Настроение заметно улучшилось, и я невольно начала напевать мелодию, попутно пытаясь подпихнуть браслет под ткань темно-бордовой перчатки. Он совсем не подходил к моему наряду и по-прежнему отказывался сниматься, поэтому маленький бугорок под перчаткой — меньшая из зол. И когда я его победила, в дверь постучали.

— Миледи, — поклонился мистер Арвел. — Вас ждет его высочество. Вы готовы?

— Один миг, мистер Арвел.

Я оглянулась проверить Марьку. Она как раз заканчивала с прической — закрепляла ее заколками, оставленными Ниссой. И опять… Сделала ее похожей на мою. Кажется, Марька всерьез восприняла слова по поводу нашей схожести и моей безопасности.

— Мистер Арвел, — еще раз осмотрела коридор, где слуги зажгли первые свечи, и обвела взором двоих бравых стражников возле дверей. — А где Уф?

— Ваш телохранитель уже на месте с другими королевскими гостями, слугами и стражами. Ждем только вас, — он опять поклонился, и в тот же миг за моей спиной раздалось «готова».

Я вышла первой. За мной нарядная Марька, которая застыла, когда Арвел пронзил ее стальным взглядом.

— Миледи, — вот как у дворецкого получается в любой непонятной ситуации сохранять ровный и спокойный тон? Хоть парочку уроков бы дал. Пригодятся. — Вы же понимаете, что слугам не место среди гостей на королевском балу?

— Понимаю, мистер Арвел, — гордо вскинула голову и расправила плечи. — Поэтому не стану спорить с его высочеством и приму любое его решение. И если он понимает, — с нажимом произнесла, — насколько для меня сейчас важно видеть рядом мою служанку, он позволит ей сопроводить меня на бал.

Я вздернула бровь:

— Или вам неинтересно мнение принца?

— Что вы, миледи, — опять отвесил поклон Арвел. — Я всего лишь слуга его высочества, и его воля — моя воля.

— Вы невероятно преданны, мистер Арвел, — сладко улыбнулась я и поманила за собой Марьку. — Его высочеству несказанно с вами повезло.

— Благодарю, миледи, — вежливо склонил голову Арвел, но не более, отчего у меня промелькнула мысль — может быть он вовсе не человек и у него нет чувств?

Позади послышались торопливые шаги и бледная, точно снег, служанка наконец-то меня догнала.

— Госпожа, может я… — шепнула она, а я взмахом руки вынудила ее замолчать. Не время идти на попятную.

Вскоре и в полном молчании мы добрались до холла гостиного крыла, где внизу — в центре изображения луны и солнца стоял Рензел. Заслышав наши шаги, он обернулся, а я вцепилась в перила лестницы и замерла на первой ступеньке.

Принц выглядел великолепно. Черные волосы отливали чуть ли не стеклянным блеском и были уложены назад мягкими волнами, точно над ними поработал ветер. Темно-синий костюм подчеркивал его светлую кожу, но не превращал в болезненную бледность и прекрасно оттенял льдисто-голубые глаза. Взгляд принца пронзал и завязывал мою волю в тугой узел, что сжимался в животе неведомым мне ранее напряжением. И от этого становилось тяжело дышать и стоять.

Рензел полностью ко мне развернулся, и его короткая накидка на одном плече взметнулась, перелившись золотистым узором, так здорово перекликающимся с бляшкой на поясе, а еще цветом моего платья.

Морэй проделала невероятную работу. В наших нарядах она смогла передать нечто общее, в то же время сохранила индивидуальности. Будто хотела подчеркнуть, что мы не чужие друг другу люди, но все еще не единое целое.

Принц взлетел по лестнице, а я затаила дыхание, когда он остановился на ступеньке ниже. Замер, точно в нерешительности. Его плечи приподнялись в глубоком вдохе. Глаза закрылись. А губы дрогнули в мимолетной улыбке. Когда же он снова на меня посмотрел, я поняла, что сама не дышу, и грудь уже прожигает пламя.

Я робко втянула носом воздух и почувствовала, как меня окружили тонкие ароматы мяты, можжевельника и терпкий, сладковатый древесный. Они смешались с моим: ирисом, жасмином и колокольчиком, — точно эти запахи изначально были единым целым. И от этой связи, этого «танца» закружилась голова. А принц, продолжая смотреть мне в глаза, протянул ладонь, и я не сразу, но все-таки решилась вложить в нее свою.

— Прошу меня простить, ваше высочество.

Я вздрогнула, услышав голос дворецкого, совсем позабыв, что кроме нас в холе есть кто-то еще. Попыталась отдернуть руку, но принц сжал мои пальцы. Не позволил «сбежать».

— Что, Арвел? — он даже не назвал его мистером Арвелом, просто Арвелом! Но потом все-таки поправился и не сразу отвел взор на дворецкого. — Мистер Арвел.

Тот поклонился, уловив недовольство своего господина, и отступил, открывая его взору Марьку. Черная бровь принца дрогнула. Я резко вдохнула, чтобы сказать хоть что-то, но опять растерялась, наткнувшись на взгляд принца.

— Марька, она… — начала я и хотела оглянуться на служанку, чтобы вернуть свою смелость, но льдистый плен меня не отпустил. — Она…

И замолчала, а принц вдруг спросил:

— Вы доверяете ей, миледи?

Он провел большим пальцем по тыльной стороне моей ладони, и меня бросило в жар. Я поспешно ответила: «Да, доверяю!» Попыталась вновь высвободить руку, но пальцы принца меня не пустили. Напротив, сжались крепче и настойчивее.

— В таком случае, мистер Арвел, отведите служанку к королевскому столу. Сегодня она будет нас обслуживать вместе с Лоррихом.

— Слушаюсь, ваше высочество, — поклонился Арвел и жестом позвал Марьку.

Уже на бегу, она успела мне шепнуть: «Я рядом, миледи», — и мы с принцем остались одни. Время на миг исчезло. Застыло. Замерзло под слоем голубого льда, и ожило, лишь когда дверь внизу открылась, впустив звучный и приветственный голос короля, обращенный к гостям:

— А сейчас я хочу…

И захлопнулась, вновь оставив меня и принца в тишине пустого холла.

— Миледи.

— Д-да? — еле проблеяла я в сравнении с сильным и ровным голосом принца.

Он осторожно меня к себе потянул. Ближе. Повлек, словно паук заблудшую в сетях бабочку. Вынудил спуститься на одну ступень. Почти лишил нас расстояния! После… отступил. Положил мою ладонь себе на локоть и с лукавой улыбкой произнес:

— Нам пора, миледи.

Еле живая от смятения я кивнула и не почувствовала, как Рензел повел меня по ступенькам лестницы. Только стук наших шагов и движение комнаты подсказывали: мы идем. И когда до двери в бальную залу осталось нет ничего — все звуки обострились. Теперь я не просто слышала, как бьется мое сердце, а то, как оно разбивается в моей груди раз за разом. Гремит гулким колоколом. А кровь пульсирует в ушах.

Чувствовала тепло сильной руки, что меня придерживала и, уверена, не позволит упасть, когда дверь откроется, а король громогласно произнесет наши с принцем имена… Когда на нас, точно лавина, обрушатся шквал аплодисментов, возгласы и внимание самых влиятельных в королевстве людей. А еще папеньки, Ярлы и моей сестры Линни…

Но прежде чем все это случилось… Я вцепилась в локоть Рензела. Собрала всю волю. Выдавила улыбку. И когда полоска света разрезала створки дверей, вдруг услышала слова, похожие на шелест прохладного ветра:

— Вы прекрасны, миледи. Прекраснее всех.

Я вскинула взор на принца, но он уже не смотрел на меня, а улыбался гостям, которые нам рукоплескали и расступались, создавая живой коридор через весь зал, в конце которого нас встречали король, королева и моя семья.

— Дочь моя, — украдкой обнял меня отец.

Он стоял вместе с Ярлой и Линни у подножия четырех ступеней, ведущих к их величеству и королевскому столу.

— Как я рад тебя видеть.

Папенька явно хотел одарить меня более крепкими и долгими объятиями, но смущался под вниманием стольких персон, заполнивших праздничный зал, поэтому быстро отстранился. А я с трепетом осмотрела его усеянное мелкими морщинами лицо и поросший густой сединой подбородок, заглянула в серо-голубые глаза, лучившиеся любовью, и выдохнула: