— Миледи, — уже возле выхода из лабиринта, окликнул меня принц.

Он немного помолчал, разглядывая мое лицо в отблесках белого огня, сверкающего на его ладони, после чего нажал на камень, открывающий дверь, и произнес:

— Постарайтесь, чтобы вас никто не заметил.

— Вы не пойдете со мной? — поинтересовалась я с тяжелым дыханием после подъема по высокой лестнице и отлипла от прохладной стены.

— Нет, — ответил Рензел и принялся спускаться. — Я вернусь тем путем, которым ушел — через ворота. Увидимся, миледи, — махнул он рукой на прощание.

А я вдруг спустилась на одну ступень ниже и, сама того не ожидая, окликнула его:

— Рензел!

Он оглянулся и прожог меня сверкающим магией взглядом. Я прижала стиснутый кулак к груди, пытаясь понять, что именно так хотела сказать. Но моя неуверенность растянула молчание, и принц, отвернувшись, продолжил спускаться по лестнице:

— Проход скоро закроется, миледи, — напомнил он и ехидно добавил: — А когда это случится, второй раз я вас не выпущу. Без платы, — он сверкнул на меня взглядом. — И самое ужасное, миледи — вам придется просить, чтобы я ее принял.

Я вспыхнула, уловив намек и срывающимся от возмущения голосом произнесла:

— Нахал!

После чего на каблуках развернулась и под тихий смех принца выскочила из закрывающегося прохода. Уже снаружи схватилась за грудь, чувствуя безумный стук серда, и, когда перья золотого ястреба с металлическим шорохом встали на место, коснулась горячей щеки.

«Да как он смеет? — грозно подумала Я. — Мы еще не женаты!»

И немного успокоившись, воровато огляделась. К счастью, в тронном зале никого не было.

Жуткой — чумазой и растрепанной — тенью я прошмыгнула в коридор. Прислушалась к его тишине и, озираясь, пошагала в свои покои.

Скорее бы увидеть Марьку! Может она даст какой-нибудь дельный совет, а заодно отмоет меня, переоденет и расчешет, а то…

— Мариелла! Мариелла! — услышала взволнованный голос Уфа и призадумалась: кто такая Мариелла? Но вспомнив, побледнела. Это же полное имя Марьки! Уже забыла, когда в последний раз ее так кто-то называл.

Сердце царапнула тревога.

— Уф! — подбежала я к телохранителю, взволнованный вид которого пугал. — Что случилось?

Он даже не заметил, что я к нему подошла. Глаза безумные, сам весь взъерошенный, рубаха сбита, меч наготове.

— Миледи, — вздрогнул Уф и осекся, увидев, в каком виде я перед ним предстала, но его удивление быстро сменилось тревогой.

Он запустил пальцы в кучерявую шевелюру и надломленным голосом произнес:

— Мариелла… Моя Мариелла… Марька! Она пропала, миледи! Пропала!

У меня внутри все рухнуло. Только не Марька… Только не она!

Из быстрого рассказа Уфа я узнала, что он обыскался ее везде. Поначалу думал, Марька захотела помелькать утром в наряде служанки — какая же она, умница, делала так, чтобы не вызывать подозрений! — поэтому ее и не было в моих покоях. Но время шло, а служанка не возвращалась. И никто ее не видел. Касси вовсе поинтересовалась, почему Марька не приходила за завтраком. Тогда Уф решил еще раз проверить наши покои в надежде, что она могла туда вернуться. Тут мы и встретились.

Еще недослушав его, я сорвалась с места и лично осмотрела все комнаты. Сначала мою, где не было ничего примечательного, кроме открытого окна. Но я сама редко его закрывала — спальня высоко и залезть туда никак нельзя, только если взлететь… Потом вломилась к Марьке.

Пусто. Одиноко. Холодно.

Сердце задрожало в груди, когда я поняла, что случилось худшее. Бросилась из замка на улицу и побежала к единственному, кто мог мне сейчас помочь. Увидев, как Рензел въезжает в ворота верхом на черном коне, во мне что-то словно надломилось, и я сорвалась: разрыдалась в голос, сорвавшись навстречу принцу и устремляясь к нему не только телом, но и душой.

Грязный и тяжелый плащ я скинула с плеч, чтобы он не мешался, а принц, заметив меня, поторопил Ворона и, когда оказался рядом, почти на ходу с него спрыгнул. Поймал меня в свои объятия и взволнованно спросил:

— Цесса, что случилось?

Я уцепилась за Рензела, точно тонущий за спасительную соломинку, и почувствовала, как трещит ткань его рубахи под моими пальцами.

— Она пропала, Рен! — сквозь рыдания произнесла. — Марька пропала!

Жгучие слезы потекли по моим щекам, и я наконец-то увидела лицо принца, на котором промелькнуло сначала осознание, а потом злость.

— Уф! — жестким тоном позвал он телохранителя, чьи шаги смолкли за моей спиной.

А я прижалась лбом к груди Рензела и стала кусать губы, в попытке сдержать рвущийся из груди крик отчаяния. Запах принца немного успокоил, как и его рука, которая обняла меня крепче, словно бы пообещав, что все будет хорошо.

— Найди Лариса. Пусть соберет стражу, — отдал он распоряжение.

— Есть!

— И предупреди лекаря, что нам может потребоваться его помощь.

— Понял!

Уф убежал, а я посмотрела на Рензела и потянула его за рубаху:

— Мрак! — вспомнила. — У меня полно вещей Марьки! Он сможет ее найти и… — и осеклась, когда заметила, как погрустнел взгляд принца.

— Мрак сейчас не в замке. Он с Френсисом, и я не могу его отозвать.

Я в отчаянии простонала и опять уткнулась принцу в грудь, а он успокаивающе погладил меня по спине и с сожалением произнес:

— Похоже, человек в маске уже знает, что мы нашли семью Френсиса, и решил действовать сам.

— Нашли?

— Да, миледи, — и чуть погодя добавил: — Тогда на балу.

Я ахнула, а мои плечи задрожали. Богиня! Если бы я знала. Знала заранее, то не оставила бы Марьку одну! Что-нибудь придумала бы… Или вовсе никуда не уезжала. А теперь…

— Марька… — прохныкала я в рубашку Рензела. — Богиня… Прошу, верните мне Марьку!

— Ш-ш-ш, — попытался успокоить меня принц. — Мы ее найдем. Обещаю, Цесса, я найду ее.

А я снова всхлипнула, потому что принц не пообещал найти ее живой, и понятно почему. Если убийца не пощадил семерых ни в чем неповинных девушек, то и с Марькой церемониться не будет. А она словно предчувствовала — отказывалась меняться, но я ее уговорила. Заставила. И обманула…

— Я пообещала ей, — опять стиснула рубаху принца, — что все будет хорошо. Что мы быстро. А Уф и…— всхлипнула, когда послышался топот стражников и взволнованные голоса. — И браслет ее защитят!

Принц вдруг перестал меня обнимать. Схватил мое запястье и засучил рукав.

— Миледи, — напряженно произнес он. — Вы сняли браслет?

— Н-не я, — утерла я слезы и язвительно добавила: — Вы же заколдовали его, чтобы у меня не получилось снять, но Марька… — мой голос сорвался, а губы задрожали. — Смогла!

— Ваше высочество! — подоспел к нам сэр Ларис, звеня золотым доспехом, но что-либо еще сказать он не успел.

Глаза принца зажглись синим огнем, а магия завибрировала в воздухе и зашевелила спиралью опавшие лепестки рододендрона вокруг его ног. Рензел обратил свой взор на север, подбежал к Ворону и вскочил в седло.

— Сэр Ларис, охраняйте леди Цессару, — отдал он короткий приказ и, ударив коня пятками, галопом умчался в сторону северной части поместья.

Я обхватила себя руками, потеряв опору в виде принца. Казалось, без него холод забирался под кожу, а внутри все натянулось, от желания снова оказаться в объятиях Рензела или хотя бы рядом с ним. Не отдавая себе отчета, я ринулась за принцем, но почувствовала, как на плечо легла тяжелая рука Лариса.

— Миледи, — покачал он головой и жестом приказал стражникам заключить нас в кольцо. — Оставайтесь на месте.

Я поникла и крепко стиснула зубы. Все время, пока принца не было рядом, я не находила себе места, считала удары сердца, кусала губы, ждала, а когда послышался долгожданный цокот копыт — выбежала из кольца стражников и бросилась принцу навстречу. Однако, не пройдя двух шагов, замерла и, зажав рот руками, закричала в собственные ладони.