— Ты ведь не обижаешься на меня, правда? — спросил он негромко, когда Ирвет ушла в дом за чистой тарелкой и бутербродами.

— Нет, конечно. У тебя ведь что-то произошло, когда ты выручал Андисту. Полагаю, это было очень сложно…

— Да. Понимаешь, я там столкнулся с… ну, как его назвать… с фактотумом. С подобием фактотума. Ядром дереликта послужила человеческая душа, но человеком это существо уже не назовешь, странное оно. Короче, мне пришлось кое-что пообещать.

— Что?

— Ну, что вернусь потом. И мы выясним отношения. А что мне оставалось? Ильду ведь надо было вытаскивать.

— Господи…

— Да ладно тебе! Выкручусь как-нибудь. Просто… Не по себе.

— Понимаю, — Мирним нахмурилась, глядя в тарелку. — Должны быть какие-то способы. Надо в литературе поискать. Ведь некоторые дереликты, которые мешали своей магией, были уничтожены, как-то же с этим справлялись. Надо поискать воспоминания, может, что-нибудь в учебниках.

— Не к спеху. Я обещал явиться туда после школы, после института. Уже сложившимся магом.

— Мы обязательно отыщем тебе что-нибудь, не волнуйся. Время у нас есть, — и она ободряюще прикоснулась к его по локтю.

«Ну, слава Богу, пока проблема скандала не стоит», — с облегчением подумал Илья и отложил раздумья о дереликте, равно как и все остальные раздумья тоже. Хотя бы временно…

Сейчас ему просто ни о чем не хотелось думать.

Машина Агласа появилась у калитки дома Ирвет уже около полудня, когда хозяйка дома уже гремела посудой, собираясь накрывать на стол, а дочь помогала ей, застилая белоснежной скатертью столик в беседке и перенося туда посуду. Юноша, в одиночестве гулявший на пустыре неподалеку от участка учительницы истории, в зарослях полыни и еще каких-то рослых растений, поспешил вернуться, как только заметил появление куратора.

— Привет, Илья, — поприветствовал его тот. — Позволь познакомить тебя с твоим новым учителем, — и сделал жест в сторону незнакомого школьнику мужчины, выбравшегося из машины.

У незнакомца был пронзительный, проницательный взгляд. Невысокий, щуплый, лысоватый, он, несмотря на типично-местную внешность, производил впечатление эдакого типичного офисного обитателя, не способного поднять ничего тяжелее дипломата с документами, скучного, живущего сугубо так, как все. Он не спешил захлопнуть дверцу автомобиля, стоял и смотрел на юношу, и тому взгляд показался невежливым, а поведение, пожалуй, даже вызывающим.

— Здрасьте, — буркнул Илья.

— Здравствуй, — голос у незнакомца оказался на удивление звучным. И значительным. Он наконец-то закрыл дверцу и сделал два неторопливых шага навстречу школьнику.

— Вы поговорите, идет? — Аглас ободряюще кивнул своему подопечному — и направился к дому, похоже, рассчитывая на хороший обед.

На взгляд незнакомца юноша ответил не менее вызывающим взглядом.

— Меня зовут Родеран, можно по имени, — отрекомендовался мужчина. — Поговорим, в самом деле?

— Вы Видящий?

— Именно так. Я преподаю практику в Энглейе. Рад видеть, что ты так проницателен.

— Меня переведут в другую школу?

— Ни в коем случае. В Энглейе вам не смогут дать нормальное магическое образование. Вообще никакого магического образования не смогут дать. А оно вам необходимо… Или на «ты»?

— Идет, — Илья мгновенно оттаял.

— Разумеется, ты останешься в Уинхалле, а я буду приезжать и заниматься с тобой в твое свободное время.

— А разве у тебя есть на это время?

— Разумеется. Видишь ли, в Энглейе уже шесть лет не было выпуска. А семь лет назад выпустился один человек.

— Мда-а… Насыщенная у вас там жизнь. Такой строгий отбор? Небось тайн до дури… Эдакий закрытый Орден, да?

— Что ж, отбор действительно строгий. Но насчет тайн… Видишь ли, нельзя сказать, что мы так уж ревностно храним свои тайны. Они не слишком-то понятны людям сторонним, те, кто способен их воспринять, всегда найдут у нас самый радушный прием. И обучение. Но именно потому, что нас так мало, между всеми нами возникают близкие дружественные, даже в чем-то родственные отношения. Сами собой. Это не условие, чтоб ты знал.

— Понимаю… И меня, получается, тоже готовы принять к себе? В эту вашу… семью?

— Разумеется. То, что у тебя есть способности, я уже вижу. А если они есть, их надо развивать. Видишь ли, если магические данные не оттачивать обучением, это чревато спонтанным их проявлением. Опасность недочародей может представлять как для окружающих, а так и для самого себя. Что же касается дара Видящего, то, не развитый должным образом, он может расшатать психику своего обладателя. И запросто привести к сумасшествию.

— Кхм… Сурово.

— Так что ты думаешь?

— А я решил, уже все… кхм… решено.

— Нет, конечно. Последнее слово за тобой. Нельзя же, в самом деле, обучить ремеслу Видящего насильно.

— Ну… Я согласен. Конечно, согласен.

— Тогда… Видишь ли, чтоб плавно и неторопливо продолжать осваивать навыки вимдения, да еще вперемежку с обучением в Уинхалле, нужен хотя бы хороший старт. Например, месяцок плотных занятий у нас, пока у тебя каникулы. Это будет не слишком утомительно, но крайне необходимо для начала. Как ты? Согласен? Я понимаю, что отбираю у тебя законный отдых, но в некоторых случаях приходится выбирать. Для того, чтоб добиться успеха в магии, иной раз приходится напрячься. Хотя бы временно.

— Я согласен.

— Уверен?

— Абсолютно. Это даже и к лучшему. У меня накопилось очень много вопросов… Но вы обещаете, что потом я вернусь в школу Уинхалла?

— Непременно. Тебе просто необходимо хорошее образование. И я постараюсь сделать все возможное, чтоб ты получил действительно отличное образование, Илья. Кстати, учти, что твой округ, твой регион также заинтересован в этом. Поэтому они готовы оплатить тебе оба образования — и в Уинхалле, и в Энглее. И стипендия, кстати, будет двойной — это честно, согласись. Маленькое утешение, но все-таки.

— Думаете, я сумею?.. Ну, совмещать сразу две полноценных школьных программы?

— Разумеется. За этот месяц я обязательно обучу тебя работать со своей памятью, справляться со своей усталостью. Тебе это пригодится.

— Здорово…

— Так что? Едем?

Юноша вздохнул, посмотрел на Родерана, потом — на беседку, где Ирвет и Мирним уже закончили накрывать на стол, усадили Агласа за суп и ждали остальных.

— Едем. Но сначала я пообедаю. Идет?

Жилые корпуса в Энглейе точь-в-точь напоминали городские пятиэтажные дома, которые было принято строить в этих краях. Учебные — тоже. Школа походила на крохотный полузаброшенный городок в окружении зелени и тишины, которую нарушали разве что заруливающие в хозяйственный дворик машины с продуктами да садовник — он поддерживал в должном состоянии цветник и кусты. Парк же, несмотря на усилия сезонных рабочих, постепенно зарастал, становился похож на подобие леса, где нет буреломов и тропинки исключительно асфальтированные или булыжные.

В учебном общежитии царила неприятная тишина — почти все комнаты пустовали. В одном из двух холлов были расставлены растения в кадках, второй оставили свободным, не убрали оттуда ни столики для занятий, ни кресла. И то и другое слишком редко использовалось по назначению.

Первые дни Илья чувствовал себя здесь крайне неуютно. Вместе с ним в общежитии жили только рабочие, обслуживавшие кухню и прачечную, уборщица и трое преподавателей, занимавших привилегированные квартирки на первом этаже. Учеников не было ни одного, и хотя надежда на их появление оставалась ничтожной, комнаты продолжали регулярно убирать, и чистого белья под рукой имелось в достатке. Общежитие в любой момент могло принять хоть все семьдесят человек, на которых и было рассчитано.

Юноша быстро привык к царствующей здесь тишине, и этому в немалой степени способствовали часы занятий. С ним одним занимались восемь учителей, и ни один из них не видел ничего странного в том, чтобы работать в свое отпускное время и — к тому же — с единственным учеником. Илье было позволено пользоваться любым из классов или медитационных залов, брать книги в библиотеке, а в свободное время посещать тренировочный зал и малый бассейн. В отличие от Уинхалла, Энглей располагался слишком далеко от моря, здесь можно было гулять разве что в парке или же в лесу, который логически продолжал собой заброшенный парк.