— Упаси Господи такое увидеть! — воскликнул Фридрих и перекрестился. В свое время читал хроники и был наслышан о том, что это были за «прекрасные» ребята.

— А я бы посмотрел на то, как дружина Иоанна расстреливает набегающие толпы демонов из артиллерии, — расплылся в улыбке Антуан. — Или ты думаешь, что его войско… его дружина не последует за ним?

— Глупости все это и ересь… — отмахнулся Император. — Но к чему ты мне это рассказываешь?

— К тому, что даже если на него набросятся все эти шакалы, то драться он будет до последнего. И его люди, привыкшие побеждать, тоже. Даже раненый лев — это лев. Особенно загнанный в угол. Здесь, на правом берегу Тибра, все будет завалено трупами и залито кровью. Да, Иоанн не выживет и не уйдет. Но плата за это будет такой…

— Разумно, — чуть подумав кивнул Фридрих. — Будем надеяться, что до этого не дойдет…

Так, в подобных разговорах, и прошел весь вечер и даже часть ночи. В то время как в лагере короля Руси был покой. Все выглядело максимально спокойно и гармонично. Разве что Патриарх с вечера начал службу и вел его всю ночь, вместе со священниками, что его сопровождали.

На нее все поглядывали из соседних лагерей и даже с противоположного берега Тибра. Но молчали и не пытались его перебить. Больше всего, конечно, эта служба нервировал Папу, который также присутствовал тут. И внимательно наблюдал. Река в этих местах была не широкой. И было видно невооруженным глазом как само действо, так и слышны слова молитвы. А там Патриарх просил за него. За Папу и за прочих врагов короля, за спасение их и наставление на путь истинный. Про битву не слова. Словно и не намечалось ее.

Внимание всех, кто наблюдал в эту ночь за лагерем было приковано к этой службе. В то время как остальное шевеление в лагере оставалось в основном не замеченным. Хотя возня там и не утихала…

И вот наступило утро 28 октября 1485 года.

Раннее.

Солнце только осветило округу.

Войско отправилось отдыхать с вечера довольно рано и успело хорошо отдохнуть. И оттого легко поднялось, выглядя свежо.

Выстроилось перед Патриархом. И тот уже провел перед ним краткую утреннюю службу. Причастив каждого с помощью своих помощников.

Короткая, пламенная речь.

И войско пришло в движение.

— Матерь Божья! — воскликнул Антуан, когда бойцы стали получать пики и щиты из обоза.

— Что там? — напрягся стоящий рядом Фридрих.

— Сегодня какое число? Какой месяц?

— Двадцать восьмой день октября. А что? — удивился Карл.

— А когда Константин Великий разбил своего оппонента здесь же, у Мульвиевого моста?

— Осенью где-то, — пожал плечами Фридрих. — Но причем тут это?

— Сам посмотри. — ответил Антуан. И передал ему зрительную трубу.

— Господи Иисусе! — меньше чем через минуту воскликнул Император, когда приноровился и присмотрелся.

— Да что там такое?! — раздраженно воскликнул Карл, который вяло наблюдал за ними от палатки. Даже толком на облачившись. — Что вы ахаете?!

— Хризма.

— Что?! Кто?!

— У Иоанна на всех щитах изображена хризма.

— Ох… — выдохнул кардинал, что ехал с Фридрихом от самой Вены. — Двадцать восьмое октября. Это же тот самый день…

— Как удобненько… — заметил Антуан.

Тем временем войска короля Руси выстроились и приготовились к атаке. Впереди он поставил своих спешенных телохранителей, которые были «упакованы» в прекрасные полные латные доспехи.

Они взяли в руки пики.

Навесили плечевые ремни круглых щитов пикинеров. Не только для красоты и символизма, но и потому, что они позволяли прикрыть единственное уязвимое место во фронте — левую подмышку.

И пошли в атаку на мост.

Все три сотни бойцов.

Прямо в лоб на спешно строящихся швейцарцев.

Молча.

Только барабаны и флейты играли обычную мелодию, под которую армия короля Руси атаковала.

За ними двинулся еще один отряд, чуть побольше. Основная же масса русской пехоты занималась активным перестроением и не спешила на мост.

— Началось. — тихо произнес представитель Анны де Божё.

— Спешенные латники — это интересное решение, — заметил Карл Смелый. — Но вряд ли оно даст победу.

— Да, я тоже так думаю, — кивнул представитель Валуа. — Их не пробить пиками. Но они устанут. И их свалят, а потом затопчут.

Минута молчаливого наблюдения.

Сошлись.

Медленно. Шаг за шагом сдвигаясь. Наконец уперлись и пошли работать пиками.

И почти сразу через головы латников полетели ручные гранаты. Потому что их подпирали гренадеры, каковых полагалось по взводу на полк. Только тут их поставили сразу всех. Кучей.

— Что это? — спросил Антуан. — Что они кидают?

И тут ряды швейцарцев смешались, окутавшись пороховым дымом. А до наблюдателей стали доносится негромкие хлопки и отголоски криков.

Латники же давили.

Просто сминая потерявших порядок и всякое устройство швисов. Отдельные бойцы не могли отражать давление трех-четырех противников во фронт в своих полулатах. Одну пику отклонил — остальные достали. Кто в лицо, кто в ногу.

Взрывы же убивали, калечили, глуши и пугали баталию.

Латники же продолжали давить.

Шаг.

Шаг.

Шаг.

А через их головы продолжали лететь гранаты.

И на глазах изумленных наблюдателей достаточно скромный отряд русских выдавливал без каких-то особых усилий швисов с моста.

— Вот так просто? — улыбнулся Антуан.

— А ты хотел сошествия ангелов с мушкетонами? — пошутил Карл. — Вчера подвыпив ты и совсем страх божий потерял в своих фантазиях.

— Но… проклятье! Ну это же очевидно! У него же были эти гренадеры! Я же знал! Он их для штурма укреплений специально завел. С ручными гранатами. Там они хитрые, но поначалу просто полые чугунные шары были, начиненные порохом да с фитилем.

— Мы опять мыслили не о том и не так, — улыбнулся Фридрих, видя, как латниками с хризмой на щите сминают как гнилую репу швейцарскую пехоту Папы.

— А что там тылы? — поинтересовался курфюрст Саксонии.

— У швисов? Уже пришли в волнение. Они ведь видят это. Вон как стоят — на склоне.

— Сейчас как с моста выйдут тяжелее станет.

— Да. Видимо.

Но оказалось не так.

Выйдя с моста, латники с пиками заняли более широкий фронт. Хоть и не сильно — между искусственными руинами расширение было небольшим. Однако это позволило развернуться и гренадерам. Отчего те смогли разом обрабатывать большую площадь.

Минута.

Вторая.

И… все…

Швейцарцы побежали.

Все-таки сказывалось, что это были молодежь в основном, не имевшая закалки в битвах.

— Однако господа. — заметил Антуан, глядя на песочные часы. — От начала атаки до бегства неприятеля прошло минут десять не больше. Это я вам скажу — одна из самых быстрых побед Иоанна.

Впрочем, никакой радости эта новость не принесла в стан союзников. Все эти аристократы выглядели крайне раздосадованными и какими-то обреченными. Тем более, что было видно — пехота короля заняла оборонительные позиции для защиты уже от них. То есть, Иоанн прекрасно все понимал, включая соблазны…

1485 год, октябрь, 28. Мульвиев мост, предместье Рима

Иоанн медленно и как-то нехотя вошел в круг, образованный знатными персонами. Подошел к небольшому столику. И сел на довольно роскошное кресло, которое зачем-то таскал в своем обозе Папа Иннокентий VIII. Тот сидел напротив в таком же. Оба были гостевыми. Садиться в кресло как-то особо подчеркивающее его статус он не рискнул.

Король Руси внимательно посмотрел на визави. А потом максимально серьезно произнес на латыни:

— Рассказывай.

— Что? — несколько растерялся тот от того начала беседы. Ни каких формальных формул приветствия. Сразу что-то странное… и не понятное…