«Значит знал, что кофе отравлен» — пронеслось у Мехмеда в голове. — «Значит он хотел меня отравить…»

Султан поднял глаза и окинул взглядом всех присутствующих. Они молчали и ждали его слова. Вывод, судя по всему, эти люди сделали такой же, что и их господин. Но…

- Этот мерзкий гяур попытался отравить меня, — глухим голосом произнес султан. — Но погиб мой сын… Мой сын спас мою жизнь.

- Ваш сын спас вашу жизнь, — охотно подтвердили хором все присутствующие.

Мехмед встал, пошатываясь. Упал обратно на мягкую подушку. Снова встал. Подошел к сыну. Сел с ним рядом и положив его голову к себе на колени, тихонько завыл от боли и обиды…

В оригинальной истории Баязид также пытался отравить отца. Примерно в это же время.

Причины были довольно просты.

Баязид, в отличие от отца, был представителем другой породы людей. Мехмед — рыцарь до мозга костей. Баязид — администратор. Все свое правление он упорно трудился, заслужив прозвище «Справедливый». Он, как и его отец, был покровителем и западной, и восточной культуры. Но делал это по-своему, органично их переплетая и стараясь пусть на пользу дела все, что только возможно.

Не воин и не завоеватель, в отличие от отца, он больше пекся о благополучии внутреннем. И придерживался в личном быту здорового аскетизма, под призмой религиозной духовности, разумеется. Заслужив через что прозвище «Святой».

По существу, если бы не Баязид, то Османская Империя, без всякого сомнения, развалилась бы под тяжестью собственного веса. Просто потому что на тот момент была «сшита белыми нитками» и имела массу внутренних противоречий. Что совершенно нормально для державы, которая год за годом, десятилетием за десятилетием воюет со всеми подряд, по, зачастую невнятным причинам. Стране требовался покой и плотное, серьезное занятие внутренними вопросами, которых уже поднакопилось столько, что их дальнейшее откладывание могло привести к катастрофе.

И Баязид в оригинальной истории это сделал. Он отравил отца, рвавшегося с какой-то одержимостью к славе и величию. И занялся делами. И именно благодаря Баязиду Османская Империя смогла «выстрелить» в конце XV века, превратившись в самую грозную силу Западной Евразии. Самую сильную и могущественную державу региона, с которой никто не мог совладать.

А ведь в середине XV века с войсками османов вполне могли бороться Балканские государства собственными силами. Да, с переменным успехом. Да, за счет куда большего людского и экономического потенциала османы потихоньку продавливали свои интересы. Но… османам в XV веке могла нанести поражение в генеральном сражении даже Молдавия. Которая пала только тогда, когда с северо-востока на нее навалилось Крымское ханство, а с юга — османы, выступившие в поход своими генеральными силами одновременно.

Да, Мехмед считался великим завоевателем, который взял Константинополь. Но остатки Византии к тем годам были уже настолько ничтожны, что и не пересказать. Даже не тень былого величия. Скорее воспоминания о тени. И несмотря на это, взятие Константинополя произошло на пределе возможностей и случилось по воле случая, а не из-за военного, организационного и тактического превосходства. Если бы не ранение Джованни Джустиниани Лонго город бы устоял.

Да и остальные завоевания османов второй половины XIV — первой половины XV века были связаны в первую очередь с изменой византийской аристократии и церковных иерархов. Военные успехи, конечно, тоже имели место. Но они носили сугубо факультативный характер в тех условиях. Главное, что вокруг османов шла пересборка Византии. Люди и, прежде всего, аристократы, устали от бардака, что развели Палеологи. И тянулись к новому центру силы. Из-за чего Византия и пересобирали в стихийном ключе. Однако на выходе получилась не конфетка, а очередной монстр Франкенштейна… С проблемами не только в весьма архаичной, раннефеодальной и, по своей сути, еще кочевой администрации османов, но и прогнившей насквозь Византии. И тянула эта молодая Османская Империя на одних морально волевых и лихой удачи, требуя качественной реконструкции…

В оригинальной истории отравление прошло успешно, из-за чего началась гражданская война с братом Джемом, который получил нешуточную поддержку. Но Баязид справился. И османы устояли. Здесь же…

Уже к вечеру весь Константинополь знал о том, что султан заставил своего сына выпить яд, из-за того, что Баязид пытался примирить Мехмеда с Иоанном. Люди Патриарха отработали оперативно и грамотно, подмочив султану репутацию самым решительным образом.

Пересборка, которую осуществили османы, не устраивала иерархов. Она много кого не устраивала. Мехмед же этого не видел и видеть не хотел. Рыцарь без страха и упрека. Крепкий лоб. Тюрбан. И полные штаны чести, перемешенной с отвагой…

1481 год, 12 декабря, Москва

Кремлевский дворец был полон шума и гама. Иоанн прикрыл за собой дверь, отсекая это все, и прислонился к ней спиной… Наконец-то удалось вырваться из этого кошмара, который он по дурости назвал Земский собор…

Государство Иоанна свет Иоанновича к этому моменту представляло весьма экстравагантное образование. По своему существу он был правителем сразу двух держав, объединенных личной унией. С одной стороны — это королевство Русь, а с другой — каганат Великого травяного моря.

Но начнем по порядку.

Королевство Русь было именно королевством, так как дипломатическим путем Иоанн сумел добиться признания от Папы Римского прав своего отца на наследование этого титула от потомков Даниила Галицкого[368]. Польша оказалась не в восторге, но ряд военных поражений заставили ее смириться. И уступить не только этот титул, но и владение Смоленским, Торопецким да Полоцким княжествами[369], а также суверенитетом над Ливонией.

Причем Русь стала королевством, получившим международное признание на самом высоком уровне — в Риме у Святого Престола. В те годы это было намного большим, чем в XXI веке закрепить свое положение в ООН. Вот вокруг этого нового статуса Иоанн и собирал земли Северо-Востока старой Руси Рюриковичей. А потом и реформировал, как мог.

Вся Русь делилась на три части: на реформированные владения королевского домена, на не реформированные владения и на феодальные земли. В последних Иоанн навел маломальский порядок и ввел новую систему стройных титулов. Хотят жить в феодализме? Пожалуйста. Тем более, что сразу все он охватить не мог. И самым крупным из таких сугубо феодальных образований было Боспорское герцогство, занимавшее весь Крым. Хотя подобных островков поменьше тоже хватало, разбросанных, впрочем, больше по окраинам державы.

Этих ребят Иоанн не трогал, давая жить тихо и спокойно, варясь в своем соку. А вот домен свой королевский потихоньку реформировал, развивал и реорганизовывал. Сначала столичную провинцию, а далее и соседние, добравшись к концу 1481 года к Смоленску, Туле, Твери, Рязани, Полоцку, Ливонии и Поволжью[370]. Строгая упорядоченная административная структура, передовое травополье, обрабатываемое колхозами[371], конные станции[372], фермы всякие и прочее. А главное — дороги. Провинция не считалась реорганизованной, если в ней не были проложены ходя бы основные королевские дороги, подходящие для того, чтобы в любую погоду по ним могли двигаться войскам.

Каганат Великого травяного моря имел в своем составе три ханства: Белое, Синее и Черное. Они были сформированы на базе Большой орды, Ногайской орды и Сибирского ханства соответственно. Земли же Казанского и Астраханского ханств оказались частью заняты королевским доменом Руси, частью отошли вышеупомянутым ханствам.

Получалась знатная солянка вполне обычного средневекового толка. Разные законы. Разные порядки. Разные линии и характер подчинения. Исключительным правом на всей территории пользовались только адепты, как личные вассалы Государя. Ну и таможенные вопросы более-менее оказались урегулированы, так как от транзитной торговли все эта химера государства получала серьезные доходы. Из-за чего купцов никто старался не «кошмарить» и палки в колеса им не вставлять…