Так или иначе, но общую суть жестикуляций священника туземцы уловили отлично… Корабельные священники в этой экспедиции были очень непростые. Их специально готовили к тому, чтобы идти в глухие дали, где пытаться нести слово божье людям не ведающих их язык. Так что пришлось «тряхнуть стариной» и поднять старые записи, в том числе и по линии Патриарха из тех времен, когда что Рим, что Константинополь слал своих клириков во все стороны.

Подобрали людей.

Обучили их как могли. Хотя здесь больше требовались личные качества. Ведь умение объясняться жестами требует в известной степени немалой артистичности. Таланта. Но с делом своим Патриарх справился неплохо. Вот и сейчас священник, не вспотев, сумел объясниться с людьми, которые были ни в зуб ногой ни в один из известных ему языков…

— Теперь главное — чтобы не напали. — тихо буркнул адмирал.

— Они дружелюбные. — заметил священник.

— Это потому что они еще не видели сколько у нас товара… 

Тем временем в Риме была происходила форменная истерика…

— Мерзавец! Как он посмел! — кричал Папа Сикст IV.

— Может все не так, как мы думаем, — осторожно произнес Джанбаттиста Чибо, один из самых привилегированных его кардиналов.

— А что не так? Что?! Это мерзавец, вместо того, чтобы силой оружия отбить древний город Константина, принял его как вассальный лен. То есть, теперь, султан в праве его призвать и он, вместе со своим сюзереном будет драться с честными крестоносцами! Это измена!

— Но ведь он восстановил христианское правление в Константинополе! И над Святой Софии вновь подняли крест!

— Он должен был нанести тяжелое военное поражение османам! — взвизгнул Сикст. — А вместо этого усилил их!

— Но они утратили Константинополь.

— И что?

— Это ведь лишает их одного из ключевых городов своей державы. Теперь Иоанн контролирует простой и легкий способ переброса войск с Балкан в Малую Азию. И если в критический момент он откажется выполнять вассальный договор, то…

— Когда это Иоанн нарушал букву закона? — скривился Папа. — В этом и беда. У султана теперь есть союзник — страшный и опасный. Из-за чего Священная Римская Империя под угрозой полного разгрома. Ударь Иоанн с востока, а Джем с юга — и все. Он не устоит. Посыплется. Открывая османам дорогу внутрь Европы… в саму Италию!

— Но разве Иоанн так будет поступать?

— А зачем он это все сделал? Никогда не поверю, что этот жадный до войны и крови человек взял и проявил миролюбие. Это ложь! Вздор и ложь!

— Но зачем ему воевать со Священной Римской Империей?

— За корону Литвы, разумеется! Казимир женат на Елизавете Габсбург. И если Иоанн вторгнется в Литву с целью ее подчинить себе, то Священная Римская Империя в стороне не останется. А он вторгнется! Ведь Литва занимается земли Руси. Те, что он собирает.

— Но ведь он дружит с Казимиром!

— Это временно и вынужденно. Если кредиторы простят королю Польши долги, то все переменится. Сам Казимир его ненавидит и боится. А судебные разбирательства уже на грани того, чтобы признать долговые обязательства Казимира исполненными. И что долги должно взыскивать с Иоанна, а не с него. Ибо с короля Польши брать нечего.

— Вот как… интересно.

— Очень интересно! Этот мерзавец вместо того, чтобы разбить армию султана и дать шанс другим крестоносцам, усилил его и подготовил почву для своей новой войны в Восточной и, возможно, Центральной Европе.

— А что конкретно мы ему можем предъявить? Мы его отправляли в Крестовый поход? Отправляли. И он туда сходил. Мы требовали, чтобы он утвердил свою власть над Константинополем? И он это сделал. Да. Договорился. Но разве мы ему запрещали договариваться?

— Он изменил христианской вере!

— Каким образом?

— Принял ленное владение от магометанина. Это неприемлемо!

— Но ведь обещанные ему силы христиан не пришли и ему пришлось действовать самостоятельно, опираясь на свои возможности. Разве нет?

— Он мог разбить армию Джема!

— Мог. Но тогда он разве взял бы Константинополь? Я слышал, что Джем собрал против него огромное войско. Там едва ли не по десять человек приходилось на каждого в армии Иоанна. Или даже больше.

— Разве это что-то меняет? — скривился Папа. — Этот мерзавец укрепил Османскую Империю этим походом, а не ослабил! Император Священной Римской Империи в панике! Госпитальеры тоже. Все в ужасе от этого нового союза, который грозит оставит Европу в руинах и пепелище.

— Мы не можем открыто выступить против того, кто вернул Второй Рим.

— Он его не вернул. — скривился Папа. — Новый Рим все еще владение Великой Порты, выданное как ленное владение Иоанну. Оно все еще под властью магометан. А он — лжец и изменник веры!

— Не слишком ли резко?

— Ты верно не понимаешь угроз, которые нависли над всеми нами. — прошипел Папа. — Мы обязаны его остановить! Все что угодно! Отравить. Убить. Сместить. Отлучить. Организовать против него Крестовый поход если потребуется. Раньше, чем Джем сумеет решить свои проблемы и поддержать его в этой кампании. А лучше и от Джема избавиться. Эти двое слишком опасны для христианского мира.

— А вы не боитесь, что он придет к нам?

— Кто?

— Иоанн.

Папа замолчал, раздраженно взглянув на собеседника. Но спорить или возражать не стал. Просто пожевал губы и произнес:

— Боюсь. Поэтому и хочу, чтобы против него выступили все, кто может. И денег на это жалеть не будут. И прочего. Его нужно остановить. Любой ценой. Потому что он стал смертельно опасен и слишком самостоятелен. Если мы не решим этот вопрос сейчас, то лет через десять-пятнадцать уже будет поздно... мерзкий Антихрист. Как ловко прикидывался… А ведь я должен был заметить его природу!

— Антихрист? — удивился собеседник.

— Именно так. Разве тебе это не очевидно? Он тонкий и изощренный лжец, который многое выкручивает и выворачивает наизнанку. Себе на пользу. Даже в Крестовый поход вон как сходил. Тварь…

Беседа закончилась.

Собеседник вышел от Папа в сильно задумчивом состоянии.

Ввязываться в войну с тем, кто не знал поражений ему не хотелось совершенно. Но прямое неподчинение Папе было чревато. А понемногу в таких делах ничего не делают. Чтоб победить ТАКОГО врага требовалось мобилизовать все усилия и приложить всю страсть. Но это было страшно… до такой степени, что аж дух захватывало…

1483, июль, 12. Москва

Иоанн сходил фигурой и посмотрел на Патриарха, сидевшего напротив с мрачным видом. И сдержав усмешку выдал ему:

— Ты чавой-то не в себе! Вон и прыщик на губе! Ой, растратишь ты здоровье в политической борьбе!..

От чего его собеседник и за губу взялся рукой, и как-то напрягся. Даже в чем-то сгорбился, что было не так уж и просто в этом кресле за шахматным столиком. Единственным удобным положением в нем было как раз с прямой спиной, чуть подавшись назад. Чтобы хорошо видеть всю композицию шахматного столика.

— Что случилось? — повторил свой вопрос Иоанн, видя, что его собеседник не спешит начинать явно назревший разговор.

— Сын мой, я не понимаю твоего поступка, оттого и кручинюсь.

— Какого именно?

— Всей этой истории с Константинополем. Признаться, я поначалу даже не поверил. Подумал, что меня разыгрывают.

— Вот удивил так удивил, — покачал головой Иоанн. — От кого, а от тебя я этого никак не ожидал. Ты и не понял? Диво.

— Почему?

— Ну смотри. Папа — он в сущности дурак. Он мыслит проблемами Рима. В лучшем случае Италии. Но в любом случае не видит ничего дальше своего носа. Из-за чего католический мир рассыпается. Собственно, он начинает дергаться только тогда, когда ему так или иначе бьют по карману. Да и то — не сильно. Он заражен римским недугом. И ведет себя также, как последние Императоры Запада. Видимо Константин не зря перенес столицу, уходя из Рима. Погибельное место. Но ты-то… ты… Византия не зря считалась самой искушенной и изощренной в интригах во всем мире. А тут такая слепота… куриная…