— Как что? Как ты докатился до жизни такой?

— Что прости?

— Кеша, ты дурак?

— Кто? Почему?

— Это я у тебя спрашиваю. Сидишь. Глазками хлопаешь. И мычишь чего-то. Сказать нечего? А я ведь эту встречу так ждал. Ночи иной раз не спал. Особенно когда чернослива переедал на ночь. Сажусь я значит в отхожее место и думаю — как ты там. Жив ли? Здоров ли?

— Это какая-то шутка? — напряженно, стараясь не выдавать раздражения поинтересовался Папа.

— Ну давай без шуток. — холодно усмехнулся Иоанн. — Я пришел предъявить Святому престолу обвинения перед людьми и Богом.

— Перед людьми и Богом? — удивился Папа. — Не слишком ли много ты на себя берешь? За преступления перед Богом ты не в праве меня судить. Это дело церковного суда.

— Церковного? Ошибаешься. Ибо сказано кесарю кесарево, а богу божье. То есть, на земле правит кесарь, а на небе Бог. И там, — вознеся глаза к небу, — тебя будет судить Бог, а здесь — кесарь. То есть, светский правитель. Вся власть от Бога, а потому светский правитель поставлен Всевышним блюсти среди прочего порядок и законность на земле. Правитель, не священник. Ибо священник поставлен на землю для того, чтобы наставлять людей на путь истинный, ведущий к спасению их души и помогать им по нему пройти. Разве нет?

— Священник может править…

— Нет. — резко перебил его Иоанн.

— Что?

— Священник не может править. Это функция светского правителя. Если лицо духовное начинает править, то технически не может исполнять функции лица духовного. Они взаимно исключают друг друга. И ты, дружок, прекрасно это знаешь. Но, как и многие Папы, включая твоего предшественника, рвался не роль духовного наставника выполнять, а стяжать земли, богатства и фарисействовал. То есть, при сохранении внешней формы утратил внутреннее содержание.

— Это не тебе решать. — прошипел Папа.

— А я считаю, что мне. У тебя есть возражения? — холодно спросил Иоанн, доставая кинжал. — Так я тебя отправлю к высшей инстанции и там ты сможешь оспорить мое решение. Попытаться оспорить.

Папа нервно сглотнул, но промолчал.

— Святой престол виновен в том, что организовал серию покушений на меня. То есть, люди, которые должны помогать другим преодолевать грех и отступать от него, творили самолично страшные злодеяния.

— Это еще нужно доказать.

— Кому нужно? — усмехнулся Иоанн. — Ты верно забыл — я здесь судья. И мне эти доказательства уже давно предоставила моя служба безопасности, проведя тщательное расследование. Или ты хочешь превратить суд в софистический диспут? Тогда я тебе отрежу язык, и мы продолжим. Хочешь? С софистами ведь только так и нужно беседовать, чтобы людям голову не морочили.

Тишина.

— Хорошо. Идем дальше. Святой престол виновен в том, что организовал покушение и убил короля Польши и Великого князя Литовского Казимира — моего тестя. Святой престол виновен в том, что организовал покушение и убил короля Неаполя Фердинанда и его наследника. Святой престол виновен в том, что обманом ввел Фердинанда Габсбурга в заблуждение и организовал поход на крестоносца, надеясь ударить его в спину во время выполнения обета. Святой престол организовал нападения мусульман Турана на обращенную мною в христианство степь северного Причерноморья и Поволжья, дабы вернуть ее в ислам. Пожалуй, что пока хватит. Так-то преступлений сильно больше. Что скажешь?

— Это не правда!

— Что именно? — улыбнулся Иоанн. — И чего ты такой бледный? Тиара жмет?

— Я ведь не делал ничего из того, что ты назвал!

— Ты — нет. Но я обвиняют не тебя — отдельную персону. Я обвиняю Святой престол, то есть, высшее руководство католической церкви, которое впало в открытое фарисейство, а местами и сатанизм.

— Сатанизм? — спросил Фридрих. — Не перебор?

— Содомия, нередко в форме увлечения юными мальчиками это что? Проявление сатанизма. Всевышний однозначно высказался на этот счет, уничтожив Содом и Гоморру. Причем Святой престол не просто впал в этот грех лично, но и установил для этого всяческое содействие для прочих священников. Он ведь установил целибат, что прямо нарушает Святое писание, ибо сказано — плодитесь и размножайтесь.

— А фарисейство их в чем?

— Выступление в роли светских правителей, но не духовных наставников. Раз. Симония, то есть, продажа духовного сана за деньги. Два. Индульгенция, то есть, продажа прощения греха от имени Бога за деньги. Три. Кумовство, то есть, поставление в духовный сан не за дело, а за родство или дружбу. Четыре.

Император кивнул, не высказав возражений. Остальные владетельные аристократы или их представители — тоже. А тут так получилось, что присутствовал высший свет практически всей Европы. Только скандинавские королевства отсутствовали и кое-какие балканские властители.

— Хотя Святой престол и другими преступлениями прославился. Например, покровительствуя работорговле и получая с нее прибыль. В первую очередь работорговлю христианами. Что само по себе если и не сатанизм или фарисейство, то грубейшее нарушение буквы и духа Святого писания. Или корона Запада.

— А что корона запада? — возбудился Фридрих.

— Разбив аваров Карл Великий большую часть добычи передал Святому престолу. Не в качестве дара, а в качестве подкупа, чтобы тот принял за истинные Лжеисидоровые декреталии, созданные по приказу Карла. И на основании их провозгласил первенство римской епархии среди других в Пентархии. На основании их посчитал себя правым даровать корону Императора запада. Да и вообще — если бы не этот подложный документ, то юридической основы для раскола христианской церкви не было.

— Они не подложны! — выкрикнул Иннокентий VIII.

— И зачем ты врешь? — улыбнулся Иоанн. — Ты ведь прекрасно знаешь, что это не так. И это легко проверить. Ведь в более древних текстах, на которые эти декреталии ссылаются, доброй половины того, что им приписывается попросту нет. А частью записано совсем иначе. Кроме того, злые языки говорят, что архаичная, истинная часть декретали, по-настоящему списанных с древних источников, записаны красивой, правильной латынью. Те же, что выдуманы — на весьма поганенькой вульгате. Если желаешь мы устроим публичные разбирательства. Шансом оправдаться там нет, но я не против. Принеси присягу на Святом писании. И мы прервем этот суд. Ненадолго. Там возни на день-другой. Не больше. После чего к обвинениям добавиться лжесвидетельствование высшего должностного лица Святого престола под присягой. Правда не только как преступление церковной организации, но и как твое личное. Я-то не против. Мы с тобой оба знаем ответ, а вот люди, — обвел Иоанн рукой присутствующих, — вероятно нет. Ты готов к этому?

Тишина.

Иннокентий VIII с минуту или даже чуть больше молчал, смотря в глаза королю Руси. Потом вздрогнул и начал озираться. Сочувствия у окружающих не наблюдалось. Ни капли. Поэтому еще чуть поколебавшись, он очень тихо произнес:

— Нет.

— То есть, ты признаешь их подложность?

— Да. — еще тише произнес Папа.

Иоанн встал. И обратился уже к присутствующим.

— Как вы видите — преступления, совершенные Святым престолом перед людьми и Богом чудовищны. И по-хорошему всю верхушку церкви нужно выжечь каленым железом. Как людей, впавших в фарисейство и сатанизм. Но я христианин. И вы, я надеюсь, тоже. А потому для нас раскаявшийся грешник много ценней того, кто не познал греха и искреннего раскаяния. Посему я предлагаю кровопролитие более мягким наказанием.

— И каким же? — усмехнулся Фридрих.

Его эта вся ситуация начинала веселить. Впервые, пожалуй, со смерти сына. В том числе и потому, что он начал понимать, к чему клонит Иоанн и чем все это закончится.

— Первое. Патриархи Константинополя и Рима заявят о снятие взаимных анафем, о признании прекращения схизмы и восстановления евхаристического общения. С признанием законным заключения брака между католиками и православным, а также принятием таинств католиков в православных церквях и наоборот. Ибо разделение сие административное, а не вероучительное. Как следствие всякое униатство распускается и признается еретическим. Второе. Отказ церкви от светской власти и лишних владений, в том числе земельных, с передачей их светским властям. У церкви остаются только церкви, монастыри и прочие культовые сооружения, а также минимальные прилегающие владения. Например, монастыри вправе оставить за собой только те земли, которые в силах обрабатывать сами монахи. Третье. Признание продажи индульгенций ересью и прекращение подобных практик в любой форме. Четвертое. Признание целибата ересью и установление правила обязательной семейности для священника. Дабы пресечь корень содомского зла. Пятое. Введение строгого запрета на содомию среди духовенства под страхом автоматического лишения сана и публичной смертной казни через посадку на кол. Ибо чем грешил, через то и ответит. Шестое. Признание подложности Лжеисидоровых декреталий и отмена всех следствий, проистекающих из них. Седьмое. Разделение всего католического мира на округа. Во главе которых будут стоять кардиналы, поставляемые с представления местных властей. Как и всякое иное духовенство выше дьякона. С отказом от иных рукоположений. Восьмое. Введение правила, согласно которому патриарх Рима может избираться из кардиналов в рамках единого цикла. То есть, если кандидат от округа был избран Патриархом Рима, то он не вправе выставлять своего кандидата повторно до тех пор, пока подобной чести не будут удостоены все остальные округа. Дабы сохранять единство христианского мира и равные права. Девятое. Все нынешние высшие иерархи церкви по истечении трех месяцев автоматически лишаются сана без права восстановления. То есть, становятся лицами светскими, оставляя все свои церковные посты. Ибо допустили эту катастрофу. За это время они должны претворить в жизнь все решения данного суда. В противном случае их следует предать сожжению заживо, как нераскаявшихся фарисеев и сатанистов. Десятое. Святой престол обязан выплатить виру, в качестве компенсации за совершенные преступления. Мне, наследникам Казимира и Фердинанда, Фридриху и иным присутствующим, если против них эти преступления совершались и о том будет здесь заявлено. При единственном ограничении, друзья, забирать в качестве виры тиару и нижнее белье нельзя…