При этом сам Иоанн не был ни мореманом, ни судостроителем в прошлой жизни. Но это сути не поменяло. Пригласил специалистов-корабелов. Тех, кого сумел выцепить. Поговорил с ними. Подключил грамотных людей, что на него работали, включая ребят вроде Леонардо да Винчи. И… потихоньку, под личным его контролем и участием дело пошло.

Поигрались с моделями.

Сделали чертежи.

Построили головной корабль, уточнив чертежи.

И уже по уточненным построили еще. Одновременно пару. Из-за чего получилось, что в Риге в начале 1480-ых годов началось серийное производство кораблей.

А это тот еще хайтек во все времена!

Понятно — их всего было построено три штуки. И они не отличались какими-то слишком уж выдающимися размерами. Но построили их серийно. И по чертежам. С изготовлением деталей буквально по всему королевству, что ускоряло и упрощало очень многое. Кое-что, конечно, делали и на местах. Но в целом — именно на верфи Риги шло по сути своей сборка.

Моряков в команды этим кораблям пришлось поискать. Своих то не имелось. Поморы еще толком не оформились в значимую общину к 15 веку. Из Невы уже никто не выходил в Финский залив из местных. Да и на юг не плавал — как в Черное, так и в Азовское с Каспийским моря. Точнее это только-только начинали осваивать заново, выгребая ресурсы и так не самых тучных речных флотилий. Но морской корабль — это не судно класса река-море. Тут навык нужен другой. Поэтому пришлось постараться и подобрать экипажи. Частично их набрали с речного флота, частично навербовали в Италии, Англии, Шотландии, Дании, Швеции и много где еще. Всюду, куда дотягивались руки короля. Сделав языком общения русский, чтобы хоть как-то упорядочить эту сборную солянку…

И вот его эскадра шла уже у берегов Кубы.

Маленькая.

Но выдающаяся.

Каждый корабль не только назывался галеоном по прихоти Иоанна, но и в целом соответствовал типичному визуальному образу этого типу кораблей. Во всяком случае корпусом с его характерными высокими надстройками.

Изначально король хотел от них отказаться, но в эти годы была чрезвычайно популярна абордажная тактика. И такие возвышения являлись жизненно важным решением для противодействия ей. Ведь именно на этих надстройках и формировались узлы обороны, в случае прорыва абордажных бойцов. И именно там размещались стрелки из ручного огнестрельного оружия, способные доминировать как над приближающимся кораблем, так и над наиболее уязвимой центральной секцией. Так что развитые надстройки он оставил. А вот внутри корпус был полностью новаторским с большим количеством металлических креплений и очень прогрессивным набором. Из-за чего знающий человек при осмотре этого галеона, пришел бы к выводу, что это подражание строили где-то веке в XIX или позже.

Парусное вооружение это также подтверждало, так как больше подходило для какого-нибудь фрегата из XIX века, чем для настоящего галеона века XVI. Разве что паруса шли всего в три яруса и были не очень широкими для упрощения манипуляций с ними.

Получилось не без недочетов. Но первую серию из девяти кораблей Иоанн собирался достроить как есть. А потому уже доработать конструкцию сообразно опыту эксплуатации, и начать строить новую, улучшенную серию. Благо, что кораблей ему требовалось много для его амбиций, а потом и торговать ими можно было бы начать…

Главная сложность в таких дальних переходах в эпоху парусного флота — это вода. Простая питьевая вода. Ее обычно набирали в деревянные бочки, в которых она быстро протухала. Особенно на жаре. Из-за чего даже две-три недели в открытом море представлялись серьезным испытанием. Но Иоанн не жадничал и постарался применить свои знания из будущего, чтобы решить этот вопрос.

Прежде всего бочки. Они тут применялись не деревянные, а железные, клепанные, оцинкованные. Как малые, которыми воду таскали. Так и большие — стационарные. Благо, что цинк мал-мало он уже начали выпускать в небольшой мастерской и на изготовление таких бочек его вполне хватило.

Их использовали и для хранения запасов питьевой воды, и для прочих съестных припасов, чтобы крысы или вода их не портили. Впрочем, главным водным ноу-хау «водного вопроса» стали не они, а перегонный куб, стоящий на каждом галеоне. Работавший как банальный опреснитель. Да, для его работы требовались дрова. Верно. Но дрова если и портятся, то за куда больший срок, чем протухает вода… Понятно, что сам перегонный куб был достаточно сложной разборной конструкции с большим количеством чугунных трубок, но изготовить несколько штук даже таких не оказалось какой-то значимой проблемой. В конце концов это лучше, проще и дешевле, чем морочить голову с тухлой водой…

Понимая, что в тропическом климате Центральной Америки очень много всякой заразы он из Индии выписал себе несколько врачей, специализирующихся на всякого рода лихорадках и тропических пакостях. Чтобы команды лечить. С кучей профильных «корешков». По одному на корабль. В дополнение к обычному лекарю, который отвечал за более привычные травмы вроде вывихов, переломов и так далее.

Для борьбы с цингой заготовил сушеных ягод клюквы и черники, взял квашеной капусты, лука, а также купил в Пиренеях лимоны. Которые моряки порубили и смешав с прихваченным из Руси медом, заготовили в прок. Дорого? Весьма. Но потерять команду из-за жадности, а вместе с ней и дорогостоящие корабли Иоанн хотел в последнюю очередь.

И так было буквально во всем.

Он начал готовиться к этой экспедиции еще до начала строительства первого галеона на Кубу.

Почему именно туда?

Тактически и стратегически очень удобное место, откуда потом можно будет разворачивать экспансию куда угодно. Ну и бывал он в прошлой жизни в этих местах, испытывая определенную ностальгию. Да, сам он вряд ли сюда приедет когда-либо в этой реальности, но «Куба — любовь моя!» для него были не пустые слова.

Сами же галеоны, кроме всего необходимого для перехода, несли и товары для торговли. Пробные партии. Керамическую, стеклянную и металлическую посуду, железные ножи с топорами и ткани. В первую очередь, конечно, топоры и ножи. Самые простые и практичные. Потому что в этих краях был все еще, по сути, каменный век. Да, золото имелось. На материке. Откуда иногда распространялось и на острова. Но его не использовали в практических целях — это был ритуальный металл. Так что жили они с каменными и костяными орудиями труда. Что открывало невероятные возможности для торга. Ну и несколько бочек с традиционными стеклянными бусами. Куда уж без них?..

— Теперь бы с этими дикарями договориться… — буркнул адмирал, наблюдая за тем, как к остановившимся галеонам выгребает лодка-долбленка с дюжиной пассажиров или около того.

— Думаешь, что нападут?

— Одна лодка. — пожал плечами адмирал. — Вряд ли. Если, конечно, тут нет какого-то подвоха. Но я не вижу возможности. На переговоры больше похоже.

— А может хотя понять — что мы такое? — спросил корабельный священник. — Здесь таких больших кораблей наверняка не видели.

— Да… Вполне может быть…

Так, обмениваясь в общем-то пустым трепом они и дождались, пока эта лодка подошла почти что к борту. На пару корпусов. Остановилась. И люди в ней стали что-то кричать. Судя по интонации не агрессивное. Хотя иной раз не угадаешь.

Священник вышел вперед.

Послушал.

Посмотрел на них.

И начал жестами объяснять, что, когда солнце взойдет, они отправятся в бухту. После стал показывать товары. Его слова, разумеется, были не понятны. Но общую идею туземцы поняли, повеселев ликами.

Как уже экспедиция выяснила, торговли в привычном виде у таких народов не практиковалось и денег они не знали. Но вот как бартер — вполне. Как промеж себя, так и с соседями, с которыми далеко не всегда они говорили на одном языке. Ведь между островами они таки плавали. И даже на материк ходили, пусть и не часто. Даже членам экспедиции казалось, что прощупывались отдельные торговые пути. Хотя в это пока не верили и не спешили с выводами…