опознавания «свой-чужой» получила ответ «свой». В результате боевой режим батареи оказался заблокированным, команда на уничтожение цели отменена, – отозвался Второй Голос.

– Невероятно. Что могло послужить источником такого ответа? – спросил Первый Голос.

– Вот это.

Послышался шорох, с которым мог бы, наверное, выниматься из ножен рыцарский кортик. Но откуда во тьме взяться ножнам и кортику?

– Поразительно, – проговорил Первый Голос. – Сколько этой штуке лет? Я такие только на картинках видел.

– Прикажете провести исследование для установления возраста? – осведомился Второй Голос.

– Нет, это был риторический вопрос. А вот что теперь делать с его владельцем, когда он придет в себя, это проблема.

– Никаких проблем. Он вполне соответствует критериям рекрута – и по биологическому возрасту, и по состоянию здоровья. Вольется каплей в драконью кровь, как и все остальные.

– Тридцать первый? Ресурс рассчитан на тридцать.

– После первого же Пути их число наверняка сократится. В крайнем случае – изыщем резервы. Это старый долг, не нам его оспаривать. И он должен быть уплачен сполна.

– Именно. А значит, мы не вправе ни к чему его принуждать.

Несуществующий кортик, словно желая поддержать сказанное, с щелчком вернулся в ножны.

– Хорошо, – проговорил Первый Голос словно бы после некоторого размышления. – Сделаем так. Пусть он сам сделает выбор. Потом. А пока зачислите его в штат и определите для обучения наравне с прочими рекрутами этого года. Кстати, они уже приняты на борт?