Но вышел он не развернутым строем, а в каре. В каком и пошел вперед, выходя из зоны поражения собственной артиллерии. И едва он удалился на восемьсот метров, как Казимир не выдержал и повел своих людей в атаку. Конницу. Они с пехотным каре опять-таки еще не были знакомы. Тем более таким, когда под прикрытием пик работало много аркебузиров.

Покрутились всадники вокруг каре. Покрутились. Рассеиваясь и теряя управление, да неся потери от обстрела. А потом, когда окончательно превратились в неуправляемую конную толпу Иоанн велел трубить атаку.

Оставшаяся в лагере конница знала, что делать. И ждала. Наш герой несколько был не уверен только в тверских всадниках городового полка. Но они не подвели. Все вышли. И все общей лавой пошли в атаку имея на острие королевскую дружину.

Впрочем, сшибки не произошло.

Казимир со своей конницей бросился на утек. Испугался.

Но это сшибки не произошло, а рубка в преследовании вполне получилась. Как и вообще – общее преследование разбитой армии до границ Великого княжества Литовского. Весьма и весьма поганое, надо сказать. Потому что эту границу перешла едва ли четверть швейцарской баталии, вступившей в земли Иоанна. Да и конницу немало потрепало…

1474 год – 2 февраля, Москва

– Друг мой, проходи, садись, – произнес Иоанн, приветствуя главу миланской делегации. – Как твои дела? Все ли хорошо?

– Отлично, Ваше Величество!

– В самом деле? А мне тут злые языки говорят, что тебе голову нужно отрубить.

Антонио резко так напрягся да побледнел, но устоял на месте. И было с чего так рефлексировать. Впрочем, Иоанн сам виноват. Миланская партия при московском дворе находилась в подвешенном положении. Из-за чего интриговала нещадно и зарывалась в своем стремлении подвинуть Элеонору Неаполитанскую от Иоанна. Причем в самых разных форматах, включая отравление и иные формы убийства. А потом заменить на свою Катерину Сфорцу. Формально-то девчонка эта должна была ждать, пока еще не рожденный сын Иоанна войдет в возраст. Только она к тому уже станет совершенно старой девой по местным меркам. И это вообще ни разу не устраивало ни ее саму, ни Милан.

Ситуация…

Иоанн, обдумывая ее, уже ни раз приходил к выводу, что многие средневековые герцогини и королевы отходили в лучший мир до срока. Очень многие. Слишком уж эта генитальная история была важна для политики и экономики.

Элеонора представляла неаполитанский дом Трастамара. Там правил ее папа – Фердинанд, который был бастардом бывшего короля Арагона – Альфонсо V Великодушного. Теперь же в Арагоне правил дядя Фердинанда – Хуан II. Тоже Трастамара. А его сын, бывший двоюродным братом короля Неаполя, женился на своей троюродной сестре – Изабелле, королеве Кастильской, также происходящей из дома Трастамара.

Таким образом получалось, что дом Трастамара в 1474 году контролировал юг Италии, Сицилию и практически всю Испанию, исключая Португалию и Гренаду. Понятно, что у Фердинанда Неаполитанского были определенные сложности в общении с родственниками из-за своего происхождения. Как-никак бастард. Но это меняло не так уж и многое в большой политике.

Для Иоанна дом Трастамара был огромным окном возможностей по сбыту как своих собственных товаров, так и реализации плодов Персидской торговли. Плюс флот. А он у короля Арагона и королевы Кастилии в эти годы был очень сильный. Даже Венеция не смогла бы конкурировать с их объединенным кулаком корабликов. В общем – сплошная выгода, отсутствие каких-либо конфликтов интересов и все такое.

Но и с домом Сфорца Иоанн связывал большие надежды. Отец Катерины контролировал самый экономически развитый регион Италии – Ломбардию, с ее банкирами, доспехами и артиллерией. Великое герцогство Миланское к 1474 году было своего рода пупом Европы, в котором сходились очень многие передовые решения и перспективные ходы. Из-за чего в Милане можно было и денег занять, если что. Причем много. И доспехи сделать хорошие. И артиллеристами разжиться, которые были в те годы у них без всяких оговорок лучшими в мире. Более того – они активно продавали свои услуги, выступая наемниками.

Интересный регион. Совсем другого формата. Но интересный. Особенно в связи с тем, что Генуя был в эти годы вассальным владением герцогства. Со всеми, как говорится, водоплавающими последствиями…

В общем – проблема. Нужно было срочно куда-то пристраивать Катерину Сфорцу. Идеально-то, конечно, взять ее в жены второй супругой. Но, по христианским обычаям, этого не получиться сделать. Да и дамы явно не уживутся, так как обе с характером и те еще собственницы.

– И что же мне с тобой делать? – Тяжело вздохнув, спросил Иоанн, когда зажал Антонио словами и вынудил повиниться.

– Понять и простить, Ваше Величество, – на голубом глазу выпалил он с интонацией Галустяна. – Я ведь не для себя стараюсь. О державе вашей пекусь. Но мой сюзерен поставил строгие условия – до замужества его дочери ни о каких мастерах миланской школы даже и говорить не стоит.

– Понимаю, – печально кивнул Иоанн. – Это ведь я Катерину должен был в жены брать. А Элеонору отец. Но ты и сам видишь, как сложилось. Чертов Казимир!

– Вижу. И все понимаю. – Произнес Антонио, но в глазах у него не было ни малейшего сочувствия.

– На самом деле нет никакой проблемы в том, чтобы исполнить договоренность между моим отцом и герцогом Милана. Я могу выдать Катерину Сфорца за наследника престола королевства Русь.

– Но ведь ваша супруга родила дочь.

– Это верно. Поэтому, до тех пор, пока она не родит сына, наследником считается мой дядя – Андрей Васильевич Молодой. Он последний из братьев отца, что пережил события минувших лет.

– Это интересно, – подался вперед Антонио.

– Очень интересно, потому что мне нужен союз и с Трастамара, и со Сфорца. Я не хочу выбирать. Другой вопрос, что это будет очень опрометчивый шаг с моей стороны. Ведь при заключении такого союза мой дядя, который и так невольно привлекает заговорщиков, станет моей головной болью. А вы, мой друг, станете пытаться отравить не мою Элеонору, а меня. Что, как вы понимаете, мне совсем не по душе.

– Я могу поклясться!

– Это пустое, – отмахнулся Иоанн. – Не стоит давать невыполнимых клят.

– Тогда что? Все остается как есть? Или вы отсылаете нас обратно в герцогство?

– Повторюсь – мне важен и нужен союз с Миланом. И если бы законы христианства позволяли, то я бы взял Катерину второй женой. Но – увы. Поэтому я могу вам предложить следующее. У покойного Великого князя Рязанского есть сын. Он также, как и я из дома Рюриковичей и мой кузен, ибо рожден сестрой моего отца. Ныне, как я присоединил Рязань к своему домену, упразднив титул, он оказался без кола и двора и живет при мне. Но это неправильно. Его дядя Юрий Васильевич преставился и мои земли в среднем течении Волги, завоеванные отцом, остались без присмотра. Они довольно далеко находятся от меня и, полагаю, что было бы разумно там поставить вассальное княжество или, если пожелаете, герцогство. Оно там уже было. Но после смерти дяди я унаследовал его титул и упразднил. Я не прошу немедленного ответа. Я предлагаю вам проконсультироваться с вашим герцогом. И если он согласен, то я все устрою, и Катерина станет герцогиней.

– А приданное?

– Половина обозначенного приданного пойдет ее мужу. А на половину я выпишу вашему герцогу акций Персидской компании. Или, если он пожелает, верну их. Кроме того, я не отказываюсь от предложения сочетать браком наших с Галеаццо детей.

– Я понял, Ваше Величество, – произнес Антоний. – И вы правы. Я должен обсудить этот вопрос с моим господином…